— Небеса Шенлонга забиты смертью. Ни один человек не пройдет сквозь минное поле.
— Они идут. — Искаван отвел взгляд, изучая ночное небо. — Об этом мне сообщил сам Гаранд. Они идут, и мы расплющим их на наковальне нашей ненависти.
— Какое-то убогое пророчество? — поинтересовался Фалкир. — Ты явился по поручению этого джокера?
Вспышка у самого горизонта превратила ночь в день, и рокот пробился сквозь камень крепостных стен.
Искаван холодно улыбнулся Фалкиру.
— Видишь?
Небо озарила вторая вспышка, на этот раз ближе. Полыхнуло снова, и от третьего удара, как от землетрясения, башня замка содрогнулась.
Не правда, что космодесантники не ведают страха. Все воины понимают совершенную мощь этого грубого чувства, но, в отличие от обыкновенных людей, которые служат в Имперской Гвардии, Адептус Астартес — хозяева собственного страха. Они овладели им, сформировали его и обратили против врагов. Приняли на себя его полномочия и сами стали воплощением страха. Теперь он — уважаемый сотоварищ, спутник в вылазках, который обостряет жажду кровавой битвы. Жрец Делос упивался этим чувством, пока «Громовый ястреб» Роты Смерти мчался к крепости Икари, пробивая облачный покров. Десяток ярко-красных боевых машин, озаренных охватившими столицу пожарами, следовал за черным челноком в свободном дельта-построении.
Воздух пронизывал плотный зенитный огонь. Крылья кораблей подрагивали в восходящих потоках, корпуса вибрировали в зонах турбулентности. В первых рядах вторжения, на самом острие атаки Кровавых Ангелов, с воем несся черный как смоль «Громовый ястреб». Его пушки и ракетные установки поливали огнем быстро приближавшиеся стены крепости. Фюзеляж цвета ночи украшали лишь яркие кроваво-красные диагональные кресты. Тот же рисунок повторялся внутри корабля и на доспехах солдат. Каждый воин по обычаю сменил цвет боевой экипировки ордена: ярко-красный исчез под слоем черной краски, перечеркнутой красными крестами. Черные как само убийство и багряные, словно кровавый дождь, космодесантники выли, предвкушая истребление.
Делос бросил взгляд на этих воинов. Здесь только он, капеллан Роты Смерти, по-прежнему сохранял самообладание; остальных космодесантников сокрушила ужасная мощь жажды. Некоторые выглядели тихими и замкнутыми, другие буйствовали, хором проклиная давно мертвых врагов-предателей. Такова была судьба Делоса — забирать сбившихся с истинного пути и вести их в схватку. Эти воины будут стойко сражаться, не ведая ужаса смерти и страхов, смытых потоками крови. Делос служил лишь пастырем, духовным наставником и проводником, направляя, а затем отпуская на волю эти бедные, погрузившиеся в темный ураган души.
— Стена пала! — закричал чей-то голос, и Делос увидел, как рванулся пристегнутый креплениями Корис. Рука сержанта стиснула рукоять бронзового силового меча.
— Хорус взял его за горло, Дорн! Вызови Жиллимана и поторопись с атакой!
Капеллан не удержался от хмурой гримасы.
«Корис затерялся в воспоминаниях примарха и видит в нас героев прошлого».
— Конечно, брат, — согласился он. — Будет сделано.
— Я вырежу свое имя на сердце архипредателя!
Корис указал пальцем.
— Вон там гнездо врага!
Делос увидел появившиеся из дыма очертания крепости Икари. Она походила на выросший посреди городского пейзажа вулкан: массивное коническое строение вздымалось вверх и заканчивалось подобием плоской вершины, ощетинившимся стволами орудий. Башню опоясывали лафеты ракетных установок, расположенные между балконами и остатками резных барельефов.
Орудия повернулись, отслеживая путь «Громовых ястребов», и в небе стало совсем жарко. Капеллан заметил на внешних стенах места, удачно пораженные с орбиты огнем лэнс-излучателей. Да, там, на западе, была длинная трещина в облицовке. Она прямо-таки напрашивалась: «Раскройте меня пошире».
Корис дернулся и испустил стон боли.
— Кровь! — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Чаша с кровью была отравлена! Чтоб ему ослепнуть!
Делос, озабоченный состоянием ветерана, протянул руку, чтобы успокоить его. Капеллан присматривал за многими Кровавыми Ангелами, попавшими в Роту Смерти, и видел их конец. Каждый шел в бездну по-своему.
— Будь он проклят! Хочет всех нас уничтожить!
Делос неспешно кивнул.
— Хорус погибнет, брат, вот увидишь.
— Хорус мертв! — закричал Корис, и его взгляд, казалось, на миг прояснился. — Предатель… Стил…
Боль вернулась в тело воина, и он оцепенел.
Капеллан снова кивнул, неверно истолковав сказанное.
— Не бойся, брат Корис. Лорд Стил узнает о твоей храбрости.
Реплика Делоса прозвучала впустую — лазер оторвал кусок от шасси «Громового ястреба».
— Доложи! — взревел капеллан, обращаясь к пилоту.
— Мы погибли! — пришел ответ. — Приземлиться не сможем!
— Ну так и не будем приземляться! — отпарировал Делос. — Всю мощь на реактивные двигатели. Веди нас в пролом. Разблокируй все оружие и боеприпасы, сними печати с духа двигателя!
Не проверяя, следуют ли его приказам, капеллан дернул рычаг на стене и подорвал установленные вдоль всего корпуса пироболты. Стальные листы отпали от «Громового ястреба», люки вывалились, а крепления, удерживавшие закованных в черную броню воинов, расстегнулись. Горячий ветер Шенлонга ревел в распахнутой кабине, и Рота Смерти ответила ему.
— Братья, раскройте свои крылья!
Делос крепко сжал крозиус, голубое сияние оружия озарило его.
Корис исторг бессловесную мольбу о мести и обнажил свой меч. Жажда снова поглотила ветерана, и он без промедления прыгнул в воздух. Делос последовал за ним вместе с остальными воинами. Желтое пламя реактивных ранцев удерживало их в воздухе и уносило прочь от падающего десантного корабля.
Зенитный огонь сосредоточился на «Громовом ястребе»; корабль горел и, тем не менее, сверкающей стрелой несся к пролому в стене цитадели. Делос видел, как машина с невероятной точностью таранила цель; черная металлическая конструкция исчезла в круглой белой вспышке, и крепость Икари дрогнула. Рота Смерти десантировалась, оружие извергло огонь, и первые космодесантники-предатели сгинули в пламени.
«Громовые ястребы» пошли в атаку, как только «Беллус» закончил орбитальную бомбардировку. Следом за боевыми машинами стали снижаться набитые готовыми к бою Кровавыми Ангелами десантные капсулы. Когда под действием силы притяжения капсула устремилась к поверхности Шенлонга, слова «Литергис Сангвиниус» сами собой сорвались с языка Рафена. Размещенное в массиве ускорителей простое логическое устройство сместило траекторию падения капсулы и нацелило ее в самое сердце вражеской крепости. Космодесантник почувствовал, как меняется направление, и в предвкушении схватился за болтер — капсула изменила курс.
