— Мне не нравится, что ты…
— Да мне… все равно! Что там тебе нравится. Очнись, женщина! Ты явно лезешь, куда не стоит.
Задолбало все. Вообще все. Хочет грубого, волосатого, потного мужика, который будет подавлять ее своей силой, ну так она получит его. И пусть потом не обижается.
— Как скажешь, Синдзи, — процедили мне в ответ.
— Прошу прощения за эту вспышку, — обратился я к остальным. — Последние пару дней были довольно непросты, вот и накопилось.
— Нормально все, мы понимаем, — ответил за всех Райдон, кинув на них взгляд. — Но, может, насчет дома передумаешь? Я тебя даже с отцом и старшим братом не познакомил. Я уж молчу про младшего брата. — У него еще и младший брат есть? А-а-а пофиг, что с отцом его делать?
— Ну что Шина-тян, домой или остаемся?
— Тебе решать. — Она еще огрызается. И правильно. Я ей тоже — не брат, не сват.
— Тогда остаемся. Но ненадолго, Рей. Время позднее, а мне еще Шину родителям на руки сдавать.
— Пф.
И вот мы опять в дороге. Количество малышни как-то резко сократилось, да и в целом народу убавилось. Мики с Ами отделились куда-то по своим детским делам, Анеко пошла, по ее словам, искать своего жениха, а мы вчетвером опять застряли у ринга, на котором уже никто не выступал.
— Ну как ты тут, братишка? По-прежнему развлекаешь наших гостей? — подошел к нам тот самый парень, что увел Сатэ.
— Да я и сам неплохо время провожу. Кстати, позвольте представить вам моего старшего брата — Охаяси Сэн. — Высокий парень с длинными черными волосами и костюмом, сшитым на китайский мотив, коротко нам поклонился.
— С Рэн-тян, как и ее родителями, я и так знаком. А вы, молодой человек, видимо, Сакурай Синдзи. И, конечно, Кояма Шина-сан. Вас, леди, я не мог не узнать, — удерживая на лице полуулыбку, вновь поклонился Сэн. А я приготовился. Сейчас либо нападки на Шину начнутся, либо меня пригласят на беседу с главой Клана Охаяси. Насчет первого я, если честно, сомневался.
— Приятно познакомится, Охаяси-сан, — поклонилась в свою очередь Шина. — Этот праздник, несомненно, один из… самых запоминающихся в моей жизни.
— Мы старались, Кояма-сан, мы старались. Сакурай-кун, как вы смотрите на то, чтобы познакомиться с моим отцом? Лишние связи не помешают, не так ли?
Последние слова — это намек, что ли? Непонятно как-то.
— С превеликим удовольствием, Охаяси-сан, — поклонился я в очередной раз. — Для меня честь быть представленным главе клана Охаяси.
— В таком случае прошу, — указал он рукой в сторону дома, — я провожу вас.
Забодался я уже кланяться. Ну да ладно.
— Рей, будь так добр, присмотри за моей прекрасной спутницей. Не стоит оставлять такие цветки, как она и Рэн-тян, в одиночестве. Сорвут еще.
— К-конечно, Синдзи. Без проблем.
— Ты не доверяешь нашей охране, Сакурай-кун?
— Охране я доверяю. Я не доверяю разумности некоторых аристократов.
— Хм. В этом есть смысл. Красота этих юных леди может свести с ума кого угодно. Что ж, братишка, будь стойким и не доводи до драки.
— Будьте уверены, — ответил Рей, поведя головой.
— Ну, тогда мы пойдем.
Кабинет у главы клана Охаяси был небольшой. Относительно, конечно, но пять на десять для такой личности, по мне, так немного. Книжный шкаф во всю стену, по правую от входа руку пара небольших столиков, окно по левую и рабочий стол прямо напротив двери. Сам хозяин кабинета сидел в одном из четырех кресел, стоящих в комнате, два с одной стороны стены, два с другой. Пятое, за столом, я не считаю. Когда я зашел, он держал в руке кружку с кофе, судя по запаху.
— Добрый вечер, Сакурай-кун. Думаю, знакомиться не имеет смысла. Присаживайся, — указал он на одно из кресел, напротив него самого. И смотря по тому, куда сядет Сен, станет понятно направление разговора. Сядет в кресло на стороне отца — агрессия. На моей стороне — доброжелательность. Это, если они не считают меня тупым простолюдином, понятия не имеющим о такте в среде аристократии.
— Добрый вечер, Охаяси-доно.
— Ох, давай без этого церемониала, — ответил Охаяси Дай после того, как его сын уселся в кресло, стоящее у той же стены, что и мое. Только в углу.
— Как скажете, Дай-сан.
В этот момент в кабинет вошла миловидная женщина, принеся с собой кофе и пирожные. И расставив все это на столике между мной и Сеном, удалилась.
— Мой сын отзывается о тебе только с положительной стороны, — начал мужчина после того, как сделал глоток из кружки. — Причем настолько с положительной, что мне самому захотелось познакомиться со столь выдающейся личностью.
— Райдон ошибается, Дай-сан, у меня очень много отрицательных качеств.
— Тем более. Если их много, то ты с успехом умудряешься их скрывать.
Это… он к чему?
— Что есть, то есть. Жизнь — суровая штука, приходится крутиться как можешь. А отрицательные черты характера потому и отрицательные, что никому не нравятся.
— Например?
— Что, простите?
— Какие черты характера ты скрываешь?
— Кхм, вам полный список или коротко?
— Ха-ха-ха-а-а. Ну, давай коротко.
— Лень, безалаберность, занудство, безответственность, безразличие, ворчливость, нетерпимость, вредность, эгоизм, вспыльчивость, грубость, жадность, кровожадность, мелочность, тщеславие, мстительность, нахальство…
— Стоп, стоп, стоп. Остановимся на этом, — с улыбкой на лице покачал головой Охаяси. — Даже страшно подумать, что там у тебя еще за душой. Ну а хорошие качества ты у себя хоть замечал?
— Скромность.
— Хех, а остальное тебе, значит, скромность не позволяет назвать? — Я, словно извиняясь, пожал плечами. — Ох-хо-хо. А ведь я должен извиниться перед тобой, Сакурай-кун.
— Извиниться, Дай-сан? — Похоже, разговоры ни о чем закончились.
— Не понимаешь? Эх. Да и неважно это. Дело в том, юноша, что в вашем бою с Сатэ Шиничи, тот применил бахир. А мои люди, заметив это, ничего не сделали, даже бой не остановили. Их можно понять с какой-то стороны. Сатэ — будущий муж моей дочери, а про тебя, извини, они и не слыхали никогда. Вот только мне это не нравится, — закончил он веско и чуть зло.
— Мой отец, Сакурай-кун, как и я, считаем, что нельзя нарушать однажды взятое слово, а нарушение тобой же установленных правил… мне даже сравнение подобрать сложно.
Ага, ага. Уже поверил. Хотя… это, вроде, пересекается с тем, что мне рассказывал про Охаяси Акено. А если даже Кояма говорит про них подобные вещи…
— Нас извиняет лишь одно, — продолжил Дай, — да и то не сильно. Мы не сразу узнали про то, что произошло на ринге. А когда те два идиота доложили моему сыну о нарушении правил, смысла поднимать шум уже не было. Ничего хорошего ни нам, ни тебе это не принесло бы.
