— Леди Изольду.
— Это само собой…
— Ингрид?
— Пожалуй, я не против… что ты о ней думаешь?
— Она холодная.
— Надо же, точное определение. Полагаю, в ближайшее время она тебе много интересного расскажет.
О чем? Ингрид красивая. Иногда — добрая. Но она держится в стороне, не потому, что Тиссу презирает, скорее уж по старой привычке. Ей ведь долго пришлось жить привидением. И она справилась. Ей ведь не к кому было бежать.
И собственная слабость выглядит позорной.
— Тисса, тебе нет нужды бояться, что я буду на чем-то настаивать.
Он говорит о… о том, что случается после свадьбы. И о том, о чем Тисса старалась в последнее время не думать, хотя не думать о таком было сложновато.
Но ведь нельзя так! Свадьба для того и нужна, чтобы…
— Я хочу тебя защитить, — сказал тан. — Остальное — как будешь готова.
Странный он человек все-таки. Откуда Тиссе знать, что она готова? Или не готова? Вот с пирогами — это просто. Протыкаешь щепкой и смотришь, налипло ли тесто на деревяшку. Но Тисса ведь не пирог!
Ей понять надо.
И как это сделать?
Бал… бал — это красиво.
Дамы в кружевах. Кавалеры. Вальс. Цветы. Все вокруг вежливые и счастливые. Свечи горят. Юные дамы тренируются в стрельбе глазками. Старые девы недовольно хмурятся. А матери, тетушки и прочий заинтересованный люд раскидывает матримониальные сети в поисках того самого, единственного, достойного руки кровиночки.
Ну или как-то так. Нет, Наша Светлость, конечно, предполагали, что все будет куда менее романтично, но вот чтобы настолько… за прошедшую неделю у меня сложилось впечатление, что весь мир объединился в желании мне напакостить. И порой — из самых лучших побуждений.
Взять, к приеру, три сотни льдистых цирилл — крохотных пташек с изумительной красоты оперением, умилительных по отдельности и невыносимых в свежесотворенной стае. Желая угодить Нашей Светлости, птиц доставили раньше срока, добавив забот по содержанию. Нежным птахам ни в коем случае нельзя мерзнуть, равно как и перегреваться.
А еще они питаются исключительно свежими фруктами…
И орут так, что оглохнуть можно.
Дерутся.
Норовят издохнуть… и вот вроде бы есть кому заняться галдящей ордой, но все равно каждый день приходится пересчитывать поголовье. И решать, как же так развесить клетки, чтобы птички не изжарились среди свечей.
Свечи тоже доставили восковые и не лучшего качества. А скульпторы с маниакальным упорством отказывались ваять ледяных лебедей ввиду их пошлости, желая созидать исключительно обнаженных дев, как символ нагой красоты. Но Наша Светлость подозревала, что глубокий символизм останется недопонятым.
Зеркала сделали не того размера…
Полотна, которыми надлежало драпировать стены, и вовсе почему-то покрасили в черный…
Ковровые дорожки поела моль. Золотой сервиз, который обычно использовали в торжественных случаях, категорически не вписывался в концепт мероприятия. А серебряную посуду могли счесть оскорблением… сошлись на кийянском фарфоре, который в этом мире весьма ценился.
Вот только тарелок в сервизе был недокомплект…
С доставкой вина вышла заминка, а Кайя категорически отказывался открывать погреба, утверждая, что морально не готов расстаться с достоянием предков столь варварским способом. Вина у него, видите ли, особые, предназначенные исключительно для внутрисемейных нужд.
И устроил дегустацию.
Внутрисемейную. Вина были и вправду хороши, хотя бы те, которые Наша Светлость смогли еще продегустировать. По-моему, после того, как я отправилась спать, дегустация превратилась в банальную попойку. Во всяком случае, на следующий день и Кайя, и Сержант, и Урфин имели крайне печальный вид. А на ментальном уровне и вовсе только треск стоял, да такой, как будто у меня в голове радио испорченное врубилось. Тоже удовольствия мало — к своей головной боли чужую добавлять.
И ведь подействовал же этиловый спирт на Кайя, где его устойчивость к ядам, спрашивается?
Впрочем, злиться на Кайя не выходит. Если у меня неделя нервная выдалась, то он и вовсе чудом держится в войне с Советом.
Совет против возвращения Кайя. Их Светлость не должны были бросать войну и прочие важные для Протектората дела незавершенными. Совет понимает, что стало причиной подобного поведения. Негодует. И народ поддерживает Совет в его негодовании.
Наша Светлость вредят Протекторату своим недостойным поведением, о котором знают уже все, и только Их Светлость продолжает наивно верить и позволять мне вмешиваться в дела государственной важности.
Совет против создания лечебницы.
Нет, не в принципе, но на месте конкретного банка. Он тоже полезен городу, а для лечебницы и окраина подойдет…
Совет против создания нового благотворительного комитета.
Зачем, когда старый работает неплохо. А Наша Светлость своим беспардонным вмешательством нанесли тяжкое оскорбление достойнейшим дамам, которые многие годы беспристрастно и самоотверженно стояли на страже общественного блага.
И раздача денег беднякам — это глупость несусветная!
Они же их потратят!
Совет против вмешательства Кайя в дела частных лиц при недостаточных на то основаниях. «Золотой берег» принадлежал весьма уважаемым людям, и если возникли вопросы к уплате данными людьми налогов, то следовало эти вопросы решить мирным путем. Казне готовы были компенсировать ущерб. Надо было лишь озвучить сумму. Совет настоятельно не рекомендует повторять подобные действия…
Совет против произвола, учиненного Лордом-Дознавателем в городских кварталах. И обращает внимание, что именно действия Магнуса Дохерти вызвали народное недовольство. Нельзя сжигать чужие публичные дома. И вешать людей без суда и следствия. А еще безосновательно преследовать некоторых рыцарей, вынуждая их скрываться…
…Кайя должен признать, что нет ни одного веского доказательства причастности Монфора к тому досадному происшествию, которое имело место быть…
…Кайя должен согласиться, что, вероятно, вся вина лежит на Урфине, чье поведение всегда отличалась неосмотрительностью. И в общем, не надо шляться ночами по подворотням…
…Кайя должен взять Монфора под свою защиту, поскольку дело даже не в нем, а во многих молодых и достойных представителях древних родов, которые в результате коварных происков людей низких и подлых больше не чувствуют себя в безопасности…
Совет против повышения закупочных цен на зерно, хотя хлебные склады города заполнены лишь на две трети. Рано или поздно, но крестьяне сдадут остатки зерна по уже установленным ценам. Кайя надо лишь подождать и не тратить деньги зря. Если же возникнет надобность, то хлеб всегда можно реквизировать на нужды Протектората.
