* * *
Когда сумки были распакованы и все пожитки разложены в маленьких серых ящиках у подножия кроватей, Элси и Рэйчел обнаружили, что не представляют, что делать дальше. Элси расстроило, что Рэйчел подождала, пока она выберет себе кровать, и специально расположилась на другом конце огромной спальни. Малышка уселась на одеяло, прижав колени к груди, и тихонько рыдала до тех пор, пока Рэйчел наконец не притащила свою зеленую сумку обратно и не устроилась на соседней койке. Прошло несколько часов; они едва обменялись тремя словами. Древний на вид громкоговоритель над дверью спальни периодически что-то неразборчиво бурчал, каждый раз заставляя девочек вздрагивать.
— Что он говорит? — спрашивала Элси сестру.
— Не знаю, — отвечала та.
Через какое-то время Рэйчел легла, засунула в уши белые бусинки наушников и включила плеер. Элси, встав на колени у кровати, сделала из синего одеяла остров с вулканом и пустила Тину его исследовать; из наушников Рэйчел тихонько доносился ритмичный звон тарелок. Этим они занимались примерно с час. Наконец Элси, заскучав, потянула старшую сестру за штанину.
Рэйчел вынула один наушник. В нем гремела музыка.
— Ты чего?
— Где все дети? — спросила Элси.
— Фиг знает. — И она засунула наушник обратно.
Девочка снова дернула ее за одежду. Рэйчел, закатив глаза, вынула наушник.
— Что? — спросила она с явным раздражением.
— Разве не странно, что мы тут совсем одни? Я думала, что это, ну, сиротский приют. — Элси оглядела комнату. — И где все сироты?
— Мы тут одни сироты, — едко ответила Рэйчел.
Элси надула губы.
— Я не сирота.
— Ага, конечно. Если ты думаешь, что мама с папой вернутся, то ты себе врешь. Не вернутся они.
— Не говори так.
— Когда Кертис пропал, они сначала расстроились, а потом подумали: «Опа, как круто без детей!» И бросили нас. Вот так вот. — Она снова засунула маленький белый наушник в ухо и принялась хлопать руками по коленкам в такт едва слышным барабанам.
Элси гневно сощурилась. Не успев подумать, что делает, она схватилась за провод наушников и выдернула плеер у Рэйчел из кармана толстовки. Серебристый айпод со стуком упал на пол, и Рэйчел вскрикнула.
— Возьми свои слова назад, — глухо сказала Элси.
— Больная! — крикнула на нее Рэйчел. — Ты что творишь?
— Скажи, что это неправда — про папу и маму. — Элси схватила сестру за волосы и потянула, отчего та вскрикнула и собралась было с размаху стукнуть ее по плечу, но тут динамик над дверью вдруг ожил.
Пролаяв что-то нечленораздельное, он наконец четко выговорил пять слов: — ПРЕКРАТИТЬ НАСИЛИЕ В ОБЩЕЙ СПАЛЬНЕ!
Девочки застыли. Элси отпустила черную прядь сестры. Рэйчел уронила руку. Обе уставились на громкоговоритель. Тот, зловеще пощелкав, умолк. Элси попятилась к своей кровати, схватила Тину Отважную и прижала к груди. Ее сестра с вызовом подошла к дверям и, встав прямо под динамиком, стала его разглядывать. Потом оглядела комнату, присматриваясь к стыку стен и потолка в углах.
— Ты чего? — прошептала Элси.
— Ищу камеры, — ответила Рэйчел. — Как-то же они увидели, что мы делаем.
Она нажала на дверную ручку — дверь оказалась не заперта. На секунду высунув голову в коридор, девочка повернулась и помахала Элси.
— Вставай, — сказала она. — Там никого. Пошли на разведку.
На цыпочках крадясь по клетчатому линолеуму коридора, Элси шепнула сестре:
— Так там были камеры?
— Не знаю. Если и были, то суперскрытые.
Тихий коридор освещали тусклым светом флюоресцентные лампы: слева была лестница на первый этаж, справа коридор заканчивался закрытой дверью. Они внимательно прислушались, ожидая шагов. Никаких звуков не раздалось, и Элси следом за сестрой двинулась направо, крепко прижимая Тину к себе. Дверь с громким скрипом открылась; за ней скрывались деревянные ступеньки, ведущие вверх. Поднявшись, девочки оказались в просторном чердачном помещении, обставленном так же, как их спальня: на деревянном полу было расставлено несколько десятков кроватей. Потолок комнаты повторял очертания крыши — сплошные углы и низкие выступы. С центральной балки свисали слабые лампочки в маленьких железных клетках. В комнате было холодно. На пороге висела табличка с надписью «HERREN». Элси ткнула в нее пальцем.
— Что это значит? — прошептала она.
— «Мальчики», — ответила Рэйчел. — Кажется. Или «девочки». Или то, или другое. Я путаю.
— Наверное, мальчики, — догадалась Элси, — нас ведь внизу поселили. А мы девочки. Значит, это спальня мальчиков.
— Блестяще, Шерлок.
— Спасибо, — не заметив сарказма, ответила она.
Вдруг их заставил вздрогнуть какой-то шум. Это было звяканье металла, и исходило оно из дальнего конца комнаты. Сестры пошли на звук — Рэйчел впереди, Элси следом за ней. Вскоре они добрались до источника: железной решетки, закрывающей вентиляционное отверстие в полу за самой последней кроватью. Звяканье, далекое и ритмичное, шло из какой-то другой части здания. Прислушавшись, Элси поняла, что на самом деле это целый хор звуков — хаотичных прерывистых шумов. Ей стало жутко. Она стиснула Тину Отважную, жалея, что вообще вышла из комнаты девочек, и тут с облегчением услышала, как сестра шепнула ей через плечо:
— Пошли.
Они прокрались обратно в коридор, и Элси заторопилась, увидев дверь их спальни. Рэйчел ее остановила.
— Ты куда? — прошептала она.
— Обратно, — ответила Элси, указав на дверь. На косяке над ней, оказывается, висела табличка с надписью «DAMEN».
— Мы ведь пошли на разведку. А как же шум?
— Рэйчел! — взмолилась Элси. — Не нужен мне этот шум. Я просто хочу… хочу…
— Сидеть и ждать, когда мама с папой вернутся? Долго придется ждать, Элс.
Та скрестила руки на груди.
— Ну же, — сказала Рэйчел, улыбнувшись из-под завесы волос. — Разве Тина Отважная так бы сделала?
Зеленый ворс лежащего на лестнице дешевого ковра был сильно истерт посредине, и деревянные ступеньки скрипели при каждом шаге. Рэйчел первой добралась до площадки, на которой лестница поворачивала на сто восемьдесят градусов, и встревоженным жестом велела младшей девочке замереть. Снизу раздавался женский голос. Звучал он резко — кажется, кого-то ругали. Элси подошла к сестре, прижавшейся к перилам, и прислушалась.
— Эдвард! — говорила женщина. Это, без сомнения, была мисс Мудрак. Акцент ее усилился, став густым, словно запах особо наваристого борща. — Ще не закончил? Весь день вже прошел.
