– Стрельба прекратилась, – с какой-то даже обидой сообщил Орсон, когда нагруженные снаряжением квестеры вернулись в библиотеку.
И, будто противореча ему, бабахнуло снова.
– А это уже не Павел стреляет, – на слух определил Камохин. – Дальше, и ружье другое. Что-то вроде охотничьего карабина.
– Вот же народ развлекается, – хмыкнул Брейгель. – Как они только друг друга не перестреляли.
– Они же все по домам сидят и палят в воздух.
Бронежилеты квестеры надели поверх комбинезонов. На левое плечо каждый повесил фонарь. Камохин внимательно проследил за тем, как ученые заряжают автоматы. Вслух он ничего говорить не стал, но про себя отметил, что придраться не к чему. И это было хорошо. «Академики» все схватывали налету.
– Все в порядке?.. Вперед!
С включенными фонарями и автоматами наперевес, Брейгель и Камохин первыми вышли из дома. Отбежав на несколько шагов от крыльца, огляделись.
– Чисто!
– Чисто!
Со стороны это выглядело забавно. Как будто двое взрослых мужчин решили поиграть в войну.
– Господа, мы же не в зоне боевых действий, – попытался пошутить Орсон.
– Тут, между прочим, стреляют, Док, – ответил Брейгель, даже без намека на усмешку.
Камохин так просто сразу перешел на приказной тон.
– Вперед никому не высовываться. Без приказа не стрелять. Начнется стрельба – ныряйте в канаву.
Орсон подошел к упомянутой канаве и посветил вниз фонарем.
– Там же вода и грязь!
– Как раз то, что надо, – заверил его Камохин.
– Надо?..
– Док, не повторяй за мной. Ты – не психотерапевт.
Брейгель с безразличным видом направил луч фонаря на другую сторону дороги.
– Damned!..
В оконном проеме полуразрушенного «дома с привидением» белело перекошенное лицо, похожее на маску Безнадежности.
– Кончай! – Камохин положил руку на ствол вскинутого Орсоном автомата и заставил его опустить оружие. – Я же сказал – не стрелять!
– Я и не собирался, – ответил англичанин.
Голос его при этом откровенно подрагивал. Как горлышки пустых бутылок в кузове едущего по разбитой дороге грузовика.
– Это старик Твоя Воля.
– Что он здесь делает? Ночью? Один?
– Наверное, ему здесь нравится, – Брейгель поднял руку и помахал старику. – Эй! У вас все в порядке?
– Твоя воля… – хрипло прозвучало в ответ.
– Ну, вот, с ним все нормально.
– И живых мертвецов он, похоже, не боится.
– Да он сам, как живой мертвец.
– Или единственный разумный человек во всей деревне, не верящий в ночных призраков.
– Или не видящий их.
– Из-за того, что старый?
– Потому что оказался вне зоны заражения. Если мы действительно имеем дело с инфекционным заболеванием.
– Если Павел стреляет по призракам, значит, он их действительно видит…
Вдали, на другом конце деревне, раздался одиночный выстрел.
– И не только он один.
– Если мы этих призраков не увидим, выходит аномалия ударила местным в голову.
Камохин посветил фонариком по сторонам. Мокро и пусто. Будто после потопа. Когда вода спала, но земля еще не просохла. «На болоте и то веселее было», – подумал он вдруг. И тут же у него появилось дурное предчувствие. Стойкое ощущение, будто непременно должно было что-то случиться. Не обязательно плохое – непредусмотренное. И, черт возьми, наверное, самым правильным в этот момент было вернуться в библиотеку и запереть как следует дверь. А как рассветет, пойти и посмотреть, что там происходило ночью возле Павлова дома. Дождь был не такой уж и сильный, и, ежели вокруг дома и правда, бродит сейчас толпа зомби, какие-то следы непременно останутся. Но вместо этого Камохин скомандовал:
– Вперед!
И первым побежал по размытой дороге.
Пока они бежали, еще дважды пальнуло охотничье ружье.
– Движение слева, – сообщил Осипов, наблюдавший за датчиком движения. – Один объект.
– Где?
Осипов указал на небольшой садик с густыми кустами и фруктовыми деревьями, расположенный прямо перед Павловым домом. Метров десять в длину и восемь в ширину. Огороженный длинными слегами, положенными на вбитые в землю колышки.
– Инфрасканер ничего не показывает, – ту же выдал дополнительную информацию Орсон.
Камохин остановился и направил фонарь на двор перед домом. Калитка с накинутым на колья резиновым кольцом, рядом покосившаяся скамейка, в глубине двора – большая металлическая бочка и деревянный туалет. Никого живого там не было. Брейгель и Орсон одновременно осветили огороженный садик. Среди кустов и деревьев мог спрятаться взвод – его бы и днем не было видно.
– Снова движение, – сообщил Осипов. – В центре сада.
– Не иначе как Павел держит в саду удава или крокодила, – высказал предположение Орсон. – Подвижного и холодного.
– Зомби тоже холодные, – заметил Брейгель.
– Смещается влево! – Осипов махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.
– Уходит?
– Остановился.
– Ян с Доком – заходите слева. Мы с Док-Виком обойдем с другой стороны. На случай, если он назад рванет.
– Кто он? – с интересом посмотрел на Камохина Орсон.
– Не знаю. Но кто бы там ни был, постарайтесь не стрелять. Вдруг там еще кто-то вроде Твоей Воли прячется.
– Понятно, – Брейгель прижал локтем фонарь и легко перепрыгнул канаву.
Орсон следом за ним подошел к обочине, немного потоптался и тоже прыгнул. Брейгель поймал его за локоть и помог сохранить равновесие.
– Есть сигнал? – спросил Камохин.
Осипова отрицательно мотнул головой.
– Дождитесь, когда мы обойдем сад. Зайдем одновременно с двух сторон.
Брейгель в ответ махнул рукой.
– Пошли.
Камохин с Осиповым побежали к мосткам, переброшенным через канаву возле самого дома.
– Я знаю, кто это, – сказал на бегу Осипов.
– Я тоже, – даже не взглянул на него Камохин.
– И тебе все равно?
– Если бы мне было все равно, я бы сейчас в библиотеке сидел, книжки читал да чай с рыбными пирогами пил.
Каблуки гулко простучали по перекинутым через канаву доскам. Камохин на бегу дернул затвор автомата.
– Ты же велел не стрелять!
– Привычка. Нам ведь все равно не позволят выстрелить. Так ведь, Док-Вик?..
