Книга Изгнанник, страница 17. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Изгнанник»

Cтраница 17

И когда три дня спустя мадемуазель Леусуа вернулась, Адель Амель принарядилась и в свою очередь направилась по дороге в Валонь в тележке торговца морской рыбы.

Глава III МАРИ-ДУС

В то время как Адель Амель, подталкиваемая ревностью, тем более лютой, что она вынуждена была ее скрывать, бросилась по следу тайных любовных похождений Тремэна с терпением и упрямством грифа, Гийом, возвратившись домой, проявлял нетерпение в ожидании новостей от Мари-Дус, не осмеливаясь, однако, поехать к мадемуазель Леусуа, настолько ее пренебрежительное осуждение еще жгло его. Он надеялся только встретить их «случайно» – мадемуазель, саму ее повозку и осла – по дороге на какую-нибудь ферму или к какому-нибудь дому, где бы нуждались в ее услугах.

Его надежды сменялись тревогой, хотя по мере того как шло время, первые все же брали верх. Если бы было что-то серьезное, акушерка, обладая профессиональной добросовестностью и подлинным милосердием, предупредила бы его… В конце концов по истечении десяти дней он не выдержал, оседлал лошадь и поехал в Сен-Васт под предлогом встретиться там с новым мэром по поводу большого праздника, которым, как и по всей Франции, должна была быть отмечена годовщина взятия Бастилии. Действительно, чиновник муниципалитета, зная хозяина Тринадцати Ветров как человека, от природы открытого новым идеям и всегда стремящегося улучшить судьбу ближнего, хотел встретиться с ним в надежде получить от него финансовую помощь. Решив предоставить ее – при условии, однако, что его щедрость не дойдет до ушей его жены, – Гийом не рассчитывал долго задерживаться в городской ратуше, весьма близкой соседки старой мадемуазель. Так как это был рыночный день и проходил он перед окнами муниципалитета, Гийом был почти уверен, что в тот или иной момент заметит большой чепец из накрахмаленного муслина, неизменно украшенный фиолетовым бантом, который всегда отличал Анн-Мари от ее современниц. Случаю было угодно, чтобы Гийом очутился нос к носу с ней в тот момент, когда он слезал с лошади возле клеток торговки домашней птицы и отдавал повод мальчишке вышеназванной торговки.

Не желая придавать значение ее нахмуренным бровям, в которых не было заметно поощрения, Тремэн поздоровался с ней как всегда, потом взял ее за руку не допускающим возражений жестом, которому она не могла противиться, не вызвав урагана пересудов, и отвел ее в сторону:

– Как так получается, что мы не видели вас в доме со дня крестин Адама? Агнес волнуется и…

– И ты хотел бы узнать новости? Но надо было приехать за ними, мой мальчик.

– Чтобы вы выставили меня вон, как вы чуть было не сделали в тот раз?

– Уж не боишься ли ты меня?

Поверх очков она внимательно посмотрела прищуренными глазами на узкое, загорелое лицо Тремэна и залилась негромким смехом:

– Честное слово, именно так! Ты меня боишься!.. Вот и хорошо! Жаль, что этот страх не пришел к тебе пораньше! Пройдемся немного! У меня есть дело недалеко, а у тебя редкий талант – как только где-нибудь показывается твой длинный нос, уши всех кумушек поворачиваются в твою сторону!

Они сделали несколько шагов в указанном направлении мирной походкой гуляющих людей: он – размахивая шляпой, которую держал в руке, она – не сводя глаз с хорошо начищенных носков его ботинок.

– Я предполагаю,– начал Гийом, – что у вас не слишком плохие новости? В противном случае вы бы меня предупредили?

– Ты правильно предполагаешь. Она совершенно здорова, твоя прекрасная англичанка, и нет ни малейшей причины опасаться чего бы то ни было…

– Во-первых, она не англичанка, а во-вторых, я хотел бы знать, почему тогда мамаша Перье казалась такой взволнованной?

– Каким же ты можешь быть простаком! Ты не понял, что эта женщина, которая в другом отношении кажется мне заслуживающей доверия, не имеет ни малейшего желания брать ответственность на себя одну? Кроме того, даже если ты это отрицаешь, она боится, как бы постоянное присутствие «леди» не принесло ей вреда в районе, где и так много невзгод, где умы начинают бродить. И потом… она слишком красива, эта Мари, и несмотря на то, что дом ее на отшибе, ты можешь не сомневаться, что очень много людей интересуются «дамой из Овеньер», как все говорят!

– Почему же вместо того, чтобы волновать меня по поводу ее здоровья, Мари-Жанна не сказала мне обо всем этом?

– Потому что женщины лучше понимают женщин. Но я искренне думаю, что, как только ребенок родится, лучше будет их удалить, – его мать, его самого и субретку, которая приехала в то время, как я была там. Настоящая англичанка, эта Китти, и притягивает взгляд почти так же, как ее хозяйка! Госпоже Перье не понравился мужчина, который проводил ее до дома, а также его манера задавать вопросы, шныряя повсюду глазами… Если ты хочешь, чтобы я продолжала тебе помогать, тебе надо встряхнуться, Гийом, и дать почувствовать свою власть… Удали твою подругу, или, боюсь, вам не избежать катастрофы!

Она казалась сильно взволнованной, но из всего, что она сказала, Тремэн понял только одно: она согласилась драться на его стороне.

– Вы действительно хотите нам помочь? Это правда?

– При условии, что ты мне пообещаешь сделать все возможное, чтобы отвести опасность, которую представляет ее присутствие…

– Я вам это обещаю. Однако я не могу ее ранить. Вы не представляете, что она для меня значит…

– Почему же! Теперь, когда я с ней познакомилась, то очень хорошо представляю!.. – вздохнула старая женщина.

– Вы вернетесь туда к началу родов?

– Нет, но я найду тебе кого-нибудь, кто сделает это не хуже меня и сумеет держать язык за зубами. У меня есть старая подруга в Брикебеке. Она почти больше не практикует, но согласится остаться там столько, сколько надо. Я дам тебе письмо для нее, которое ты ей отвезешь, а потом сам и проводишь ее куда надо. Надеюсь, ты не поскупишься, ведь она небогата…

Мадемуазель Леусуа со своей огромной корзиной в руках неторопливо продолжала свой путь под любопытными взглядами соседей, Гийом степенно шел с ней рядом, чувствуя, что огромная тяжесть свалилась с его души. Все знали его в Сен-Васте, и за редким исключением жители уважали и даже любили его, так как несмотря на удачу, сопутствующую ему в жизни, он никогда не забывал своего деда – старого Амеля, который работал когда-то на соляных копях, и никогда не стеснялся своего происхождения. То, что он почтительно ухаживал за старой дамой, единодушно уважаемой во всей округе, также не могло не вызвать к нему симпатии простых людей. Тем более что Потантен и мадам Белек уже давно работали в Тринадцати Ветрах Прогуливаясь неторопливо в компании пожилой дамы, Гийом снисходительно сносил шуточки в свой адрес со стороны молодых женщин и даже девушек, сердца которых начинали трепетать, а щеки заливал румянец, если он отвечал им улыбкой.

Вернувшись домой, мадемуазель Леусуа тут же принялась за обещанное письмо, с которым ознакомила и Гийома, сопроводив некоторыми комментариями. Он молча слушал ее, но когда она посыпала песком и складывала вчетверо исписанный листок, он вдруг спросил:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация