– Разница есть. Если бы вы согласились на экспертизу этой записи, – небрежный кивок на карту памяти в руках мужчины, – я бы еще подумала о названной вами сумме. А так, вдруг это подделка, которую легко разоблачат на суде. Так что извините…
Мужчина заколебался. Уверенный, спокойный тон собеседницы его явно обескураживал.
– Хорошо… двадцать.
«Все ясно. Этому человеку запись досталась явно случайно. Не знаю как, но случайно. И это явно необеспеченный человек. Явно какая-то мелкая сошка». – Весса, словно желая убедиться еще раз, украдкой посмотрела на эту цветастую курточку, вспомнила, как осторожно он закрывал дверь ее автомобиля.
И тут Весса вспомнила! Ну конечно! Недаром он завел речь о передаче месячной давности на телеканале «Правдивые новости». Это обыкновенный техник с этого канала. Простой телевизионный техник. Женщина еще раз внимательно посмотрела на его лицо. Точно он.
«Я не ошибаюсь. Я же журналист. У меня профессиональная память на лица. Теперь все становится на свои места. Именно телевизионному технику, как никому другому, было проще всего сделать копию записи. Наверняка начальству захотелось перед эфиром просмотреть эту запись. На это и рассчитывал Сарб. А обеспечивал показ этот ушлый малый. И пока начальство смотрело, он параллельно, тайком сделал копию записи».
– Нет, господин телевизионный техник. Это окончательная цена, – по тому, как дрогнуло лицо у мужчины, она поняла, что память ее не подвела. – Да и вообще, учитывая вашу профессию, мне все больше и больше хочется настоять на экспертизе… – Весса запнулась, как бы колеблясь, – словом, десять миллионов – это моя окончательная цена. Или экспертиза.
– Хорошо, – хрипло пробормотал мужчина, – когда будут деньги?
– Через два… нет, через три дня.
– Это долго!
– Вы думаете, что десять миллионов у меня дома лежат? В прикроватной тумбочке? Три дня. Куда вы так торопитесь? Днем раньше, днем позже.
Мужчина хмыкнул:
– Вы слышали о гибели Вороса, он в той партии, где Харк, был не последней шишкой. Он во флайере вместе с сыном взорвался.
– Слышала, ну и… – женщина сделала паузу, приглашая мужчину высказаться до конца.
– Он погиб за пятнадцать минут до встречи со мной. Ему я первому предлагал эту запись. За двадцать миллионов. И он согласился… Жаль, что погиб.
В голосе мужчины слышалось явное сожаление то ли о том, что погиб человек, то ли о том, что этот человек не успел передать ему фантастическую сумму – двадцать миллионов левров.
«Так вот почему он так испуганно запретил мне прилетать сюда на флайере… Сарб, это дело рук Сарба. Он каким-то образом узнал, что запись не уничтожена и даже сумел вычислить, кому и когда она будет передаваться. Но что-то у него не сложилось, и этот малый уцелел. Уцелела и запись. Черт, все равно плохо. Рано или поздно Сарб выйдет на этого человека. При возможностях его Службы, это дело нескольких дней».
– Хорошо. Дайте мне два дня.
«Всемогущий Картан, где я достану такие деньги за два дня», – с ужасом подумала Весса, но тут же отчеканила:
– Через два в это же время позвоните мне. Вот по этому телефону. – Весса протянула мужчине свою визитную карточку.
– Хорошо, – и мужчина быстро выскользнул из машины.
«А если это агент Сарба». – Мысль настолько поразила, что Весса, чтобы разрядиться после сверхсложного дня, смачно, цветисто, от души выругалась:
– Ля пин эн табарнак мон чин саль! Баккара!
Она, крутанула руль вправо, дала по тормозам и вылетела с хайвея на вспомогательную трассу под возмущенный аккомпанемент сигналов других машин, а затем остановилась на обочине.
«Да нет, не может быть, – женщина постепенно успокаивалась. – Да и зачем Сарбу проверять меня? Харк в тюрьме и без этой записи неотвратимо очутится на рудниках Гамеда. Нет, Сарбу незачем делать копию с записи. Если запись до конца не уничтожена, всегда есть вероятность, пусть и малая, что она попадет к Харку. А Сарб в этом деле рисковать не стал бы. Слишком высоки ставки. – Весса по-простому, рукой, не пользуясь платком или ароматизированной салфеткой, смахнула пот со лба и вновь завела двигатель своего автомобиля. – Такие минуты старят женщину даже сильнее, чем годы одинокой жизни. И все для того, чтобы спасти любимого мужчину… перед этим засадив его в тюрьму».
А’Весса Лам неожиданно поймала себя на мысли, что она впервые мысленно назвала Харка любимым. И она так истерично расхохоталась, что даже потеряла контроль над машиной. К счастью, ни на мгновение не расслабляющаяся умная электроника избежала столкновения машины с бетонным ограждением, против воли человека вывернув руль вправо.
«Или, может, я не все знаю?» – всю оставшуюся дорогу домой перед мысленным взором женщины и агента Службы безопасности стояли два человека – Харк и Сарб, – как тогда около парка, полчаса назад, на лобовом стекле ее машины.
– Эльдира, ты мне ничего не хочешь сказать? Ведь я через час улетаю в тренировочный центр, а через неделю – ухожу в рейд на Суриму.
Девушка, повернувшись к окну, молчала.
Он подошел к ней, взял за плечи и почувствовал, как вздрогнуло ее тело.
– Ты можешь мне объяснить, что между нами происходит?
Молчание.
– Ты полюбила другого?
Молчание…
– Это тот чел, Рахад Виргул? – Андрей почувствовал, как при восплминании о сопернике, дрогнул его голос.
И вновь молчание.
– Никогда не думал, что, провожая в рейд, из которого вернуться один шанс из десяти, моя жена будет просто молчать.
– Ты еще не отправляешься в рейд, – тихо заговорила Эльдира, не оборачиваясь. – Я много раз провожала отца и знаю, перед самым рейдом дается один день.
– Ты не ответила мне.
– Что не ответила?
– Ты можешь повернуться? Я как-то не привык разговаривать с затылком моей жены.
Девушка развернулась и сложила руки на груди крест-накрест, обхватив ими свои плечи. Мужчина сделал вид, что не обратил внимания на такую демонстрацию отчуждения.
– Так ты не ответила на мой вопрос?
– Какой?
– Ты полюбила другого?
И вновь молчание. Андрей сделал попытку поцеловать Эльдиру. Девушка быстро, сухо поцеловала его и тут же мягко, но решительно высвободилась из его объятий.
– Извини, у меня сейчас нет никакого настроения, – проговорила она и вышла из комнаты.
«Как я понимаю, это был прощальный поцелуй перед разлукой на целую неделю. „У меня сейчас нет никакого настроения“ и все. Даже не удосужилась сказать дежурную фразу: „У меня болит голова“».
Землянин в бешенстве застегнул молнию на небольшом чемодане с собранными вещами и бросился к лифту. «Ну, ничего. Через неделю ты этой фразой не отделаешься. Клянусь своим земным Богом – этим ты не отделаешься. Я твой муж – и точка».
