Забравшись на подоконник, я разглядывала узорчатую решетку и думала. Мысли были не то, чтобы невеселые, скорее уж странные.
Кем я становлюсь?
Не Кайя, но именно я сама. Мне ведь не жаль Игэна Безземельного. Не потому, что он заслужил смерть. Не потому, что при возможности расправился бы и с Кайя, и со мной, и со всеми, кто находится в замке. Не потому, что смерть его выгодна теми слухами и сомнениями, которые она породит.
Мне просто не жаль.
Ни абстрактно. Ни по-человечески. Никак вообще.
И переживаю я скорее из-за отсутствия жалости, которая была бы естественна в данной ситуации. Хоть ты истерику устрой, чтобы человеком себя почувствовать… но на слезы не тянет, а швырять чужую посуду — невежливо, да и до посуды этой далеко добираться. Рядом же со мной лишь фетровая шляпка, а ее швырнуть рука не поднимется.
…Кайя…
Он держится рядом, но в стороне, тактично не мешает мне предаваться самокопаниям.
…я сильно изменилась?
…нет.
И молчит. Минуту. Две. Десять. Невыносимо слушать тишину.
…жалости на всех не хватит, сердце мое. Ты ведь не безразлична к тому, что происходит с Йеном. Или с нашей дочерью. Со мной. С дядей, с Урфином… тебя хватает на многих. Но не на всех.
Он садится на пол, рядом, прижимается щекой к моей ладони.
…видишь, ты переживаешь из-за того, что мне плохо. Из-за гипса тоже.
…его рано снимать!
…в самый раз. Пользы от него нет, а мешать — мешает.
Его шрамы на голове не исчезли. Почему-то мне казалось, что если Кайя избавиться от блока, то и от шрамов тоже. Но эти безопасны, в отличие от тех, которые внутри.
На душу гипс не наложишь.
…всего неделя!
…девять дней. Это больше, чем нужно. Йен не совсем человек. Вернее, сейчас он скорее не человек.
…ты тоже таким был?
Он жмурится и запрокидывает голову, позволяя гладить шею. Черного за эти дни стало меньше.
…наверное. В этом возрасте инстинкты сильнее разума, это увеличивает шансы на выживание. Так Ллойд говорит.
…как он?
…с ним… непросто разговаривать. Он спрашивает о том, о чем бы я не хотел говорить, но действительно становится легче. Он считает, что мне следует поделиться с тобой и, наверное, прав, только…
…когда сам поймешь, что тебе это надо. Хорошо?
Когда он вот так на меня смотрит, у меня голова кругом идет. И краснеть начинаю, как девочка.
…ты очень красивая. Иза, нам скоро придется уехать.
А я думала, что есть время до осени. Осень ведь еще не скоро.
…если еще наступит.
Как-то не по вкусу мне нынешнее его настроение. Что за лирика декаданса? И захватив рыжую прядь, дергаю.
— Выкладывай.
…Хаот не желает отступать. К войне они не готовы, но попытка прорыва будет. И скорее всего, недалеко отсюда, чтобы в случае неудачи можно было обвинить меня.
Вот тебе и мирные семейные посиделки.
Когда же это все закончится?
Кайя просто снимает меня с подоконника. В его руках — уютно и надежно, вот только не следует обманывать себя. Хаот… это куда серьезней, чем мятежники и пушки.
— Не бойся, — шепот Кайя прогоняет страх. — Мы ждем их. Мы готовы к встрече. И нам нужно лишь узнать место… они сами скажут. Уже почти сказали.
Он меня баюкает, как ребенка, я себя ребенком и чувствую.
Помню глянцевые каменные глаза мага, в которых я почти утонула. Волю, почти сломавшую Сержанта… собственное желание подчиняться.
…его больше нет. И других не будет. Мы закроем мир, но… нам нужна энергия. Хаот ее предоставит.
…закроете…
…не насовсем. Так уже делали после войны. Система рекомендует пару сотен лет… пара столетий мира — это же много. Нам хватит.
Не только нам, но чего это будет стоить? Я уже усвоила, что у всего здесь есть цена.
…справимся, сердце мое.
Я верю ему.
Что мне еще остается делать, не плакать же в самом-то деле, Кайя обнять. Закрыть глаза и слушать такой знакомый ритм сердца. И утешая себя, думаю, что я буду рядом.
…к сожалению, да. Мы с Ллойдом перебрали все возможные варианты, но я должен буду полностью себя контролировать. А это возможно только в том случае, если ты рядом.
Меня, в отличие от Кайя, данный вариант всецело устраивает.
Он же вздыхает и утыкается носом в макушку.
Гипс Йену все-таки снимают, несмотря на то, что я не слишком верю в столь быстрое срастание костей. Но док твердит, что все замечательно.
Кайя с ним согласен.
А Йен, маленький рыжий лис, просто-таки счастлив избавиться от обузы. Он трогает ногу, покрасневшую шелушащуюся кожу, поворачивает влево и вправо, вытягивает стопу и пальцами шевелит.
На ноги становится сам и первый шаг делает осторожно, словно наново к ноге привыкая.
От ботинок отказывается, шлепает босиком.
…Иза, он не способен простудиться. Подхватить корь, ветрянку, свинку… что там еще?
…много чего. У меня большой список.
…и весь твой список тоже.
Йен держится за мою юбку, но с видом предельно независимым. Во второй руке он несет обломок гипса.
…не ворчи, сердце мое.
…буду.
Хочется мне. И вообще, отбирать у женщины возможность иррациональных переживаний бессердечно. Я лучше буду волноваться о том, что пол холодный, сквозняки гуляют и местные крысы переносят чуму, нежели о грядущей встрече с магами Хаота и призраке апокалипсиса, который маячит где-то вдали. Со сквозняками я хотя бы бороться могу.
…что мне сделать, чтобы тебя успокоить?
…ничего. Это… просто слабость. Я справлюсь.
Кайя целует мою руку, проводит большим пальцем по линии жизни, которая тянется до самого запястья, и значит, я проживу долго.
Мы оба проживем долго.
И черт побери, счастливо, поскольку иначе все эти танцы не имеют смысла.
…все будет именно так, сердце мое. Так и никак иначе.
Письмо принес Урфин и, протянув мне мятый конверт, скрепленный парочкой восковых печатей, сказал:
— Я не вскрывал.
Вот и мне как-то не хотелось.
«Драгоценная моя хозяйка…»
