«Нет, он не поддается на уговоры. Все, давай мне его!» Голос мага звучал так, как у маленького ребенка, увидавшего новую игрушку. В этом весь Таш.
Хихикнув, я отправила сферу с грызликом в портал, вспомнив, что при прохождении последнего заклинание разрушится. Судя по нецензурным воплям в моей голове, Таш тоже об этом не сразу вспомнил и теперь изгаляется, пытаясь поймать человечка, не уничтожив его при этом. И желательно успеть это сделать до того, как грызлик слопает что-нибудь важное, типа документов…
Пока мы с Ри паковали манатки, я вкратце рассказала ему, что случилось. Тот, как и положено ученику очень вредной наставницы, долго и злорадно хихикал, но с удовольствием согласился помочь с «живым» уголком.
«Дожили, принцесса лунных эльфов будет бегать по лесам в поисках нечисти…»
«Не ворчи, братик! Согласись, это нужное занятие, да и мне практика не повредит, я же маг-недоучка, забыл? Лучше скажи, мальчик на месте?»
«Да, Лиринэль доставлен к родителям, как мы и планировали. О твоем побеге никто не знает».
– Эль, тебе письмо! – отвлек меня от мысленной болтовни с братом аронт, складывающий вещи на спину Сумрака.
Он был прав – в еще не потухшем костре виднелись длинный огненный хвост и черные глазки-бусинки, принадлежащие саламандре. Заметив, что на нее наконец обратили внимание, ящерка выплюнула на землю сложенный вчетверо лист бумаги и, махнув хвостом, растворилась в пламени.
Хмыкнув, Ри принялся тушить костер, а я, не поднимая лист пергамента, проверила его на заклинания. Когда магии не обнаружилось, я подняла письмо и развернула его. Содержание, признаюсь, ввело меня в ступор:
«Светлый, гад, не колется. Воды в рот набрал и булькает, что небезызвестную тебе эльфийку в упор не знает. Сегодня порталом уходим прямо к роще, и не приведи Хранители, этот хмырь или еще кто другой мне еще раз ручку облобызает – удушу к упырям и его, и тебя.
С любовью,
Ти».
– Это что? – выпучил глаза Ри, вглядываясь в пергамент, а я медленно, но верно сползала от хохота на землю.
– Шифровка от Ости, – выдавила я, вытирая выступившие от смеха слезы. – Похоже, принц Диотарей несколько переусердствовал в проявлении чувств к «принцессе». Если Ости пишет «с любовью», значит, он, кхм, ну злой, в общем.
– И как я понял, о Чарините ти Зауэр светлый не в курсе или же просто говорить не хочет. Все-таки предатель среди них считается великим позором, особенно если он знатного рода, – почесал затылок Ри, потом посмотрел на свою руку, ставшую еще грязнее, плюнул и смял бумажку. – И почему он так свое имя сократил? Сокращение до двух букв – это моя привилегия!
– Да твоя, твоя, – хмыкнула я, хватая Харона под уздцы. – Это он так привет тебе передал.
– Ясно, – кивнул аронт, стряхивая с руки пепел только что сожженной записки. – Ладно, пошли к озеру, а то у меня уже чешется все от этой грязи!
Путь до того самого озера занял около двух часов, и, пока пегасы с наслаждением пили из озера и поедали прибрежную траву, мы с Ри отмывались от грязи. Труднее всего для меня было промыть волосы, но Ри помог и, пока я окончательно приводила себя в порядок, натянул свободные штаны с темно-синей безрукавкой и ускакал готовить обед. Я не спеша высушила и прочесала густые волосы, влезла в простую блузку темно-синего цвета (решила не отходить далеко от одежды Ри), черные штаны из тонкой шерсти, дриадские сапожки и натянула корсет из кожи ассоматийского питона. Что поделать, на корсетах настоял Марк, все же я леди и принцесса по рождению. Да я сильно и не сопротивлялась: такой корсет был легким, нигде не натирал, поддерживал грудь (извиняюсь за подробности) и по прочности и защите не уступал хорошей кольчуге. Сайшесс занял свое место на поясе, кинжал в сапоге, палочки в волосах, а парные метательные кинжалы в ножнах чуть ниже локтей. Куртку я решила пока не надевать. Поддавшись внезапному порыву, я извлекла из кармашка рюкзака серьгу-паучка и прицепила на ухо. Думаю, пригодится эта вещица, тем более что следующая остановка – Эльфийские Сопки.
На обед была… перловка.
– Это чтобы мне жизнь малиной не казалась, да? – осведомилась я, с отвращением возя деревянной ложкой по горке каши в тарелке.
– Да ладно тебе, это же вкусно! – попытался убедить меня аронт, с удовольствием наворачивая кашу с кусочками мяса. – Учти, не съешь это – до ужина голодной останешься! Я же не могу выборочно готовить, что было в сумке с провизией, то и сварил.
Честно скажу – не убедил, больше двух ложек каши в меня не влезло. Ну ненавижу я эту пакость, хоть убейте! А вот положенные два куска хлеба пошли на ура, точно так же, как для пегасов моя порция каши. Эти двое все что угодно схомячат, проверено.
– Ну что, выдвигаемся? – поинтересовался аронт, когда я закончила с мытьем посуды. Все по-честному: обустраивал лагерь и готовил обед он, а мою посуду и убираю лагерь я. Равноправие, итить его налево.
– Ага, – согласилась я, засовывая в рюкзак лишнюю одежду, но внезапно осеклась, разглядев среди вещей маленькую белоснежную мышку с крепко зажмуренными глазками. – Твою мать!..
– Что такое? – тут же заинтересовался Ри, подъезжая на Сумраке вплотную ко мне и рискуя повторить давнишний полет Сайтоса в ближайшие кусты. – Харон темных не переносил.
– А вот что, – хмыкнула я, вытаскивая из рюкзака руку с зажатым между пальцев тонким розовым хвостом. – У нас с тобой попутчики нелегальные.
– Ага? – задрал серебристую бровь Ри, разглядывая дергающегося мышонка с бирюзовыми глазками.
Потом аронт выхватил у меня отчаянно пищащее животное, которое тут же скользнуло к нему на плечо и возмущенно запищало в мою сторону уже там.
– Вот и что мне теперь с этим эрингусом делать, а? – покачала я головой и без особых усилий запрыгнула на спину Харона. – И домой теперь не отправить никак. Не пойдет же.
– Да ладно тебе, – фыркнул дроу, поглаживая блаженно щурящегося мышонка. – Пускай будет.
– Угу, – проворчала я, подбирая поводья. – Хорошо, хоть второй бездельник при деле, хоть и ненадолго. Как только Ости въедет в Рощу дриад, Рикс сорвется к нам. Ты представляешь, что эти двое устроят нам по дороге? Кэсс, будешь себя плохо вести – отправлю домой.
На меня только возмущенно фыркнули. Я обиженно насупилась и тронула пятками бока Харона. Дожила, меня уже собственные животные не слушаются! И как их можно бессловесными и глупыми домашними питомцами назвать, а? Что Рикс, что Харон, что Сумрак, что Кэсс… Хрдыр, Химо, где же ты?
– Так, а чего у нас с легендой? – поинтересовался Ри, когда мы вновь остановились, как и когда-то, под прикрытием берез около деревни, чтобы наложить морок.
– Чего, чего… Я еще думаю над этим, – пробормотала я, накладывая на Харона морок карнейла, внешний облик которого я списала из памяти, вспомнив жеребца Киртана.
Кони эти злые, в деревне таких нет, так что вряд ли кто из местных решится подойти, а именно это нам и нужно. Да и телосложение у моего пегаса вполне подходящее. На Эльтара Ри наложил морок сам, превратив его в смирную гнедую лошадку. Сумрак вроде бы остался доволен этим, все-таки я в свое время в кого только его не превращала!
