Хотя сам он в этом был далеко не уверен.
Официантка принесла тарелки с едой. Большие бифштексы слабой прожарки с картофелем и фасолью. Есть никому почему-то особенно не хотелось. Но от такого изумительного блюда невозможно было отказаться.
Камохин посмотрел на спутниковый телефон, лежавший рядом с его тарелкой.
– Две минуты, – сообщил он остальным.
– Какие у вас планы? – поинтересовался Эстебан.
– Я же обещал отвезти тебя обратно в Сан-Хуан-Ла-Харосу, – загадочно улыбнулся Брейгель.
Эстебан не стал допытываться, о чем именно идет речь. Лишь головой покачал и снова принялся за бифштекс. Он полагал, что хорошо знает русских. Люди они неплохие, но очень уж странные. Как будто даже немножко не в себе. В хорошем смысле. Если, конечно, такое возможно. Так что время придет – сами обо всем расскажут. А до этого лучше и не пытать. Как говорят все те же русские, себе дороже будет. Хотя, признаться, Эстебан не очень ясно представлял себе смысл этого высказывания. Но тем не менее любил его. И даже использовал в повседневной жизни. A él será más caro. По-испански тоже неплохо звучало.
– Ну, вот и прилетел!
Камохин отодвинул тарелку и нажал кнопку вызова на телефоне.
Ему ответили почти сразу после первого гудка:
– Дежурный службы эвакуации.
– Игорь Камохин, группа «Квест-тринадцать», – представился Камохин и продиктовал свой персональный номер.
Дежурный ненадолго затих. Ему нужно было проверить данные и отследить звонок. Когда он снова заговорил, голос у него был немного растерянный:
– Но… Вы ведь должны быть в Шамо.
– Верно. Но сейчас мы в Нублосо. Это Гватемала.
– Да, я вижу… Как вы там оказались?
– Долгая история. Нам срочно требуется эвакуация.
Хотим поскорее домой попасть.
Дежурный снова защелкал клавишами компьютера, выясняя, как проще всего организовать эвакуацию квестеров из Гватемалы. Несмотря на Сезон Катастроф, в большинстве стран таможенные правила все еще действовали. У квестеров же при себе не было никаких документов. Значит, следовало действовать через неофициальные каналы.
– Отделения Центра Изучения Катастроф в Гватемале нет, – сказал наконец дежурный.
– Мы догадывались, – усмехнулся Камохин.
– Зато есть в Мексике.
– Серьезно?
– Научный центр в Толуке, финансируемый из фонда господина Кирсанова. Граница Мексики с Гватемалой открыта. Мы сможем забрать вас… Секундочку. – Пауза. Не секундная, но непродолжительная. – Примерно через сорок пять минут вас может забрать вертолет с военной базы в Чьяпасе…
– Грузовой, – перебил дежурного квестер.
– Простите, что?
– Нам нужен грузовой вертолет. У нас груз.
– Большой?
– Около трехсот килограммов.
– Опасный?
– Нет.
– Груз при вас?
– Неподалеку. В десяти минутах лета.
– Хорошо, я договорюсь о грузовом вертолете.
– И еще нам нужны четыре с половиной тысячи долларов наличными и три герметичных пластиковых мешка стандартного размера.
– Долларов?! – удивленно переспросил дежурный, должно быть, решивший, что ослышался.
Камохин прикрыл микрофон рукой и посмотрел на Эстебана:
– Доллары пойдут? Или лучше в местной валюте?
Эстебан ошарашенно затряс головой.
– Мы покупаем ваш кофе, дружище! – хлопнул индейца по плечу Брейгель. – Все, что есть на складе.
– Квестер Камохин!.. – буравил ухо стрелку голос дежурного службы эвакуации. – Я вас не слышу!..
– Ну так что? Доллары?
Эстебан молча кивнул.
– Да, дежурный.
– Я правильно вас понял, вам нужны четыре с половиной тысячи долларов?
– Не лично мне. Мы собираемся сделать вложение от имени господина Кирсанова. И поверьте уж мне, это очень выгодное вложение!
– Квестер Камохин, вы должны понимать, что я не принимаю подобные решения… – Откройте наш файл, дежурный.
– И что?
– Откройте.
– Есть.
– Посмотрите, что там написано в графе «Статус».
– «Наивысший приоритет».
– Вот именно. Это означает, что мы можем потребовать все, что сочтем необходимым для работы.
– В разумных пределах.
– Я уверен, мы не переступаем черту дозволенного.
– Операции с крупными денежными сумами находятся вне моей компетенции.
– Отлично, свяжитесь с тем, кто компетентен.
– Но… Это займет какое-то время.
– Мы не торопимся… Да, и передайте, пожалуйста, господину Кирсанову, что у нас три… нет, простите, два пакаля. До связи.
Камохин нажал кнопку отбоя. Кинул телефон на стол и взялся за нож и вилку.
– Они перезвонят? – очень осторожно поинтересовался Эстебан.
Он опасался, что деньги, едва не свалившиеся с неба, могут так же легко исчезнуть.
– Можешь не сомневаться, – усмехнулся Камохин. – И боюсь, что даже быстрее, чем я доем этот кусок мяса.
И он оказался прав.
А кто сомневался?
Глава 52
Центр Изучения Катастроф
– Вот так мы и добрались до Центра. С грузом свежего гватемальского кофе и тремя мертвыми чупакабрами! – Брейгель отсалютовал Светлане чашечкой свежесваренного кофе и сделал глоток. – Не пойму, в чем тут дело. Вроде бы кофе тот же самый, но в Гватемале он вкуснее. Или я привередничаю?
– Точно, вкуснее, – согласился с ним Камохин.
– Я подозреваю, что все дело в том, – заговорщически понизил голос Орсон, – что официантка, готовившая кофе, полагает, что он среднего рода.
Квестеры, Светлана и дети сидели в кафе на третьем уровне Цента Изучения Катастроф. Ира с Вадимом ели мороженое и пили фруктовый сок, а взрослые дегустировали кофе, доставленный квестерами аж из самой Гватемалы. Рядом с Ириной на стуле лежала папка с рисунками, где среди прочих дожидалась своей очереди схема игры без правил, которую попросил нарисовать девочку Осипов. Ира долго трудилась над этой задачкой, которая оказалась совсем не столь простой, как показалось ей поначалу. Она уничтожила двенадцать сделанных набросков. Но зато окончательный вариант настолько понравился ей самой, что она еле дождалась возвращение Виктора Николаевича из квеста. И сейчас она сидела как на иголках, сгорая от нетерпения похвастаться своей работой. Но, будучи воспитанной девочкой, она ждала, когда взрослые наговорятся и сами переключат свое внимание на детей. Она знала, что у взрослых так принято – прежде чем перейти к важным вопросам, нужно поболтать о всяческой ерунде. Что ж, мороженое скрашивало ожидание.
