Верданди вопросительно посмотрела на дядю Костю, явно ожидая, что он мимикой намекнет ей на то, как быть дальше. Но поскольку сейчас на него глядела не она одна, он не стал лишний раз нервировать головорезку, подавая заложнице знаки. Кальтер так и продолжал стоять с автоматом наизготовку, целясь поверх Вериного плеча в прикрывающуюся ею австриячку. Кто бы ни спустил первым курок, в этой комнате вмиг погибнут все. Так что нечего усугублять и без того напряженную атмосферу всякими подозрительными перемигиваниями.
– В правом внутреннем кармане, Вера, – уточнил Кальтер, не дожидаясь расспросов, где именно находится пакаль. И добавил: – Не волнуйся, все в порядке. Отдай ей эту железку, и пусть проваливает. Черт с ней! Как пришла, так ушла. Главное, чудовище мертво, а остальное не важно.
Верданди подошла к нему настолько близко, что дуло его автомата оказалось почти над ее плечом, протянула руку, чтобы достать пакаль, но остановилась, так и не дотронувшись до карманного клапана.
– Что ты встать?! – нетерпеливо поинтересовалась австриячка. – Давай, делай!
– Дядя, Костя, твоя рука, – обратилась к Кальтеру Вера, по озадаченному взгляду которой было видно, что она все еще надеется получить от него хоть какой-то намек. – Она мне мешает. Ты бы приподнял ее, что ли, а то мне не дотянуться.
Держащая автомат за рукоять, правая рука Безликого была согнута в локте и поднята на уровень плеча, отчего и впрямь не позволяла так просто добраться до нужного кармана.
– Подойди ближе, – попросил Кальтер и послушно приподнял оружие чуть выше, на уровень лба. Так, чтобы облегчить Верданди задачу, но по-прежнему держать автоматный ствол нацеленным на головорезку.
Вера сделала еще полшага и подошла к дяде Косте почти вплотную. Австриячка опасалась, что он или заложница выкинут какой-нибудь фокус, и не отставала, держась в шаге от последней. Чем ближе она к ним находилась, тем выше была вероятность, что в случае чего ей удастся уложить обоих сразу одной очередью. Пули, которые снесут голову незадачливой душительнице, угодят и в лицо Кальтера. А если австриячке посчастливиться выстрелить первой, он может и вовсе не успеть нажать на спусковой крючок…
Впрочем, нет смысла так рисковать, пока он, волнуясь за судьбу подруги, остается покладистым. Удравшей от Ирода головорезке не удалось прикончить врагов, застав их врасплох, ну и тойфель с ними. Забрав у них вместо жизней ценный артефакт, она в любом случае выиграет, а они останутся ни с чем. И полковник Грязнов – тоже. Пускай потом русские шпионы-неудачники продолжают воевать между собой. А она, сорвав банк, с полным комплектом пакалей рванет отсюда прочь искать на эти диковинки щедрого покупателя…
Австриячка и Кальтер стояли так близко друг к другу, что наклонись они оба вперед, то стукнулись бы стволами своих автоматов. Оба буравили друг друга воинственными взорами: Кальтер противницу – холодным и немигающим; она его – ненавидящим и презрительным. А Верданди тем временем запустила руку в карман дяди Кости, пошарила там и вдруг замерла, вытаращившись на него округлившимися глазами, в которых читалось недоумение вперемешку со страхом.
Испуг Веры был вполне объясним. Никакого пакаля в том кармане не оказалось – он был абсолютно пуст. Но почему? Вряд ли такой аккуратный человек, как дядя Костя, мог запамятовать, куда он в действительности припрятал ценную вещицу. Вера глядела на него и боялась, что, как только она вытащит пустую руку из его «разгрузки», случится самое страшное. А поскольку сам он помалкивал и по-прежнему не подавал ей знаков, она, вконец растерявшись, осмелилась-таки задать ему вопрос:
– Дядя Костя, а ты точно уверен, что…
Договорить она не успела. Уловив момент, когда австриячка переведет взгляд с него на подавшую голос Верданди, Кальтер резко наклонился вперед и, отпустив цевье своего автомата, ухватился левой рукой за ствол вражеского оружия. Точнее, за самый конец глушителя – так, как хватаются за набалдашник трости или автомобильный рычаг переключения передач.
Само собой, что головорезка не зевала и спустила курок, едва Кальтер сжал пальцы… И тут же с криком отшатнулась назад, поскольку «хеклеркох» взорвался у нее в руках. Со ствольной коробки автомата сорвало крышку, из-под которой вырвалось пламя и брызнули обломки ударно-спускового механизма. Один из них пробил австриячке щеку и, кажется, вышиб пару зубов, но другие пронеслись мимо и ударили в потолок. Что могло бы считаться везением, правда, лишь в том случае, если бы это была последняя ее неприятность. Увы и ах, но на самом деле настоящие ее беды еще только начинались.
Хуже всего было то, что вместе со взорвавшимся оружием она выронила и оба пакаля. Они упали на пол и, отскочив от него, раскатились в стороны… Вот только австриячка при этом никуда не исчезла, хотя сейчас отступление ей не помешало бы. Видимо, телепортация могла состояться лишь тогда, когда артефакты находились в руках «прыгуна», непосредственно контактируя с ним. В противном случае пакалям было некого переносить, и эффект автоматически пропадал.
К чести австриячки будет сказано, она не растерялась и сей же миг набросилась на Кальтера, не дав ему опомниться. Он едва оттолкнул Верданди на диван, как на него тут же налетела визжащая разъяренная фурия с залитым кровью лицом. Налетела и с ходу выбила у него из руки автомат, который Безликий не успел вновь на нее нацелить. А мог бы успеть, если бы его удалось схватить двумя руками. Однако после того, как протез заткнул вражеское дуло и остановил пулю, в нем что-то сломалось. И железные пальцы прекратили двигаться, застыв в растопыренном положении, будто зубья садовых грабелек.
Обезоружив Кальтера, австриячка попыталась с разбегу садануть ему коленом под дых. Но он вовремя подставил протез и удар не причинил ему вреда. А чтобы головорезка не бросилась за отлетевшим к стене автоматом, придержал ее правой рукой за ворот. После чего поставил еще один блок протезом и спас себе челюсть, прикрыв лицо от вражеского локтя. И сразу же нанес контрудар, ткнув заклинившей железной рукой австриячке в нос. Но тоже неудачно. Ее нос угодил аккурат промеж двух растопыренных, полусогнутых пальцев Кальтера, и все, чего он добился, это лишь оцарапал ими щеки обезумевшей женщины.
Неизвестно, какими еще ударами обменялись бы противники, если бы Безликий, отдернув протез, случайно не зацепился крючками-пальцами за нагрудный карман вражеской разгрузки. И зацепился крепко, чем тут же не преминул воспользоваться.
Ухватив противницу за одежду обеими руками, Кальтер резко рванул ее на себя, выводя из равновесия, и сам тоже повалился назад. При таком раскладе она неминуемо оказалась бы сверху и придавила его, но прежде чем очутиться на полу, Кальтер успел поднять согнутую ногу и упереться ботинком во в ее живот. А когда упал на спину, тут же, что было сил, толкнул австриячку ногой вверх. Так, что она кувыркнулась и перелетела через него, оставив оторванный карман на протезе. И тоже упала бы на спину, не окажись у нее на пути балконная дверь. Головорезка со звоном высадила ее и, осыпанная осколками стекла, приземлилась уже не в комнате, а на балконе, ударившись ногами о перила.
