В этот миг Несущий Слово впервые произнес нечто внятное.
— Отдай мне свое мясо, — пробормотал он.
— Не сегодня, — раздался в его ухе голос Рафена.
Туркио дернулся, когда прямо перед ним полыхнуло алым.
Космодесантнику Хаоса хватило времени, чтобы до выстрела распознать очертания прижатого к его голове болтера типа «Гудвин». Рафен выстрелил в упор, и голова врага превратилась в облако кровавых брызг и измельченного мозгового вещества. Сигнал, пробежавший по нервам Несущего Слово, заставил его руку в перчатке конвульсивно дернуться. Прыжковый ранец выпустил раскаленную струю, и безголовый солдат резко взвился в небо. Рафен видел, как тело, вращаясь на лету, будто минометный снаряд, рухнуло, в конце концов, на шеренгу атакующих врагов.
Черный от оружейной сажи Туркио изо всех сил пытался встать, сервомускулы его поврежденного доспеха выли от напряжения.
— Брат, ты в порядке? — спросил Рафен, помогая ему.
Туркио откашлялся.
— Дай мне исправное оружие, и узнаешь, насколько я в порядке.
Он не сдержался, и его голос дрогнул.
Рафен мрачно усмехнулся.
— Хорошо, парень. Вот, возьми. — Он протянул Туркио лазерный пистолет — оружие Имперской Гвардии, подобранное у ворот. — Придется обойтись этим.
Клубы дыма от взрывов и горящих «Громовых ястребов» безмятежно плыли над открытым летным полем космопорта. В этом дыму терялся дальний край овальной феррокритовой площадки. Рафен видел движущиеся силуэты, но даже расширенные сенсорные возможности ауспика давали лишь общую информацию. Пары металла, попавшие в атмосферу во время сражения, расстроили сканер и затрудняли десантникам каждый вздох. Легкие обычного человека уже рассыпались бы, как битое стекло, но все обычные люди на Кибеле были уже давно мертвы.
Время от времени отдельные лучи солнца падали на летное поле. Они пронизывали дым, и в игре света и тени рождались причудливые образы. Рафен глянул через плечо и убедился, что его не обошли с тыла. В дымке, ожидая подходящий момент для удара, враги могли прятаться сотнями.
Выстрелы хаоситов, раз за разом попадая в цель, подточили разрозненные каменные укрепления. Лазеры, плавившие секции бритвенно-острого ограждения, вырезали на нем завитки. Впереди, там, где авангард Несущих Слово сминал баррикады Кровавых Ангелов, один из «Осквернителей» раскидывал припаркованные «Трояны».
Боевая машина цвета запекшейся крови хищно припала к земле и прыгнула на гусеничный транспорт, тараня его в брызгах оранжевых искр. В ответ десантник-опустошитель в синем шлеме выпустил в нос «Осквернителя» пару ракет. Вдобавок солдаты тактического отделения открыли огонь, и машине Хаоса пришлось сдать назад.
— Рафен!
Кровавый Ангел обернулся и увидел Кориса; ствол оружия сержанта дымился.
— Докладывай!
Случайный выстрел обезглавил ближайшую статую, и ветеран рассеянно смахнул со своей брони каменное крошево.
Рафен ткнул большим пальцем вверх, туда, где висел невидимых отсюда флагман Хаоса.
— Он, должно быть, мечет их, как икру! На одного нашего воина приходится четыре вражеских… — его голос сорвался. — Кровь Тихо! Здесь партизанской тактикой не обойтись. Они собираются разрушить планету до основания, а нас пустить на трофеи!
— Верно, — согласился Корис и сурово кивнул. — Этот мир не имеет тактической ценности. Они выбрали его, чтобы одним своим присутствием оскорблять Императора.
Сержант покачал головой.
— Мир, полный могил, и горстка парней, которая его охраняет? Чушь какая-то. Мы тут в тисках смерти!
Силуэты сместились — красное и белое мелькнуло в сером дыму.
— Будь осторожен, Корис. — Голос Сахиила прозвучал ясно и твердо. — Твои пораженческие разговоры унижают всех нас.
Высший сангвинарный жрец приблизился в сопровождении своих воинов. Рафен встревожился, увидев, что среди них нет Аркио.
Корис подошел к Сахиилу поближе и понизил голос.
— Прагматизм — девиз любого Кровавого Ангела, жрец. Я преподал тебе этот урок, когда ты еще был щенком.
Глаза Сахиила сузились.
— После тебя, старина, у меня были и другие учителя, и новые уроки. — Он взмахнул цепным мечом. — Я собрал солдат, которые пережили бомбардировку, приказал им выступить и укрепить линию обороны.
Сахиил кивнул своим космодесантникам, и они бросились вперед, занимая огневые позиции на баррикаде.
— Зачем? — требовательно спросил Корис. — Атака идет со всех сторон. Пока мы тут болтаем, порченые подонки затягивают петлю на нашей шее. Разве ты этого не видишь?
— Лорд Стил приказал держаться, и мы будем держаться, — заявил жрец.
В ответ на слова Сахиила сержант оскалился:
— Что удерживать, жрец? Расскажи-ка мне об этом. Какой клочок кладбища? Метр? Километр? — Он покачал головой. — Мы стоим и умираем, а Стил, если он еще жив, возвращается и обнаруживает Несущих Слово, которые гложут кости моих парней! — Сержант сверкнул глазами на Рафена. — Я не позволю этому случиться.
— Космопорт не должен пасть…
— Он уже пал! — Слова вырвались у Рафена сами собой, и Сахиил бросил на него колючий взгляд. — Мы лишь притормаживаем врага, но не останавливаем его.
Словно в подтверждение сказанного, один из «Осквернителей» разразился оглушительным воем, пронзая оболочку тлеющего спидера.
— Нужно перегруппироваться, пока не поздно.
Сахиил колебался, злясь на самого себя. За десять лет он побывал во многих сражениях, но каждый раз противостоял лишь ксеносам всех мастей. Многие воины «Беллуса» впервые наткнулись на Астартес-предателей. Сахиилу был ненавистен даже намек на неполноценность, но следовало признать, что Рафен и Корис превосходили его по опыту борьбы с таким противником. Пальцы жреца коснулись крыльев из кости и изображения рубиновой кровавой капли на нагруднике. Смерть на кладбище не принесет славы даже тем, кто смог выжить и вернуть Копье.
— Командуй, — ответил жрец Корису после долгой паузы. — Но все же следи за своими словами.
Сержант отошел, чтобы отдать приказы, и оставил Сахиила с Рафеном наедине.
— Я тебе не нравлюсь, да? — внезапно спросил жрец. — Ты всегда отдавал мне должное, но сверх этого не давал ничего.
Рафен смог скрыть удивление, в которое его повергли слова Сахиила.
— Я бесконечно уважаю носителей Грааля…
Сахиил прервал его речь взмахом руки.
— Ты уважаешь должность, а не человека, брат. Даже после стольких лет ты питаешь предубеждение в отношении меня.
Жрец повернулся, так как другие Кровавые Ангелы уже начали отступление.
— Впрочем, я добьюсь твоего уважения, — произнес он тихо. — Ты мне его подаришь.
