Переведя взгляд немного дальше, Надежда увидела несколько
мусорных баков. И вдруг над одним из этих баков на мгновение показался краешек
розовой лысины.
– Ага, – прошептала Надежда, вглядываясь в
пространство за баками, – вот вы где, голубчики! Ну и приметный же этот
лысый! Кепочку хоть бы на дело надевал, что ли…
Новое укрытие бандитов находилось как раз на пути у
симпатичной блондинки, и с каждым ее шагом расстояние между ними неотвратимо
сокращалось.
Гена, мой шеф, похоже, смирился с тем, что я теперь чуть не
каждый день ухожу с работы намного раньше. Или прихожу намного позже. После
того как я по телефону обозвала его равнодушным и черствым типом, он не то
чтобы обиделся, но здорово удивился. Ведь раньше я никогда с ним не ругалась и
даже не спорила. Поэтому он не ждал ничего подобного от такой мямли и рохли,
как я (это его собственные выражения, но я с ним и не спорила).
– Ну что, похоронила своего бывшего? – спросил он
на следующее утро вместо того, чтобы поздороваться.
– С чего ты взял? – холодно спросила я, также не
утруждая себя приветствием. – Тело милиция забрала, хоронить не разрешают,
пока дело не раскроют…
– Какое еще дело? – Гена малость сбавил
тон. – Известно же, что твоего бывшего порешила его нынешняя жена, из
ревности.
– Откуда тебе это известно? – с подозрением
спросила я. – Тебя что, в милицию вызывали?
– Да нет, – он даже отступил на шаг, – просто
все уже знают, мне Жанка сказала или из бухгалтерии кто-то, уж не помню…
Вот вы мне скажите, откуда они узнали? Я молчала как рыба об
лед, свекровь сейчас не в форме, не иначе, как эта болтушка Васильцова
позвонила и все разболтала. Определенно у нее хроническое недержание речи! Вот
бы кого к доктору Леденцову на прием! Хотя, возможно, это не лечится…
– Так вот, сведения у тебя неверные, – злорадно
сказала я, – дело еще не закрыто, потому что выяснились новые
обстоятельства. Какие – сказать не могу, чтобы тайну следствия не нарушить,
подписку давала.
Геннадий заметно побледнел, и любознательность его
убавилась. Он просто очень боится милиции. Раньше я думала, что это касается
только сотрудников из отдела по борьбе с экономическими преступлениями, но
оказалось – вообще всех.
– Тебя, что ли, подозревают? – буркнул он, отводя
глаза.
– Мы все у них на подозрении, – притворно
вздохнула я, – так что если ненароком вздумаешь меня уволить, то никак не
получится, пока все не закончится и убийцу не найдут. А то живо на тебя
следователю наклепаю, что ты ко мне придирался, а Вадим за меня заступался, и у
вас были плохие отношения.
Глядя ему в лицо, я почувствовала слабый укол совести –
можно ли так пугать человека? Этак нашего Геночку еще инфаркт хватит, от
страха-то…
С другой стороны, как еще можно ковать кадры хороших
руководителей? Как закаляют сталь? Сначала раскалят, потом резко охлаждают.
Дома Гену теща регулярно поджаривает на медленном огне, а мои слова подобны
ушату холодной воды. Ничего, пусть привыкает, жизнь познается в борьбе!
Так или иначе, больше вопросов от Гены не последовало, и
теперь он вообще избегает всяческих встреч со мной. Честно говоря, меня такое
положение вещей очень устраивает.
В этот день я тоже едва доработала до обеденного перерыва и
покинула свое рабочее место. Шеф столкнулся со мной в коридоре и не успел
скрыться за дверью своего кабинета, как я выпалила:
– Еду в прокуратуру на очную ставку! Когда вернусь – не
знаю! И вернусь ли вообще…
Глаза у Гены забегали, и он пробормотал:
– Я про твои дела ничего не знаю и знать не хочу!
– А придется! – бросила я в закрывшуюся дверь,
сама себе удивляясь – ну что я к нему привязалась? Однако вспомнила, сколько
раз Гена меня подставлял, как часто заставлял заниматься не своей работой,
разгребать чужие завалы. И за это не то что денег – слова доброго от него не
слышала! Так ему и надо, паразиту, пускай потрясется у себя в кабинете.
Выйдя на улицу, я взглянула на часы. Было уже половина
второго, а в той записке, которую я нашла в сумочке Вероники, было написано
«14.30», так что у меня оставался ровно час. Тем более что я хотела приехать
заранее и найти укромное, безопасное место, чтобы проследить, с кем там
встречается Вероника.
Я замахала рукой проезжающим машинам.
Если бы на моем месте стояла Карина, наверняка не было бы
отбоя от желающих ее подвезти. Но я, как уже сказано, обладаю внешностью
неброской и заурядной. Иногда мне кажется, что я вообще невидимка, по крайней
мере многочисленные машины проезжали мимо меня, как мимо пустого места.
Время уходило, а никто так и не останавливался.
Отчаявшись, я выскочила на проезжую часть.
Раздался резкий скрип тормозов, рядом со мной остановились
битые, видавшие виды «Жигули», из них выскочил дядечка лет шестидесяти и
завопил:
– Ты что, с ума сошла? Тебе жить надоело? Если на тот
свет торопишься, ищи другое место! Я-то тут при чем? Мне из-за тебя на зону
идти неохота!
– Дяденька, подвезите меня! – взмолилась я как
можно жалостнее. – Мне очень срочно ехать нужно, а никто не
останавливается!
– Конечно, не останавливаются, – проворчал
водитель, постепенно успокаиваясь, – ты встала возле автобусной остановки
и хочешь машину поймать. Отошла бы в сторонку, так давно бы уехала…
– Так подвезете меня? – Я смотрела на него
умоляющим взглядом. – Вы уже все равно остановились! Я заплачу, сколько
скажете!
– Зачем сколько скажете? Я не рвач! Куда
ехать-то? – Судя по тону, дядечка успокоился.
– На Глухую Зеленину! – робко сообщила я, ожидая,
что он откажется ехать в такой непопулярный район.
– Ладно, садись, – смилостивился водитель. –
Я почти в ту сторону еду. На Левашовский. Только больше так не делай!
Торопишься или не торопишься, на тот свет всегда успеешь!
Я облегченно вздохнула и плюхнулась на заднее сиденье.
Дядечка тронулся, то и дело поглядывая на меня в зеркало
заднего вида и что-то вполголоса бормоча.
– Дочка у меня такая примерно, как ты, – произнес
он наконец со вздохом, – тоже мозгов нету. А свои, сама понимаешь, не
вставишь. Такой операции пока что не делают. Носится как угорелая, того и гляди
под колеса попадет…
– Такой сейчас ритм жизни… – проговорила я, только
чтобы поддержать разговор. – Всюду надо успеть…
– А кто не торопится, тот гораздо больше
успевает! – подхватил водитель. – Вон погляди ты на этих, – он
махнул рукой в сторону снующих вокруг пешеходов, – так и лезут под колеса!
Ну куда, бабка, куда?! – рявкнул он на особенно шуструю старуху.
Та сиганула через дорогу прямо перед капотом его машины, да
еще погрозила ему кулаком.
