– Какое еще доказательство может быть, кроме того, чтобы отослать обратно его дочь без дырки в голове? – проскрежетал Доу, оглядывая Финри сверху донизу. – Или даже наоборот, без головы в ее дырке.
Финри пропустила это мимо ушей.
– После вчерашнего боя у тебя должны оставаться пленные.
Если их всех не перебили. Что вполне возможно, если судить по глазам этого изувера.
– Конечно, пленные у нас есть. – Доу, подходя ближе, склонил голову. – Или ты меня совсем уж за зверя держишь?
Честно признаться, да.
– Я хочу, чтобы их освободили.
– Да неужто. И прямо-таки всех?
– Именно.
– Небось еще и за здорово живешь?
– Жест доб…
Он дернулся вперед, чуть ли не нос к носу; на крепкой шее вздулись воловьи жилы.
– Да кто ты такая, чтобы что-то тут себе выторговывать, ты, сучка драная…
– Я ничего себе не выторговываю, понял?! – пролаяла Финри в ответ, показывая зубы. – Это ты, драть тебя, думаешь что-то выторговать у моего отца, и он может потребовать у тебя все, что угодно! Иначе б ты и напрашиваться на переговоры не стал!
Щека у Доу задергалась, и на миг Финри пронзила уверенность, что сейчас ее изметелят в хлам. Или же подадут знак палачу с металлическим глазом, и он рассечет ее от головы до задницы. Доу замахнулся, и она поняла: вот она, смерть, на волоске… Но он лишь оскалился и нежно погрозил ей пальцем.
– Однако ты шустрая.
И, повернувшись к чернокожей, добавил:
– А ты не говорила, что она такая хваткая.
– Я потрясена до самого основания, – сказала та с видом потрясенным, как та стена, что у нее за спиной.
– Ну ладно, – согласился Доу. – Так и быть, отпущу кого-нибудь из раненых. Не хватало еще, чтоб они будили меня своими стонами. Выпущу дюжин эдак пять.
– А у тебя их больше?
– Намного, только добрая воля у меня достаточно хрупка. Больше пяти дюжин может и не вынести.
Час назад Финри не знала, как спастись самой. А теперь выйти из всего этого живой да еще вызволить шесть десятков человек – с ума можно сойти. Хотя надо бы попробовать еще кое-что.
– Там со мной взяли еще одну женщину…
– Нет, на это я пойти не могу.
– Ты еще не знаешь, о чем я хочу попросить.
– Знаю, и ничего не могу поделать. Стук Врасплох, тот тварина-дикарина, что вас пленил? Так ведь он невменяемый, как дикобраз во время случки. И мне он не подчиняется. Да и вообще никому. Ты не представляешь, чего мне стоило заполучить тебя. Ни на кого другого меня уже не хватит.
– Тогда я тебе помогать не возьмусь.
Доу поцокал языком.
– Я тебе вот что скажу. Ум и хваткость, оно, конечно, хорошо, но не достанет же тебе ума пристроить собственную голову под топор. Если ты не поможешь, то мне от тебя проку нет. Или вот возьму и отдам тебя обратно Стуку Отдери Ту Суку, а? Как я вижу, у тебя два выбора. Или вернуться к отцу и насладиться миром, или к той подружке и ублажать… Ну, в общем, понимаешь, что ее ждет. Так что тебе больше по душе?
Финри вспомнилось прерывистое от страха дыхание Ализ там, в темноте. Ее хныканье, когда разлучили их ладони. Вспомнилось, как великан в чересполосице шрамов, словно яйцо всмятку, шмякнул одного из своих головой о стену. Вот бы набраться храбрости и попробовать блефовать. Да уж куда там.
– К отцу, – прошептала она, сдерживаясь, чтоб не разрыдаться от облегчения.
– Да ты не горюй. – Черный Доу снова резанул оскалом убийцы. – На твоем месте я бы и сам так поступил. Счастливо, чтоб тебя, доехать.
На голову ей водрузилась все та же сума.
Зоб дождался, когда Хлад вынесет за дверь девицу в колпаке, подался вперед и, аккуратно подняв палец, задал вопрос:
– Э-э… А что у нас такое происходит, вождь?
Доу насупился.
– Старик, ты у меня вроде как второй. А потому должен быть последним, кто задает мне вопросы.
Зоб примирительно поднял ладони.
– Да так оно и будет. Я и сам всей душой за мир, поверь, но мне не мешало бы понять, отчего ты хочешь его так внезапно, ни с того ни с сего.
– Хочу?! – каркнул Доу, набрасываясь на него, как гончая на след. – Хочу?
Еще ближе, отчего Зоб спиной прижался к стене.
– Сказать бы тебе, чего я хочу! Да я бы хотел весь этот долбаный Союз перевешать и всю эту долину заполнить дымом от их паленого мяса! А Инглию к чертовой матери затопить! Чтобы все эти их Срединные и прочие земли на дно Круга морей, в тартарары, к чертям собачьим! Годится тебе такой мир?
– А, ну да, – Зоб поперхнулся – лучше бы уж ничего не спрашивал. – Ты прав.
– Но в том-то для вождя и пагубность, – рычал Доу ему в лицо. – Дрянная свистопляска обстоятельств, дудка, плясать под которую против души! Знал бы я, что это такое, так вот взял бы эту самую цепь и вышвырнул ее к чертовой матери в реку, с Девятипалым заодно. Тридуба меня предостерегал, да я не слушал. Нет проклятия худшего, чем заполучить то, чего жаждешь.
Зоб поморщился.
– Но тогда… зачем оно?
– А затем, что мертвым ведомо: не миротворец я. Но и не дурень набитый. Твой дружок Кальдер, может, и ссыкунишка, но говорит дело. Рисковать жизнью за то, чего можно добиться простыми уговорами – дураком быть. Не у всех мой аппетит к драке. Люди измотаны, а Союз нашим числом не одолеть. И если ты, Зобатый, того не замечаешь, то мы с тобой по самые яйца торчим в яме с кровожадными гадами. Железноголовый, Золотой, Стук Слоновий Пук – да я этим мерзавцам даже хер свой подержать не доверю, когда ссу! Того и гляди откусят! Лучше уж покончить со всем этим сейчас, пока мы вроде как при победе и можем стоять с гордой миной.
– Справедливо сказано, – снова поперхнувшись, просипел Зоб.
– Да будь у меня то, что мне нужно, о каких бы переговорах могла идти речь!
Дернув щекой, Доу поглядел на Ишри – она так и стояла у стены с лицом непроницаемо-бесстрастным, как черная маска. Облизнув губы, он смачно сплюнул.
– Что ж, возобладали те, у кого холоднее голова. Ну да ладно, примерим мир, поглядим, не жмет ли. А теперь отволоките эту суку обратно к ее папаше, покуда я не передумал и не вырезал на ней утехи ради кровавый крест, чтоб ее вздрючило.
Зоб протиснулся в дверь боком, как краб.
– Уже в пути, вождь!
Умы и сердца
– И сколько нам еще здесь маячить, капрал?
– По возможности, чем меньше, тем лучше, Желток, но чтобы при этом не терять лица.
– А это сколько?
– Начать с того, столько, чтобы я из-за темноты не различал твой опостылевший мне образ.
