– Что бы там ни было, я все-таки сатлэмка, – сказала она. – Это мой народ, Таф. Иногда они ведут себя просто по-идиотски, но все же это мой народ, черт возьми!
– Ваш патриотизм, несомненно, достоин похвалы. Но поскольку вы все еще являетесь Начальником порта, я должен предположить, что обстоятельства изменились.
– Это я их изменила.
– Несомненно, так.
– Я была вынуждена, иначе мне пришлось бы остаток жизни полоть сорняки на исправительной ферме, мучаясь от гравитации. – Она состроила недовольную гримасу. – Как только я вернулась в порт, меня схватила служба безопасности за то, что я не повиновалась Высшему Совету, нарушила законы, нанесла ущерб собственности и помогла вам бежать на корабле, который они хотели конфисковать. Кошмар, не правда ли?
– Мое мнение не имеет отношения к делу.
– Нужно было преподнести им это как неслыханное преступление или как неслыханный героизм. Джозен очень страдал. Мы с ним давно друг друга знали, и он вовсе не был плохим человеком, я вам говорила. Но он был Первым Советником и знал, что должен делать. Он должен был судить меня за предательство. Но я тоже не дура, Таф. И я знала, что мне делать. – Она наклонилась вперед. – Меня тоже не устраивало, какие мне выпали карты, но мне нужно было или делать ход, или сдаваться. Чтобы спасти свою тощую задницу, я должна была уничтожить Джозена – скомпрометировать его и большинство членов Высшего Совета. Я должна была сделать из себя героиню, а из него – злодея, и причем так, чтобы это дошло до любого выжившего из ума оборванца в подземном городе.
– Понимаю, – сказал Таф. Дакс мурлыкал. Начальник порта говорила правду. – Отсюда и появилась эта напыщенная мелодрама под названием «Таф и Мьюн».
– Мне нужны были деньги на адвокатов, – сказала она. – Много денег. И я решила написать сценарий для одной из крупнейших видеокомпаний, в котором изложила свою версию событий. Я немножко, скажем так, оживила эту историю. Всем настолько понравился мой сюжет, что они решили показать инсценировку сразу же после программы новостей, посвященной этим событиям. Сценарий для фильма я писала, конечно, не сама. Тут надо быть специалистом, а я не сильна в драматургии. Мне дали помощника, и я изложила ему свой сюжет. Джозен так и не понял, что произошло. Он не был таким мудрым политиком, как ему казалось, и душой он был далек от всего этого. Отстоять мое доброе имя мне тоже помогли.
– Кто? – поинтересовался Таф.
– Один молодой человек, Крегор Блэксон.
– Я ничего о нем не слышал.
– Он был членом Высшего Совета. Советник по сельскому хозяйству. Это очень важный пост, Таф, и Блэксон был самым молодым из всех, кто его когда-либо занимал. И в Совете он был самым молодым. Думаете, он должен был быть доволен?
– Я так не думаю, мадам. Я нахожу, что человек вообще редко бывает чем-то доволен.
– Крегор Блэксон очень честолюбив. Он входил в администрацию Джозена. Оба они были технократами, но Блэксон имел виды на место Первого Советника, и именно на этом-то Джозен и погорел.
– Его мотивы мне понятны.
– Блэксон стал моим союзником. На него произвело большое впечатление то, что вы нам дали, – омнизерно, рыба, планктон, илистая плесень, все эти чертовы грибы. И он понял, что происходит. Он сделал все, чтобы остановить биоиспытания и посеять все это на полях. Всех торопил. Громил каждого идиота, пытавшегося замедлить внедрение. Джозен Раэл был слишком занят и ничего не замечал.
– Умелый и энергичный политик – такая порода людей практически неизвестна в галактике, – заметил Хэвиланд Таф. – Видимо, Крегор Блэксон – счастливое исключение. Может быть, мне стоит взять у него соскреб для клеточного фонда «Ковчега».
– Вы опережаете события.
– Конец этой истории ясен. Хотя здесь и вмешался фактор тщеславия, я рискну предположить, что мои скромные усилия в области экоинженерии принесли плоды, а энергичная реализация моих предложений Крегором Блэксоном положительно сказалась на его репутации.
– Он назвал это Тафовым Расцветом, – сказала Толли Мьюн, скептически скривив рот. – Репортеры подхватили этот термин. Тафов Расцвет, новая золотая эра Сатлэма. В скором времени на стенах канализационных систем у нас уже росли съедобные грибы. Мы открыли огромные грибные фермы во всех подземных городах. Ковры из нептуновой шали покрыли моря, рыба размножалась с бешеной скоростью. Вместо неотравы и нанопшеницы мы посеяли ваше омнизерно, и первый же урожай дал нам почти втрое больше калорий, чем мы получали обычно. Вы сделали для нас первоклассную работу, Таф.
– Принимаю ваш комплимент с должной признательностью, – отозвался Таф.
– К счастью для меня, Расцвет уже был в полном разгаре, когда показали фильм «Таф и Мьюн». Это случилось задолго до того, как я предстала перед судом. Крег каждый день превозносил вашу гениальность в программах новостей, заявляя миллиардам людей, что с нашим продовольственным кризисом покончено навсегда. – Начальник порта пожала плечами. – Так что он сделал из вас героя в своих собственных интересах. Иначе он бы не сумел занять место Джозена. В результате из меня тоже сделали героиню. Все это сплелось в один огромный идиотский узел – ничего подобного вы наверняка не видели. Я не буду вдаваться в подробности. В итоге Толли Мьюн была оправдана и с триумфом восстановлена в должности. Джозен Раэл был опозорен, осужден всеми политиками и вынужден уйти в отставку. Вместе с ним ушли больше половины членов Высшего Совета. Крегор Блэксон стал новым лидером технократов и вскоре победил на выборах. Сейчас он Первый Советник. Бедняга Джозен два года назад умер. А о нас с вами слагают легенды, Таф, мы теперь знамениты, черт возьми, не меньше, чем все эти романтические пары древности – ну, вы же знаете, Ромео и Джульетта, Самсон и Далила, Содом и Гоморра, Маркс и Энгельс.
Дакс, устроившийся на плече Тафа, испуганно зарычал. Крохотные коготки проткнули ткань его комбинезона и вцепились в кожу. Хэвиланд Таф моргнул, поднял руку и погладил котенка, успокаивая.
– Начальник порта Мьюн, вы улыбаетесь, в вашей истории, похоже, должен быть хотя и банальный, но все же вечно популярный счастливый конец. Однако же Дакс встревожился, как будто внутри у вас все кипит, несмотря на внешнее спокойствие. Может быть, вы опустили какую-то важную часть своей истории?
– Помните, я назвала вам срок – двадцать семь лет.
– Помню. Перед тем, как я начал проводить свою экоинженерную программу, ваши расчеты предсказывали, что через двадцать семь стандарт-лет на Сатлэме наступит массовый голод из-за быстрого роста населения и истощения продовольственных ресурсов.
– Это было пять лет назад, – сказала Толли Мьюн.
– Несомненно, так.
– Двадцать семь минус пять?
– Двадцать два, – ответил Таф. – Полагаю, эти упражнения в элементарной математике имеют какой-то смысл?
– Осталось двадцать два года, – сказала Начальник порта.
– Да, но это было до «Ковчега», до того, как гениальный экоинженер Таф и бесстрашная «паучиха» Мьюн накормили народ, до того, как отважный Крегор Блэксон провозгласил Тафов Расцвет.
