– Ну когда молодые носятся, это еще понять можно, но
куда эта старая карга несется…
Пробок в этот час обычно не бывает, и уже через двадцать
минут мы свернули с Чкаловского проспекта.
После суеты и столпотворения городского центра здесь было
удивительно безлюдно.
– Ну вот она, Глухая Зеленина. – Водитель сбросил
скорость и оглянулся. – Ты смотри, дочка, тут места нехорошие, бандитские.
И гляди – народу совсем нету. Тебе какой дом-то нужен? Давай уж до самого
подъезда тебя довезу…
– Вы меня высадите здесь, – попросила я, –
дом уж я сама найду.
– Ну смотри, как знаешь! – Он пожал плечами,
подъехал к тротуару и заглушил мотор.
Я расплатилась, вылезла из машины и двинулась вперед.
Район был глухой и безлюдный, что как нельзя более
соответствовало названию улицы. Вдоль одной стороны Глухой Зелениной тянулся
бетонный забор фабрики, судя по тишине, заброшенной, дома по другой стороне
тоже казались какими-то вымершими. Из живых существ на глаза мне попалась только
хромая рыжая собака, торопившаяся куда-то по своим собачьим делам, да и та,
опасливо покосившись, свернула в подворотню.
Наступила какая-то напряженная тишина. Даже воздух казался
наэлектризованным, как перед грозой.
Я прибавила шагу, глядя на номера домов.
На стене углового дома висела строительная люлька, но самих
рабочих не было – видно, ушли на обед.
У меня возникло неприятное, гнетущее чувство. Казалось, что
за мной кто-то следит – возможно, сами дома смотрели мне в спину своими
мрачными окнами.
Только теперь я поняла, какую глупость сделала, приехав сюда
в одиночку. Однако отступать я не собиралась – раз уж приехала, постараюсь
довести дело до конца…
Я на мгновение остановилась, удивившись. Раньше я бы, увидев
такой райончик, тут же перетрусила и устремилась назад. Точнее, раньше бы я
вообще сюда не поехала. Сидела бы дома и боялась всего. Раньше бы я не смогла
отбиться ни от фальшивого «капитана Меленкова», ни от его лысого спутника, да
что там, и с Геной-то не смогла бы я поговорить твердо! Неужели комплексы, мои
старые верные спутники, исчезли? И можно забыть про доктора Леденцова…
Эти мысли мгновенно промелькнули в голове, но сейчас не
время заниматься самоанализом, нужно искать Веронику.
Наконец я увидела на доме нужный двадцать второй номер.
Этот дом был и вовсе безжизненным – вероятно, жильцов
куда-то переселили, а в доме вот-вот должен был начаться ремонт. Окна без
занавесок и без цветов на подоконниках смотрели на улицу мрачными провалами. В
голове зашевелилась осторожная мысль, что ни один здравомыслящий человек не
назначит встречу в таком месте: если что случится – помощи ждать неоткуда.
Вероника произвела на меня впечатление хоть и стервы, но разумной женщины, чего
никак нельзя было сказать обо мне.
Я остановилась и завертела головой, отыскивая какое-нибудь
убежище, какое-нибудь укромное место, откуда можно было следить за подходами к
дому.
И в это мгновение совсем рядом послышался металлический
лязг.
Я вздрогнула и оглянулась.
Чуть в стороне, возле стены дома, стояли мусорные баки. И
именно крышка одного из этих баков только что захлопнулась, громко и как-то
злорадно лязгнув.
Можно сказать, что захлопнулась дверца мышеловки, в которую
я забралась сама, по своей глупости.
Разумеется, захлопнулась она не сама по себе.
И из-за мусорных баков неторопливо выбирался крупный сутулый
мужчина средних лет с длинными, обвислыми усами и обширной красной лысиной. Мой
старый знакомый, тот самый, от которого прошлый раз я так удачно отделалась при
помощи соседа Иннокентия и его ревнивой собаки. Тот самый Толик, от длинных лап
которого я спасла свою бывшую свекровь (не спрашивайте, зачем я это сделала).
На этот раз ни Иннокентия, ни Анюты поблизости не было, и
мне приходилось рассчитывать только на свои собственные силы. Которые явно были
недостаточны.
– Ну вот и я! – с какой-то нехорошей радостью
проговорил усатый тип. – Соскучилась?
От страха меня прошиб пот, сердце опустилось в желудок, тот
не понял и начал его, сердце, переваривать. Потому что в животе ужасно
защипало, а сердце, кажется, перестало биться.
– Вы меня с кем-то перепутали! – пискнула я,
медленно отступая. – Я вас первый раз в жизни вижу…
– Ага, – усатый ухмыльнулся, – первый, он же
и последний. Сейчас тебе собачка не поможет… И милиция тоже…
Я развернулась и бросилась бежать. Сердце с трудом вернулось
на место и бухало теперь о ребра так сильно, что в ушах стоял гул.
Пробежала я совсем недолго, всего несколько шагов, потому
что из-за угла дома навстречу выступил второй тип – крупный мужчина с родимым
пятном на щеке, напоминающим по форме какой-то остров на географической карте.
Тот самый, который при первой встрече представился капитаном милиции
Меленковым. Здрасте вам, давно не виделись!
На этот раз он не собирался выдавать себя за милиционера.
Во всяком случае, выражение лица у него было самое
угрожающее. Он стоял посреди тротуара, раскинув руки, словно собирался обнять
меня после долгой разлуки.
Только теперь до меня дошла вся собственная глупость.
Комплексы, стало быть, исчезли, а глупость осталась. Очевидно, это врожденное,
и никакой доктор Леденцов не поможет. Более того, боюсь, что даже великий Фрейд
не лечил от глупости!
Я поняла, как сама, по собственной воле забралась в
расставленную передо мной ловушку.
Ведь пьяному ежу ясно, что Вероника вчера нарочно оставила
свою сумочку на самом виду, не сомневаясь, что я захочу ознакомиться с ее
содержимым. Нарочно положила в ридикюль записку с этим адресом, чтобы заманить
меня в ловушку.
Ежу ясно – а я тем не менее попалась! Попалась как последняя
дура!
Меня охватила острая обида.
Как ни стр анно, эта обида была даже сильнее, чем страх
перед двумя злодеями. А в том, что эта парочка – самые настоящие бандиты, я не
сомневалась ни секунды. Это было написано на их гнусных физиономиях огромными
буквами – примерно такими, как на магазинных вывесках.
– Ну куда же ты так торопишься? – процедил человек
с родинкой. – Я же тебя говорил – нам нужно поговорить! Я тебе
говорил? – осведомился он с отеческой добротой.
– Го… говорил… – поддакнула я, медленно пятясь.
– Ну вот видишь! – Он угрожающе ухмыльнулся и
сделал шаг вперед.
Я снова развернулась и бросилась назад – навстречу усатому
типу. Почему-то он казался мне не таким опасным, как напарник. По крайней мере
лицо у него было гораздо глупее. Конечно, не мне бы говорить…
– Держи ее! – крикнул мне в спину человек с
родинкой.
