Он говорил на довольно неплохом английском, хотя и с заметным акцентом. Произнося слова мягко и немного растягивая их, он как будто не говорил, а напевал. Не для слушателей, а самому себе. Тот факт, что посетители, зашедшие в его лавку, все как один были при оружии, похоже, ничуть не смущал хозяина. Так же, как и четверых детишек в возрасте от трех до десяти лет, с интересом заглядывающих в открытую дверь.
– Кокаин? – строго глянул на торговца Орсон.
– Ну что вы! – обиженно откинулся назад тот. – Я говорю о подлинных артефактах доколумбовой эпохи. О предметах, которые держали в руках наши далекие предки – майя.
Осипов взял с полки фигурку длинноносого человечка, сидящего поджав ноги и сложив ладони перед собой, повертел ее в руках, ковырнул ногтем прилипший кусочек глины.
– Изготовлением занимаются ваши соседи? – он поставил фигурку на место. – Или вы их сами делаете? – Это не то! – вытянул обе руки в сторону придирчивого посетителя торговец. – Это для любителей! Предметы, предназначенные для истинных знатоков, я на виду не держу. – Он снова таинственно понизил голос: – Понимаете, это не вполне законно. Хотя, по мне, так нет ничего плохого в том, что истинное произведение искусства окажется в коллекции истинного знатока.
Лесть, источаемая устами лавочника, была густая и приторная, как патока. Неискушенные туристы, должно быть, вязли в ней, как мухи. Плюс – обворожительная улыбка, помноженная на загадочный взгляд. И – «древний» артефакт, сработанный руками местных умельцев, уже упакован и уложен в сумку счастливого «истинного знатока», а деньги перекочевали в карман умелого торговца. Нельзя было не признать, что работал он виртуозно. И покупатели уходили от него довольные. Истинный торговец должен не только зарабатывать деньги, но еще и делать покупателей счастливыми. Пусть даже немножко и ненадолго.
– Нам нужен Эстебан, – по-русски обратился к хозяину лавки Камохин.
– Я же сказал, что вы попали туда, куда нужно, – легко перешел на русский торговец. – Эстебан – это я!
Он сделал красивый полувзмах рукой и указал на Чебурашку, как будто призывая его стать свидетелем истинности своих слов.
– Отлично, – Камохин с облегчением сунул вконец уже надоевший ему планшет в сумку. – Эстебан, у нас к тебе серьезный и, думаю, не очень короткий разговор.
– Ну что ж, покупателей у меня, как вы можете заметить, немного, – Эстебан перепрыгнул через прилавок. – Вернее, их и раньше было не очень много, а после того, как мы оказались в изоляции, и вовсе не стало.
Эстебан подошел к двери, что-то сказал малышам по-испански, дал каждому по конфете и выставил за порог. Потом прикрыл дверь и закрыл ее на старый, разболтанный крючок, выполнявший чисто символическую функцию дверного запора.
– Проходите в патио, сеньоры. – Эстебан откинул широкое домотканое одеяло, за которым оказался узкий коридор, ведущий во внутренний дворик. – Устраивайтесь. А я скажу жене, чтобы она что-нибудь для нас приготовила. Я полагаю, сеньоры не откажутся немного выпить и закусить?
Небольшой внутренний дворик утопал в зелени и цветах. Чуть дальше и правее центра располагался крошечный искусственный пруд, обложенный неотесанными камнями. При желании через него ничего не стоило не то что перепрыгнуть, а даже перешагнуть. На веранде, примыкающей к стене дома, в тени широкого полотняного навеса стоял белый круглый стол и несколько плетеных стульев. Оставив свои вещи и оружие у стены, квестеры расселись вокруг стола.
Насколько все-таки изменчива жизнь! Совсем недавно они пробирались сквозь сельву, кишащую крылатыми вампирами, и вот уже сидят в благодатной тени, любуясь цветущими орхидеями и гортензиями, вслушиваясь в безмятежное жужжание пчел и доносящиеся издали радостные крики детей, смешивающиеся с недовольным блеянием коз. Зеленые кусты, голубое небо, белые облака, красноватая щебенка на дорожке. Все казалось неестественно мирным. Словно картинка, нарисованная на белой стене домика под черепичной крышей. Впору было забыть, что славный городок Сан-Хуан-Ла-Хароса расположен в Гватемальской аномальной зоне.
Вскоре появился Эстебан. В правой руке он держал большой глиняный кувшин, на сгибе левой – огромный деревянный поднос со стопкой кукурузных лепешек и кучей всевозможнейших закусок – тапас. Поставив все это на стол, Эстебан многообещающе улыбнулся гостям и снова скрылся в доме. На этот раз он вернулся через минуту, с пластиковыми тарелками и высокими стаканами с разноцветными городскими пейзажами. Наполнив стаканы домашним вином странного грязно-желтого цвета, хозяин тоже занял свое место за столом.
– Ну, за встречу! – подняв свой стакан, предложил традиционный русский тост потомок индейцев и конкистадоров Эстебан Муньес.
Вино оказалось на удивление вкусным, терпким и душистым, с легким привкусом каких-то экзотических фруктов и небольшой добавкой пряностей.
– Где ты так хорошо выучил русский язык? – поставив недопитый стакан на стол, спросил Камохин.
Вопрос был вполне уместный. Кроме того, надо же было с чего-то начать беседу.
– Я уже десять лет работаю с русскими. – Эстебан сложил пополам кукурузную лепешку, положил в нее мелко нарезанное мясо, кукурузу, зелень и полил сверху красным острым соусом. – Начинал вместе со своим другом в Антигуа-Гватемала. Прежде русские туристы бывали у нас редко, а тут вдруг повалили сплошным потоком. Ну, вот мы и организовали бюро экзотических путешествий, ориентированное в первую очередь на русских. Завязали контакты с русскими турагентствами. Они привозили туристов, занимались их расселением, а мы уж развлекали их по полной программе. Показывали все, что рассчитывает увидеть турист, впервые приехавший в Гватемалу. – Эстебан откусил лепешку, сделал глоток вина и лукаво улыбнулся. – И даже немного больше. Тогда я и занялся изучением языка, потому что понял, что русские – это всерьез и надолго. Туристам нравится, когда местный гид разговаривает с ними на их родном языке. Вскоре я понял, что русские – это особые люди. Что интересует туристов из Европы? Костюмированные шествия на Страстную неделю, кофейные плантации, останки древних городов с сувенирными киосками меж руин и рестораны с национальной кухней. То, что можно сфотографировать, снять на камеру или положить в сумку. Для русских более важны впечатления. Поэтому они стремятся попасть туда, куда других туристов и силой не затащишь. Им хочется заглянуть в жерло вулкана. Побродить по сельве, а если удастся, то и заблудиться в ней, чтобы попытаться отыскать деревню индейцев, ничего не знающих о современной цивилизации, и им бесполезно объяснять, что таких уже нет. Из национальной кухни их интересует главным образом то, что приготовлено на костре и желательно из только что подстреленной ими самими дичи. Древние развалины интересны им так же, как и всем остальным, но это должны быть не расчищенные для туристов улочки давно уже изученных археологами и растиражированных на сувенирных открытках городов, а по-настоящему дикие, неисследованные, затерянные в сельве руины. Короче, то, что обычно принято называть словом «экстрим». Но только с поправкой на… – Эстебан постучал пальцами по краю стола, стараясь подобрать нужное слово. – С поправкой на русских. – Он улыбнулся, извиняясь за то, что не смог найти иного, более точного определения. – Русским нужен не адреналин, а свежие впечатления. Адреналина, как я понимаю, вам и без всякого экстрима хватает. В общем, я отправился на поиски места, которое было бы интересно именно туристам из России. И в конце концов оказался в этом городе – Сан-Хуан-Ла-Харосе.
