Кирсанов молча, с едва заметной улыбкой наблюдал за реакцией Осипова. И, похоже, ему нравилось то, что он видел.
– Все рисунки разные? – не отрывая взгляда от экрана, спросил Осипов.
– Совершенно верно, – подтвердил Кирсанов. – Ни одного повтора. Но, если ты полагаешь, что уже удивлен, то ты глубоко заблуждаешься.
Кирсанов нажал очередную кнопку на пульте. Расчерченное на квадраты поле сместилось влево и ушло за край экрана. Его место занял ровный прямоугольник, внутри которого располагались столбцы из странных значков, сочетающих точки и короткие горизонтальные линии.
– Это рисунок, расположенный за дном правой глазницы черепа, – прищурившись, посмотрел на гостя Кирсанов. – Не впечатляет?
Осипов попытался было сходу придумать какую-то систему или принцип, на основе которого были сгруппированы незнакомые ему знаки, но быстро понял, что ему это не удастся.
– Признаюсь честно, пока – нет.
– Это цифры майя. Те, что в первых четырех колонках, образуют сочетание девятнадцать – десять – две тысячи пятнадцать. Не наводит ни на какую мысль?
Тут уж не могло быть никаких сомнений – дату «девятнадцатое октября две тысячи пятнадцатого года» запомнили все на Земле. Не сразу, но навсегда.
– Начало Сезона Катастроф.
– Да, в этот день образовалась аномальная зона номер один. Хотя тогда ее никто так не называл. Однако сообщение о гигантском грязевом гейзере, взорвавшемся вдруг в центре Найроби, передали все СМИ. В первый же день погибло где-то около пяти тысяч человек.
Осипов вымученно улыбнулся и махнул рукой в сторону экрана.
– Это – подделка!
– Серьезно? – сделал вид, что удивился, Кирсанов.
– Да, ты сам подумай. Откуда древние майя могли знать григорианский календарь?
– Понятия не имею, – Кирсанов качнул головой из стороны в сторону. Лицо его при этом осталось спокойным и серьезным – замечание гостя не произвело на него ни малейшего впечатления. – Но очень хочу это узнать.
– Кто-то уже в наши дни перевел дату григорианского календаря в систему летоисчисления майя.
– Да? – Кирсанов сделал вид, что ему стало немного интересно. – И что дальше?
– Дальше – надпись поместили на череп.
– Можно я сделаю несколько критических замечаний?
– Да, сколько угодно.
– Во-первых, этому черепу – я повторяю, черепу, а не хрустальному шарику, из которого он был сделан, – по меньшей мере, сто пятьдесят лет. Если, как ты полагаешь, эти рисунки и надписи сделал изготовитель черепа, выходит, он был пророком. Даже если надпись была нанесена позже, скажем, в самом начале нашего века – а этот череп у меня с две тысячи четвертого года, – выходит, что тогда уже кто-то знал грядущее.
– А что если это всего лишь совпадение? Сочетание цифр на рисунке и дата начала Сезона Катастроф?
– Полагаю, Виктор, ты и сам можешь посчитать, какова вероятность подобного совпадения. Хотя, конечно, на свете всякое случается. К примеру, в начале прошлого века в Лондоне были повешены трое убийц – Грин, Берри и Хилл. Они совершили свое преступление в местечке Гринберри Хилл. А несколькими годами позже, в Луизиане, к смерти была приговорена троица Стил, Роуд и Плейс. Они подкараулили и убили свою жертву на улице Стилроуд-плейс.
– Они могли выбрать место преступление, исходя из сочетаний своих фамилий.
– Какое-то извращенное чувство юмора, – с сомнением поджал губы Кирсанов. – Не находишь?
– Ты сам сказал, что случается всякое.
– Да! Однако не всех убийц ловят!
– Этим – не повезло.
Кирсанов неожиданно рассмеялся. По-настоящему весело и заразительно настолько, что глядя на него, Осипов тоже невольно улыбнулся. Хотя и не понимал, над чем это он так смеется?
Чтобы успокоиться, Кирсанову пришлось взять бутылку минеральной воды и сделать пару глотков.
– Слушай, это действительно смешно, – с трудом вымолвил он и снял очки, чтобы утереть слезы. – Перед нами, быть может, самая грандиозная загадка мироздания, а мы тут обсуждаем незадачливых преступников, чей прах давно истлел и обратился в корни травы, которые, в свою очередь, тоже истлели.
– Так, ты уверен, что это не подделка? – взглядом указал на экран Осипов.
– Конечно – нет!.. В смысле, это не подделка. Ты упускаешь из виду одну очень значительную деталь – эти рисунки не нанесены на череп. Они помещены в толщу монолитного хрустального образования. При этом целостность его не была нарушена.
– Ты уверен? – с сомнением наклонил голову Осипов.
– Никаких сомнений!
– Как же тогда они оказались внутри?
– Расскажи мне это, знаток фальсификаций и подделок. – Кирсанов сделал шутливый приглашающий жест. – Специалисты, к которым я обращался с этим вопросом, не смогли ничего мне ответить. А это были очень, очень хорошие специалисты. Может быть, даже самые лучшие в своем деле. Среди них, кстати, были мастера, изготовившие не одну изумительную подделку, по сей день, считающуюся оригиналом.
Осипов озадаченно прикусил губу. Ему хотелось, очень хотелось поверить в то, что рассказывал Кирсанов, однако здравый смысл… Здравый смысл упорно молчал. Как будто ему было глубоко по фигу все происходящее.
Осипов отошел к столику, за которым они начали беседу, налил себе чашечку чая и залпом выпил. В голове не прояснилось, но на душе полегчало.
– А что означают знаки в четырех других столбцах? – спросил он, вернувшись.
– О! – взмахнул пультом Кирсанов. – Отличный вопрос! Эти цифры после расшифровки складываются в координаты места, где мы сейчас находимся.
С некоторым удивлением Осипов отметил, что еще одно сногсшибательное заявление Кирсанова оставило его почти равнодушным. Слишком много необычного для одного дня.
– то есть древние майя знали, что в начале двадцать первого века российский миллиардер Кирилл Константинович Кирсанов построит на этом самом месте свой Центр Исследования Катастроф?
Кирсанов усмехнулся и погрозил гостю пальцем.
– Твое счастье, что я ценю людей с чувством юмора.
– Я разве сказал что-то смешное? – искренне удивился Осипов.
– Когда я впервые увидел эти числа… В смысле, написанные нормальными арабскими цифрами, я тоже не понял, что они означают. Никто не понимал. Работавшие на меня специалисты крутили их и так, и эдак, пытаясь получить какую-то осмысленную информацию. И лишь после того, как рвануло в Найроби, кто-то высказал предположение, прозвучавшее в тот момент довольно-таки дико, что это и есть начало вселенской катастрофы, предсказанной майя. И числа в левой глазнице хрустального черепа это подтверждают. Переосмыслить второй набор цифр, как еще одну дату было невозможно. Тогда что они еще могли означать в связи с начавшимся катаклизмом? Достаточно было задать этот вопрос, для того чтобы цифры сами собой сложились в географические координаты места, расположенного в средней полосе России, в стороне от больших городов и транспортных артерий. Снова возник вопрос: почему так важно это место? Ответ: потому что это самое безопасное место на Земле. Место, в котором возникновение пространственно-временного разлома наименее вероятно, а может быть, и совсем невозможно. И я начал строить здесь Центр!
