Я же сделала над собой усилие, чтобы не заглатывать
креветки, не пережевывая и, аккуратно подбирая с тарелки орехи, принялась
думать.
Ученые утверждают, что во время еды умственные процессы
замедляются – кровь, дескать, приливает к желудку, все силы уходят на
переваривание пищи и так далее. У меня же два процесса текли параллельно, не
мешая друг другу. Это было удивительно, пока я не вспомнила, что Гай Юлий
Цезарь мог одновременно делать сразу три дела: читать, писать и слушать.
Мыслить я стала от полной безысходности. Потому что
уверилась, что убили Вадима из-за того, что он, как всегда, неразборчивый в
делах и знакомствах, влез в какой-то криминал. А то, что убили не ножом в
подъезде, а пытались обставить дело как убийство из ревности, говорит только о
том, что криминал серьезный.
От свекрови толку мало, и если неизвестную Веронику не
найти, то можно подойти к проблеме с другой стороны.
Креветки кончились, и официантка уже стояла надо мной с
тарелкой, наполненной рыбой под лимонным соусом. Соседу принесли жареных мидий.
Мы обменялись дружественными взглядами и принялись каждый за свое, при этом
мысли мои текли в нужном направлении.
Когда я видела своего бывшего мужа последний раз, и не
случилось ли тогда чего-нибудь необычного?
Последний раз я видела Вадима в аэропорту, где он встречал
мой самолет из Ниццы.
Было ли странным его поведение?
Сначала он вел себя совершенно как обычно, держался со своей
всегдашней нагловатой самоуверенностью. Так, как будто весь мир создан только
для него. Меня это его качество сильно раздражало, и я даже спросила с намеком:
зачем вообще он приехал меня встречать? Я бы и сама отлично добралась до дома!
На это Вадим ответил с обезоруживающей прямотой:
– Мать попросила, а ты ведь ее знаешь – она никаких
возражений не слушает!
В общем, он был такой, каким я его знала, и насчет свекрови
тоже прав.
Но только до определенного момента.
Когда мы подошли к выходу из здания аэропорта, Вадим вдруг
вздрогнул, будто увидел привидение. Я проследила за его взглядом и увидела
мужчину, который отдыхал в одном со мной отеле. Вадим смотрел на него с самым
настоящим ужасом, а потом пригнулся и встал так, чтобы я заслоняла его от того
человека.
– Что с тобой? – спросила я удивленно.
– Так… ничего… – пробормотал он севшим
голосом. – А кто этот мужчина? Ты его знаешь?
– Так… – неопределенно протянула я, – видела
пару раз… А в чем дело?
– Ни в чем, – отмахнулся он и перевел разговор на
другую тему.
Однако настроение у него явно испортилось, он заторопился и
стал звонить кому-то по мобильному. А потом вообще умчался, бросив меня с
багажом посреди тротуара.
В тот момент его странное поведение меня не особенно
заинтересовало. Я вообще старалась как можно меньше о нем думать. Мне этого
удовольствия уже хватило на предыдущем этапе биографии. Хватило с большим
запасом. Но сейчас, когда, после всего, что произошло, я перебирала и
анализировала все странности поведения Вадима, тот эпизод в аэропорту показался
мне довольно важным.
На кого он тогда смотрел с таким нескрываемым ужасом?
Рыба кончилась, я поймала себя на том, что тыкаю палочками в
пустую тарелку. Мужчина за соседним столиком тоже доел своих мидий и подмигнул
мне весело. Я улыбнулась ему поверх бокала с пивом.
Официантка несколько замешкалась, и я перевела дух и дала
отдых челюстям. Потом напрягла память, собрав лоб в морщины, и все же
вспомнила, на кого уставился мой бывший муж в аэропорту с таким ужасом, как
будто встретил привидение.
Его звали Сурен Степанович, так по крайней мере мне сказала
Нора.
Но здесь, конечно, требуются кое-какие пояснения.
С этим последним отпуском мне вообще повезло. Как обычно –
то есть как утопленнику. Ну это было не то чтобы просто мое обычное невезение –
Сандра, моя бывшая свекровь, приложила к этому свою руку с острыми
наманикюренными ноготками.
Когда я уже почти собралась в Турцию, в тихий приличный
отель недалеко от Эфеса, Сандра вдруг позвонила и в своей энергичной, не
терпящей возражений манере сообщила:
– Я все устроила! Записывай телефон…
– Какой телефон? – растерянно переспросила я.
– Это Виктория, моя хорошая подруга… о-очень, о-очень
хорошая! Она владелица турфирмы, и она организует все для тебя на самом высшем
уровне!
Мне, конечно, следовало послать бывшую свекровь как можно
дальше. Но это – не с моим характером…
– Но, Сандра, я уже все приготовила… – начала я
вяло обороняться. – Я уже подобрала путевку…
– В Турцию небось? – язвительно осведомилась
Сандра. – А Виктория тебе за те же деньги устроит отдых в фешенебельном
отеле на Кот-д’Азюр…
– Где? – переспросила я, понимая, что спрашивать
никак нельзя. Что этим своим вопросом я даю Сандре козыря и забиваю крышку в
гроб тихого турецкого отдыха.
– На Лазурном Берегу, милочка! – отозвалась Са
ндра с чувством неоспоримого превосходства.
И я сдалась. Я позвонила этой Виктории, только чтобы не
признаваться бывшей свекрови, что действительно хотела отправиться в Турцию.
Слаб человек. За это всегда и расплачивается.
Отель, куда меня отправила Виктория, действительно
располагался на Лазурном Берегу Франции, но не на том его многолюдном,
прославленном, усеянном пляжами участке от Ментоны на итальянской границе до
Сен-Тропе, не в Ницце или Каннах, не в Сан-Рафаэле и не в Антибе. Он был
расположен на Жьенском мысу, западнее Сен-Тропе, в местечке, облюбованном
дайверами.
Обошлась мне путевка, само собой, втрое дороже турецкого
варианта, но не это самое обидное.
Я мечтала отдохнуть, полежать на пляже с книжкой,
намазавшись защитным кремом, поплескаться в теплых морских волнах…
Не тут-то было!
Поскольку наш отель был прибежищем дайверов, то есть фанатов
подводного плавания, пляжа в обычном понимании у него не было. То есть прямо
под окнами отеля был бетонный мол, к которому каждое утро швартовались
маленькие кораблики, забиравшие дайверов с их тяжелым снаряжением. Это само по
себе было увлекательное зрелище – дайверы плелись к молу, сгорбившись под
тяжестью огромных разноцветных баллонов, и трудно было поверить, что в воде они
превратятся в ловких и подвижных ихтиандров. Один кораблик назывался «Одиссей»,
другой – «Улисс». Я знала, что это – имя одного и того же мифологического
персонажа, и не удивлялась тому, что кораблики были удивительно похожи друг на
друга. О края мола бились тяжелые волны, а по сторонам от него спускались к
морю скалистые уступы. Мне, с моей ловкостью и везением, не стоило и пытаться
спуститься к воде.
