— Нет, — ответил мастер Чжан. — Все старания оказались бесполезны. Его даже подвергали пыткам и угрожали уничтожением. Но нетопырь молчит.
Старик вежливо распрощался с нами, экран планшетника потух.
Вся эта загадочная упыриная история начинала меня потихоньку доставать. Хотелось есть, в душ и отоспаться.
Мы подъезжали к Радово, и я уже предвкушал долгожданный отдых, когда мне позвонила Маша.
— Иван, тут снова Катынина пришла, — извиняющимся тоном проговорила она. — Сидит целый день, рыдает, отказывается уходить.
Твою ж мать… Душ и сон пришлось отложить. Я развернулся и поехал в город. Чонг ничего не сказал, только понимающе хмыкнул. Но в офис пошел вместе со мной.
Катынина сидела в приемной и всхлипывала. Вокруг валялось множество смятых бумажных платочков. Увидев меня, дама разразилась рыданиями.
— Так целый день, — пожаловалась Маша. — Только пытаюсь ее спровадить или говорю, что ты не приедешь, — начинает плакать. Уже не знаю, что делать. И валерьянкой поила, и ново-пасситом даже. Все бесполезно.
— Мадам! — Чонг подскочил к Катыниной, ногой размел мусор и, изящным жестом откинув дырявые полы плаща, опустился на одно колено. — Мадам! Очарован, потрясен, сражен вашей красотою! Позвольте представиться: Чонган Ли Кунг, ваш покорный слуга. Позвольте ручку…
От удивления дама даже перестала плакать и попыталась спрятать руки за спину. Но Чонг с ловкостью фокусника завладел ее ладонью и принялся нацеловывать:
— Поражен, польщен знакомством, ах, вы великолепны, я в восхищении…
— Это что еще за клоун? — шепотом спросила Маша.
— Так… клоун вот, — неопределенно ответил я. — Ты держись от него подальше, хорошо?
Судя по выражению лица, она и не собиралась приближаться к Чонгу. Тот же потихоньку перешел к вылизыванию смуглой длани Александры Вениаминовны. Женщина с ужасом смотрела на упыря, но зато больше не рыдала.
Пора было взять ситуацию в свои руки. Я молча похлопал Чонга по плечу. Взглянув мне в глаза, упырь все понял и отлип от Катыниной, пробормотав:
— Это жестоко, жестоко…
— Чего вы хотели? — спросил я у дамы. — Кажется, мы уже все обговорили.
— Вы должны мне помочь! — Из глаз Александры Вениаминовны снова хлынули слезы.
— О, дорогая, дорогая, не плачьте! — огорченно воскликнул Чонг. — Готов выпить ваши слезы, и не только…
Теперь я уже похлопал себя по боку, по тому месту, где располагалась кобура с водяным пистолетом.
— Злодейка-судьба в лице моего товарища препятствует нам, — объявил чокнутый упырь. — Я не могу жить с этим! Прощай, любимая…
Он схватил со стола нож для разрезания бумаг и вонзил его себе в грудь. Весьма натурально согнулся, захрипел, пустил из уголка губ кровавую слюну, рухнул бездыханным. Рядом свалилась в обморок Катынина.
Маша побледнела, потом, видя, что я никак не реагирую на происходящее, спросила:
— Это… то, о чем я думаю?
— Да, — с сожалением признал я. И, заметив в ее глазах подозрительный восторг, добавил: — Извини, ничего поделать не могу и тебе не позволю. Распоряжение сверху.
— Вот это да, — изумилась секретарша. — А что…
Она не успела договорить, как Чонг неслышно поднялся на четвереньки и пополз к Катыниной.
— Хватит уже паясничать. — Я слишком устал, чтобы злиться. — Маша, приведи ее в порядок, что ли.
Девушка взяла с подоконника брызгалку, которой поливала цветы, пшикнула на Катынину. Та застонала и открыла глаза. Я подхватил ее, усадил на диван. Чувствуя злость и некоторую ответственность за дурацкую выходку Чонга, процедил:
— Хорошо, рассказывайте.
— А что это было?.. — пробормотала бледная женщина.
— Фокус, просто фокус. Видите ли, мой друг — иллюзионист.
Чонг торжественно поклонился.
— А теперь все же расскажите, в чем дело.
— Мне никто не верит! — заявила Александра Вениаминовна. — Они думают, я сошла с ума! Смотрят как на идиотку!
Она снова расплакалась. Да сколько ж в ней этих слез?
— Если станете дальше реветь, то и я на вас так буду смотреть. Соберитесь с мыслями. Кто Не верит? Во что не верит?
— В то, что за мной следят… — выдохнула Катынина.
В это я как раз был готов поверить. Жена крупного предпринимателя, наверняка наследница. А муж пропал… Странно, что остальные не принимают это всерьез.
— Мужа убили, наверняка убили, — прорыдала женщина. — А теперь и меня готовятся…
— По каким признакам вы определили слежку?
— Ночью кто-то ходит по саду. В окнах мелькают тени. А еще… — Александра Вениаминовна перешла на трагический шепот, — я видела глаза! В окне. Лица не видно, а они… горят!
Это меня тоже не смутило. Охотник на нечисть чего только не насмотрится за свою карьеру. Впрочем, глаза и у людей бывают.
— Вам следует нанять телохранителя. Я дам адрес хорошей фирмы…
— Наняла уже! Кучу наняла, — всхлипнула Катынина. — Они ничего не замечают. Один даже предложил обратиться к психотерапевту. С-скотина! А я им, между прочим, деньги плачу, и немалые…
Я ребят понимал: попробуй сладь с такой истеричкой. Явно ведь паранойя, если видит то, чего профи не видно. Сам уже начал подумывать, не вызвать ли психиатричку, как вдруг…
— А еще вчера кто-то висел на дереве вверх ногами! — взвизгнула женщина.
Мы с Чонгом переглянулись и слаженно зашагали к двери в соседний кабинет.
— Скоро вернусь, а ты пока приведи ее в порядок, — сказал я Маше. — Ну придумай что-нибудь…
В кабинете Чонг снова связался с мастером Чжаном.
— Вы не поручали своим подданным следить за некоей Александрой Вениаминовной Катыниной? — спросил я.
Старик ответил после недолгого раздумья:
— Нет, впервые слышу.
Я поблагодарил и распрощался. Мы посовещались еще минут пятнадцать, потом вернулись в приемную.
В поведении Катыниной произошли разительные перемены. Теперь она весело хихикала, перемежая смех иканием.
— О, мальчики! — Увидев нас, Александра Вениаминовна кокетливо прищурилась. — Поедем ко мне… сауна, бассейн… все дела… За бабки не волнуйтесь, заплачу.
— Что ты с ней сделала? — строго спросил я Машу.
— Успокоила, как могла, — пожала плечами секретарша, вертя в руках пустой стакан.
Я принюхался:
— Так… Мой «Хеннесси». И сколько?
— Да полный налила, — покаялась Маша. — А потом еще половину.
Удивляясь способностям дамы, проглотившей за пятнадцать минут полтора стакана коньяку, я подхватил ее под мышки:
