– Зачем он ее убил? – спросила я таким же взволнованным
шепотом, вглядываясь в ту сторону, где находилась мертвая Вероника.
– Не «зачем», а «почему»! – уточнила Надежда. – Он
убил ее потому, что она стала опасна. Она готова была все рассказать нам.
– Но ведь он мог освободить ее, помочь ей убежать, пока нас
не было!
– Понимаешь, если даже мы, не очень опытные в таких делах,
чуть-чуть не заставили Веронику заговорить – значит, у какого-нибудь
профессионала она выложила бы все в первую минуту допроса! Так что гораздо
надежнее заставить ее замолчать раз и навсегда. Кроме того… – Надежда
сделала паузу, и, несмотря на окружающую темноту, я поняла, как она
взволнована, – кроме того, Вероника стала ему больше не нужна. А от
ненужных людей он избавляется…
– Не нужна? – переспросила я. – Но почему?
– Он наверняка подслушивал наш разговор и узнал, что то, что
ищет Вероника, находится у тебя. Или, во всяком случае, ты знаешь, где это
спрятал Вадим. Так что Вероника становится лишним звеном. Теперь ему нужна ты,
и тебе угрожает огромная опасность…
– Но я действительно ничего не знаю! Совершенно ничего!
Вадим мне действительно ничего не сказал!
– Тсс! – зашипела Надежда Николаевна,
прислушиваясь. – Ты ничего не слышишь?
Я помотала головой. Надежда выждала немного, успокоилась и
продолжила:
– Вероника была убеждена в обратном. Она была уверена, что
тебе что-то известно. И тот, кто ее убил, тоже в этом уверен. Т ак что лучше бы
ты постаралась выяснить, что они ищут, раньше, чем этот человек доберется до
тебя… И лучше не будем обсуждать эту тему здесь, в темноте, где нас могут
подслушивать.
Она двинулась к выходу со склада, на ощупь находя дорогу и
стараясь не шуметь. Вдруг, когда до выхода оставалось всего несколько шагов,
она замерла на месте и приложила палец к губам.
На этот раз и я услышала какие-то неясные звуки,
приглушенные голоса, шаги. Но доносились они не из темноты у нас за спиной, а
из-за двери склада.
– Нас подставили! – прошептала Надежда, сжав мою
руку. – Нас поймали в ловушку!
– Что? В какую ловушку? – Я еще не понимала, о чем она
говорит, но на душе у меня стало совсем скверно. Как будто до этого все было
хорошо…
– Пока мы разглядывали труп, прятались в темноте и обсуждали
свое положение, убийца не терял времени даром! Он сразу же выбрался со склада и
вызвал милицию, и теперь нас накроют на месте преступления! На нас повесят
убийство Вероники!
– Как? – Я похолодела.
Мало мне убийства Вадима, с которым меня вполне могут
связать, так теперь еще и это! И ведь Надежда права: если нас застукают около
трупа, разбираться не станут. Мы готовые подозреваемые – всюду наши отпечатки
пальцев, взяты, можно сказать, с поличным. Сразу же всплывет, что у Вероники
был роман с моим покойным мужем, так что мотив налицо… Кроме того, может быть,
у Вероники найдут записку, которую мы накануне подсунули в пасть индейского
божества…
– Все вы с вашим авантюризмом! – выпалила я в
сердцах. – Придумали заманить в ловушку Веронику и сами в нее попали!
– Ты действительно так считаешь? – спросила Надежда
тихо.
Но я уже устыдилась своих слов: ведь она взялась помогать
мне, совсем меня не зная, спасла от тех двух уголовников…
– Простите, я сама не знаю, что говорю! – Хорошо, что
мы находились в темноте и Надежда не видела, как я покраснела. – Но что же
нам теперь делать?
– Отсюда есть еще один выход! – прошептала Надежда и
потянула меня за руку.
Едва мы успели отбежать от входа, как дверь склада
распахнулась и на пороге мелькнула полусогнутая мужская фигура.
– Ну что там, Елисеев? – послышался с улицы
начальственный голос. – Есть труп?
– Темно, как у бегемота в брюхе! – отозвался смутный
силуэт. – Василий Петрович, дайте свет, а то здесь все ноги переломаешь!
Мы с Надеждой припустили в глубину помещения, стараясь не
шуметь.
Через несколько минут у нас за спиной вспыхнул прожектор.
– Есть труп! – подал голос Елисеев. – Огнестрел!
Плюс следы пыток! Давайте сюда экспертов… труп совсем свежий, теплый еще!
Убийца может быть здесь!
– Оцепить здание! – донесся снаружи хорошо поставленный
командный голос.
– Ну вот, влипли! – прошептала я. – Что теперь
делать?
– Не впадать в панику! – едва слышно отозвалась Надежда
и потянула меня вперед.
В темноте я едва не сверзилась в какой-то люк, наткнулась на
торчащую из пола железяку и здорово об нее ушиблась, но Надежда поддержала меня
за локоть и снова целеустремленно тащила вперед, как будто видела в темноте,
как кошка или сова.
Путь сквозь темный склад показался мне бесконечным, но всему
приходит конец, и мы оказались возле крошечного окошка, забитого фанеркой.
Надежда отодрала эту фанерку, и перед нами забрезжил свет!
Окошко выходило в узкий переулок на задах склада.
Надежда тяжело вздохнула и первой полезла в окошко.
Вообще-то она не слишком полная, но в это окошко пролезла с трудом.
Уже протиснувшись в него до половины, она застряла и тяжело пропыхтела:
– Даша, помоги! Подтолкни меня…
Я поднажала на нее сзади, и Надежда выскочила из окна как
пробка из бутылки. Сама я пролезла без затруднений – как я уже говорила, лишних
килограммов у меня пока не наблюдается.
Надежда стояла возле окна и отряхивалась, горестно
приговаривая:
– Ведь каждый понедельник даю себе слово сесть на диету, а
как доходит до дела – все время нахожу какие-то отговорки! Нет, с этого
понедельника точно начну!
Мы находились в узком кривом переулке, с одной стороны
ограниченном глухой стеной склада, с другой – высоким бетонным забором. Справа
от нас тоже была мрачная стена кирпичного дома без окон – так называемый
брандмауэр. Свободным был только один проход, и туда-то мы с Надеждой и
направились.
Однако не успели сделать и десяти шагов, как впереди
раздался шум мотора и в конце переулка появилась милицейская машина с мигалкой
на крыше.
Надежда юркнула за груду ящиков и втянула меня за собой.
– Вот теперь кранты, – прошептала она, выглядывая из
укрытия, – они полностью оцепили склад!
Я молчала – никаких полезных мыслей в голове не было, а
нагнетать обстановку пустыми стонами не хотелось.
Вдруг позади нас послышался какой-то шорох.
Я подумала, что только крыс нам теперь не хватало для
полного счастья, но вслед за шорохом раздался хриплый кашель. Крысы, насколько
я знаю, так не кашляют.
Мы с Надеждой дружно обернулись.
