— Он маг? — коротко вопросил я демоницу.
— Ну, разумеется!
— Блокируй его.
— Это как, интересно?
— Не юродствуй. Я-то в курсе, что ты это можешь… Помедленнее, я запоминаю!
Убедившись, что дело завершено, подхватил противника подмышки и поволок за собой. Он вяло брыкался, постанывал, но на вопль его явно не хватало. Да и тащил я его недолго — отшвырнул к стволу особенно рослого и мощного дерева, прижал коленом и, содрав с него ремень, засунул его пленнику в зубы. Ещё крепче притиснул гильдейца к дереву.
— Эй! Парень! Приди в себя… Что смотришь? Смотришь? Смотри. Знаешь ведь, кто я. Знаешь, думаю, на что способен кейтах. Тебе рассказывали? Если хочешь, могу и показать. Показать? Что головой мотаешь? — Я убрал ремень. — Можешь и поорать, вряд ли тебя сразу услышат, а я немедленно сделаю больно. Очень больно.
— Да пошёл ты.
Ремень опять оказался втиснут между зубов жертвы. Примерившись, ударом пятки я сломал ему правую руку. Пришлось, конечно, и ремень прижать, чтоб вопль не разнёсся по всему лесу. Получился лишь сдавленный стон. На меня посмотрели ошалевшие от паники и страдания глаза. Я подержал, пока мой пленник дёргался, потом приотпустил, отвлёкся, чтоб сдёрнуть с него сапоги.
— Ну?
— Тебя всё равно выловят.
— Правда? Ещё одну руку сломать?
— Чего тебе нужно от меня?
— Да всего пара ответов на пару вопросов. Так-то я всё прекрасно понимаю: и зачем я вам, и что вы со мной собирались делать. Мне вот что любопытно — откуда вы узнали, где меня перехватить? Рассказывай.
— Мне откуда знать?
— Что — конечности не жалко? Я ведь не только руки-ноги могу тебе переломать, но и кое-что отбишить. Руки-то тебе, конечно, починят. А вот то самое место трудновато будет возвращать в прежнее благополучное состояние. Что-то не верю я твоему «незнанию». Рассказывай.
— Слушай, мужик — ну будь же ты логичным — кто мне станет докладывать источник информации? Я же просто исполнитель. Откуда мне знать?
— От верблюда. Сплетни же ходят. И ты наверняка знаешь.
— Не знаю.
— Проверим?
— Не надо! Ладно, скажу! Да, знаю. У нас болтали, что айн Эйвидлоу сама сообщила, где её хозяин будет находиться, и ещё пообещала, что он будет обессилен магической практикой, и не сможет сопротивляться.
— Как айн может что-либо сообщить? Она ведь несвободна.
— Она вроде бы передала сведения через какого-то слугу, с которым имела короткий контакт. Видимо, успела овладеть его сознанием, и тот сделал всё, что хотело это существо. Так что разбирайся с ней сам, а к нам не лезь. — Он попытался поёрзать, наверное, чтоб принять более удобное положение, но я слегка усилил нажим, и гильдеец затих. Однако говорить продолжил. — Ты понимаешь, каким опасным врагом может быть Гильдия Тени? За то, что ты сделал, тебя уничтожат. В землю зароют.
— Слушай, как мило! — Я говорил медленно, едва владея собой. — То есть я, спасая свою жизнь, вызвал такое неудовольствие Гильдии? Ах, как я понимаю! Конечно, досадно, что я не пожелал подарить Гильдии свою жизнь и свои возможности. Ой, очень обидно! О том, какого врага в моём лице приобрела Гильдия, я уж, так и быть, говорить не стану. Вам же так обидно, что ни о чём больше думать не можете.
— Да, да, поддай больше иронии!
— Тебе сейчас будет не до смеха, дружище!
— Постой! Ну чего ты ещё-то от меня хочешь? Я тебе всё рассказал, что знал.
— Рассказывай, как отсюда уйти… А впрочем… Айн, давай, бери у него схему местности.
— Слушай, я…
— Делай, как я сказал, пока мне не пришло в голову задуматься над тем, что услышал от этого парня.
— Ты его убьёшь?
— С каких это пор тебя стала волновать судьба людей?
— А тебе разве не стыдно за то, что ты натворил? Стольких людей убил и теперь ещё этого парня убьёшь…
— Дура ты, вот что я тебе скажу. Нашла время, чтоб с этой стороны подкапываться. Но вообще ты права — парня лучше пришить. Увы, ничего не поделаешь. — Я опрокинул своего пленника, и моими руками айн свернула ему шею.
Я стащил с него всю одежду, какую, по моим прикидкам, мог на себя приспособить. В сапоги едва удалось всунуть ноги — пришлось надеть без обмоток. Поколебавшись, я вовсе стянул их — босой ногой будет бесшумнее. Уже не упрямясь, демоница подсунула мне отрывистую и неполную информацию о том, где тут что расположено, и куда тут нужно идти, чтоб миновать охрану катакомб. А охраны в округе, как можно понять, много. Это естественно, ведь воздуховодов, наверное, немало, и входов в катакомбы тоже прилично.
Кое-как закутавшись в плащ гильдейца, я осторожно двинулся вперёд. Пару раз пришлось прятаться под юбками у ёлок, таких пышных и щекотных, что они даже меня, не самого маленького человека, надёжно укрывали от посторонних глаз. Правда, и мне не давали возможности следить за происходящим снаружи, а чересчур уж полагаться на чувства тоже не следовало. Осторожность не позволяла широко разбрасывать щупальца чар, а то можно было засветиться. Приходилось уповать на остроту слуха, предвиденье и удачу.
Лес становился всё гуще, дорогу пару раз перерезали овраги, и далеко не сразу я сообразил, как перебраться через них, чтоб не переполошить всю округу. К тому же, если судить по сведениям, имевшимся у убитого гильдейца, вот там стоят дозорные, которым хорошо видна эта часть оврага. Правда, если перебраться ниже по оврагу, а потом ползти по кустикам, то, наверное, никто не заметит. Само собой, можно себе представить, в каком я окажусь виде, но мне же не ко двору являться, а благодаря частичному преобразованию кожа у меня стала лужёная. Я могу сейчас и сквозь ежевичник продираться без последствий для здоровья. Правда, одежда этого не переживёт.
Потом начались буреломы. Скопированная память жертвы услужливо подсунула объяснение — Гильдия разумно защищает подступы к своим подземельям, и не оставила на волю природы такое важное дело. Все эти завалы были образованы искусственно, дополнительно укреплены и снабжены множеством ловушек. О них убитый гильдеец ничего не знал, просто был уверен, что туда лучше не соваться. А значит, мне придётся самому искать проход.
Может быть, стоило бы поймать кого-нибудь из местных дозорных?
Нет, вряд ли удастся сделать это без шума. Слишком много совпадений должно произойти, чтоб удалось отманить одного бойца и по-тихому допросить. К тому же допрошенный может тоже ничего не знать о ловушках, и все усилия пропадут даром.
Со всей осторожностью подобравшись к первому завалу, я снял плащ и тщательнейше свернул его в тугой узел, чтоб ничего нигде не мешалось. Не так-то просто было протискиваться между двумя брёвнами — залезать наверх нельзя, меня б наверняка увидели. Чужие штаны на мне болтались, чужая рубашка давила в плечах и скоро треснула в проймах, это затрудняло мне движение, но что же делать? Не раздеваться же догола. Как я дальше пойду — голышом по весьма населённым областям?
