Кстати, ту кровать я выбросила – теперь я женщина одинокая,
мне такое широкое ложе ни к чему.
– Ты зачем ко мне пришла? – спросила я Карину
очень тихо (она-то ожидала, что я стану орать, и поэтому вынужденно
прислушалась). – Горем своим поделиться или совет выслушать? Горе твое я
вряд ли разделю, а посоветовать могу только одно: выброси ты его из головы и из
своей жизни. Если захочет уйти, ничем ты его не удержишь, от одной жены он уже
ушел, так что опыт у него есть.
– Это он от тебя ушел, размазня несчастная, манная каша
на воде! – с ненавистью прошипела Карина.
Она вскочила, тряхнула своей роскошной гривой и устремилась
к дверям, бросив мне напоследок:
– Нет, я – не ты! – И полетела на своих шпильках
12 сантиметров, грохот от них стоял, как от падающей лавины.
Вс е посетители бистро проводили ее взглядами, причем должна
признать, что во взглядах подавляющего большинства мужчин преобладало
восхищение. Некоторые из них потом взглянули на меня и наверняка согласились с
Кариной: я – это не она.
Есть после такой сцены совершенно расхотелось.
Я сидела за столиком с мрачным видом и думала, что Карина в
чем-то права. С чем я осталась благодаря своему стремлению все и всегда
спускать на тормозах, избегать скандалов, обходить острые углы? Что я получила
в р езультате, как высказалась «деликатная» Карина? Муж ушел, детей нет. Вообще
никого нет, даже собаки или кошки. Потому что заводить домашнее животное, когда
ты живешь совершенно один, – это неразумно. Более того – это эгоистично.
Кто позаботится о твоем любимце в случае каких-то неприятностей? И оставить
совершенно не на кого, даже в отпуск не уехать…
И сегодня – ну зачем я пошла на поводу у Карины? Зачем
явилась на эту бессмысленную, идиотскую встречу? Чтобы слушать ее хамские
выпады? Она выпустила пар, разрядила на меня свои эмоции, поскандалила и
убежала. А я впустую потратила свой обеденный перерыв, толком не поела, вдрызг
испортила настроение, да еще теперь придется платить за двоих…
На работе я скоро забыла о встрече с Кариной. Пр ишлось
срочно переделывать квартальный отчет, к тому же Гена наехал – почему я так
затянула, почему занимаюсь чужой работой, когда у меня своей невпроворот… Он
уже, разумеется, не вспоминал, что сам уговорил меня заняться Крыжовой.
Домой приползла еле живая, включила телевизор, чтобы не
чувствовать себя такой одинокой, чтобы в квартире звучал хоть какой-то голос,
поставила чайник… Готовить что-то не было сил, да это и вообще глупо – готовить
для себя одной.
Вдобавок ко всему в холодильнике оказалось совершенно пусто.
Только на верхней полке завалялся подсохший плавленый сырок, оставшийся
неизвестно с каких времен.
Ну да, если я уже третий день не успеваю зайти в магазин –
откуда там что-нибудь возьмется? Продукты сами домой не прибегут, до этого
прогресс пока не дошел. И вроде бы ничем особенным не занята, а время куда-то
уходит… Нет у меня ни малых детей, ни беспомощных престарелых родителей, я не
просиживаю долгие вечера в библиотеке за изучением какого-нибудь
труднодоступного предмета – к примеру, языка хинди или учения средневековых
религиозных философов, однако ничего не успеваю…
Я выпила чаю с сухариком, намазав на него тот самый
завалявшийся сырок, плюхнулась на диван, тупо уставившись на экран телевизора,
и незаметно задремала.
Проснулась я от телефонного звонка.
Телефон надрывался, как будто хотел сообщить мне что-то
очень важное. Я взглянула на часы и с удивлением увидела, что уже первый час.
На экране злобно переругивались два каких-то политика.
Телефон все не унимался.
Я протянула руку, сняла трубку и поднесла ее к уху.
– Слушаю! – Своим тоном я попыталась выразить, что
не одобряю таких поздних звонков.
– Он у тебя? – трагическим голосом осведомилась Шурочка…
то есть Сандра, моя бывшая свекровь.
– Кто? – ляпнула я спросонок.
И ежу ясно, что в такой поздний час ее мог интересовать
только один человек, за исключением самой себя, – ее дорогой сыночек, а
мой бывший муж Вадим. Поэтому Шурочка даже не стала отвечать на мой идиотский
вопрос.
– Нет, конечно! – ответила я, окончательно
проснувшись. – С какой стати? А в чем, собственно, дело?
– Он обещал приехать ко мне. Он обещал передвинуть
книжную полку. И не приехал.
Всю эту бесценную информацию Шурочка выдала голосом, полным
театрального трагизма.
– А Карине ты звонила? – задала я на этот раз
самый естественный вопрос.
– Разумеется! – фыркнула моя бывшая
свекровь. – Но ты ведь ее знаешь! Вместо ответа я нарвалась на самое
вульгарное хамство! Ведь она так ужасно воспитана! Как будто выросла в
сиротском приюте! Ты – это совсем другое дело!
Это очень похоже на Шурочку.
Теперь, когда я уже в прошлом, когда со мной не приходится
делить драгоценное внимание Вадима, можно даже признать за мной некоторые не
очень существенные достоинства. Например, сдержанный характер, воспитанность.
Раньше, когда я была женой ее обожаемого сыночка, те же
самые качества ставились мне в вину.
– Больше тебя ничего не интересует? – Этим
вопросом я дала Шурочке понять, что разговор окончен.
И она это, как ни странно, кажется, поняла.
– Извини, – проговорила бывшая свекровь каким-то
совершенно непривычным голосом, – извини меня… Но я очень, просто очень за
него беспокоюсь…
Вслушиваясь в короткие гудки, я только пожала плечами.
Надежда ловко подхватила кота, который норовил вымазать
рыжей шерстью тщательно вычищенные Сан Санычем брюки, и с улыбкой поглядела на
мужа.
Муж у Надежды Николаевны был второй и любимый.
Встретились они девять лет назад, когда Надежда работала
инженером в крупном НИИ. Сан Саныча назначили начальником в ее отдел вместо
прежнего, ушедшего на пенсию, и в первое время все сотрудники его дружно
невзлюбили – за сухость, черствость, занудство и излишнюю, просто
патологическую требовательность. И вообще – за то, что он очень отличался от
прежнего начальника, к которому все относились с большой симпатией.
Надежде Николаевне он сначала тоже ужасно не понравился, и
только постепенно она разглядела скрывающуюся за черствой внешностью
человеческую душу.
А потом, когда погибла их молодая сотрудница и Сан Саныча
хотели сделать крайним, Надежда вступилась за него, провела собственное
расследование и нашла настоящего убийцу
[1]
.
В ходе этого расследования они с Сан Санычем сблизились
настолько, что решили пожениться.
Вскоре после этого в НИИ прошли большие сокращения, Надежда
осталась без работы и стала домохозяйкой. Сан Санычу это очень понравилось.
Ему, неизбалованному домашним теплом, было очень приятно, что дома его
встречает любящая, заботливая жена, на столе – вкусный обед, а после отдых в
уютном кресле. Ради этого он набрал несколько дополнительных халтур и
подработок, носился из конца в конец города, где-то преподавал, где-то дежурил,
где-то настраивал электронную технику, где-то делал сложные компьютерные
расчеты и благодаря этому обеспечивал семье достаточные доходы.
