Услышав свое имя, фокстерьер завилял хвостом.
– Правда, Толик мне сказал, что в издательстве
потребовали, чтобы он поставил на брошюре собственное имя… Сказали, что я для
автора слишком стара…
– Глупости! – прервала ее Надежда. – Он все
это выдумал!
– Вот как? – Старуха хмыкнула. – Вот балбес!
И большую часть гонорара забирает, якобы за хлопоты. Но зато у меня свободного
времени много, вот, эту брошюру написала, да и для нескольких других наметки
есть…
– Но это же здорово! – обрадовалась
Надежда. – Пошлите вы к черту своего племянника, я поговорю с издателем…
будем печатать ваши брошюры под вашим настоящим именем, и гонорар полностью вы
будете получать…
Примерно час Надежда провела у Евгении Ивановны, получив от
общения с ней самое настоящее удовольствие.
Наконец она спохватилась, что нужно готовить обед для мужа,
да и вообще накопилось домашних дел, и с сожалением распрощалась с пожилой
изобретательницей, пообещав в ближайшее время навестить ее и обсудить
дальнейшие издательские планы.
Фокстерьер Федя проводил ее до дверей, вежливо виляя
хромированным хвостом и умильно заглядывая в глаза. Если бы он был живой собакой,
Надежда могла бы подумать, что он намекает ей на сахарную косточку или кусочек
колбасы, но механическую собаку такие лакомства вряд ли могли заинтересовать.
Надежда поднялась по ступенькам, дверь автоматически
открылась перед ней, и она оказалась на улице.
Точнее, в полутемной арке, соединяющей двор дома с Резной
улицей.
В нескольких метрах от Надежды, возле самого выхода на
улицу, стояли двое мужчин.
В квартире Евгении Ивановны все механизмы были тщательно
смазаны и действовали практически бесшумно. Так же тщательно смазана была
входная дверь, поэтому двое незнакомцев не услышали, как она закрылась за
Надеждой.
Надежда Николаевна рассеянно взглянула в их сторону… и
замерла.
Эти два силуэта были ей удивительно знакомы. Надежда их уже
видела, причем видела почти так же, как сейчас, – при слабом освещении и
не в самом удобном ракурсе…
Она еще не сообразила, где видела этих двоих, но подсознание
уже говорило об опасности. Эти двое были связаны с чем-то рискованным, с чем-то
криминальным. Надежда ничуть не удивилась – так уж получилось, что она –
приличная интеллигентная женщина среднего, скажем так, возраста, время от
времени влезала в криминальные истории. Эти двое были ей знакомы – не близко,
конечно, но она определенно была уверена, что видела их в неблагоприятной
обстановке.
Впрочем, это было ясно даже по тому, как они держались –
прижавшись к стене, воровато выглядывая на улицу.
«Жулики!» – уверилась Надежда и тут же вспомнила, где видела
этих двоих: в маршрутном такси, наткнувшись на труп.
Это именно они вернулись, чтобы вытащить покойника из
маршрутки и запихнуть его в багажник своей машины.
Конечно, сейчас Надежда видела их со спины, поэтому не сразу
узнала – ей не были видны лица злодеев, не было видно родимое пятно на щеке
одного из них, напоминающее формой то ли Сицилию, то ли Корсику на школьной
географической карте, не были видны длинные, обвислые усы второго, но и того,
что она видела, было вполне достаточно, чтобы вспомнить их. Те же осторожные,
вкрадчивые движения, те же широкие покатые плечи…
Один из незнакомцев медленно двинулся вперед, свет упал на
его голову, и Надежда увидела обширную красную лысину вислоусого. Лысина была
знакома до боли. Все сомнения исчезли. Надежда замерла, прижалась к стене, и
вся превратилась в зрение и слух.
– Сколько еще ждать? – спросил вислоусый у своего
напарника, нетерпеливо переступив с ноги на ногу.
– Примерно полчаса, а может, и меньше, – отозвался
тот. – Что, немножко подождать не можешь? В нашей с тобой профессии умение
ждать – самое первое дело! Даже важнее умения драться!
– Мне бы отлить…
– Что, заранее не мог? Теперь терпи, я тебя отпустить
не могу! Девчонка в любой момент может появиться!
– Да я пива пару кружек выпил…
– Ну и дурак!
Вислоусый что-то недовольно проворчал, а потом раздраженно
спросил:
– А ты вообще-то уверен, что она придет? Может, зря мы
тут обувь оттаптываем?
– Придет, никуда не денется! – Его напарник
негромко засмеялся. – Ника хорошую наживку закинула, а она ее заглотила,
так что придет как миленькая!
Злоумышленники ненадолго замолчали, а Надежда лихорадочно
соображала.
Эти двое почти у нее на глазах убили человека, потом куда-то
увезли его труп. И сейчас здесь, в этом глухом углу Петроградской стороны, они
кого-то подстерегают, судя по их словам – какую-то девушку. Причем можно не
сомневаться, что намерения у них самые что ни на есть кровожадные…
Еще Надежда вспомнила свой сон, вспомнила человека из
маршрутки, который просил ее предупредить Вадима.
Она не сумела это сделать, и интуиция подсказывала ей, что
теперь уже поздно, что она опоздала со своей помощью. Но она хотя бы может
спасти от этих двоих злодеев неизвестную девушку, которую они караулят в темной
подворотне…
– А вот и она! – довольным тоном сообщил главный
из криминальной парочки. – Вот видишь, а ты сомневался! Ника – баба
надежная, если сказала – значит, все так и будет, можно не сомневаться!
С этими словами он пригнулся и крадучись выбрался из
подворотни. Вислоусый громила двинулся следом за ним, по-прежнему что-то
недовольно бормоча.
Как только двое злодеев скрылись из виду, Надежда Николаевна
тенью скользнула следом за ними и осторожно выглянула на улицу.
Метрах в пятидесяти по улице шла молодая женщина лет
тридцати. Встретив ее в обычных обстоятельствах, Надежда вряд ли обратила бы
внимание на незнакомку, которая обладала внешностью неброской, хотя и
привлекательной. Хрупкая блондинка с серыми глазами и слегка размытыми чертами
лица, она была скорее миловидна, чем красива. Хотя глаза излучали свет, а в
чертах лица проступал мягкий, уступчивый характер, эта девушка была не из тех,
кто привлекает многочисленные мужские взгляды. Однако у Надежды Николаевны она
вызвала невольную симпатию. Девушка медленно шла, оглядываясь по сторонам и,
по-видимому, отыскивая нужный дом, как сама Надежда пару часов назад.
Кроме этой блондинки, прохожих на улице не было, так что,
несомненно, именно о ней говорили прятавшиеся в подворотне бандиты, именно ее
они поджидали в засаде.
Надежда завертела головой: выбравшись из подворотни, злодеи
куда-то подевались, будто провалились сквозь землю.
Однако неподалеку на недокрашенной стене дома висела
монтажная люлька, в которой, должно быть, работали маляры. Но в данный момент
они тоже отсутствовали – скорее всего ушли на обед, оставив в люльке ведра с
краской и свои малярные инструменты.
