* * *
Бросив пиджак на спинку стула, расслабил узел галстука и завалился на диван. Ах да, рыбки. Белая чума, мать их, толку ноль, а жрать просят. Вот только и избавиться от них рука не поднимается. Надо бы их в родовой особняк перевезти, сдать с рук на руки семейству Ёсиока. А после совершеннолетия, когда я вполне официально заселюсь в свой кабинет в офисе Шидотэмору, поставлю аквариум и там. Статус, етить его.
С какой-то иррациональной надеждой глянул на часы, но, увы, в этом я ошибаюсь редко — начало седьмого утра, а значит, вздремнуть мне не светит. Ну и ладно, прошедшая ночь взбодрила и принесла нехилую прибыль, а ради такого можно и потерпеть без сна пару суток. Причем сами боевые действия, хоть они и не тянули на войну, для меня равнозначны приобретенным миллионам. Наконец-то. Ведьмак рождается в бою, в бою он развивается, там же он и умирает. Там, в моем мире, наш тренер — Замраев Александр Викторович, он же Зомби, закончил свою боевую карьеру в ранге Мастера. Ему оставалась всего одна ступенька до Абсолюта, но увы. За те десятки лет, что он тренировал ведьмаков, он так и не переступил черту, отделяющую Мастера от Абсолюта, хоть, несомненно, и увеличил свою силу и навыки. Стал одним из сильнейших Мастеров, но не более. Чувство смерти, доведенное до предела, не давало ему вступить в бой насмерть, а значит, и о следующем ранге он мог забыть. Возможно, если бы у него стояла «закладка», он, рано или поздно, смог бы развиться до Абсолюта, но увы, Мастерам подобное не светит. Именно поэтому, так или иначе, но войне с каким-нибудь Родом быть. Это, конечно, не единственная причина, но одна из главных. Если не главная. Ведь я очень, знаете ли, хочу быть лучшим, ну, или как минимум одним из. Меня совершенно не устраивает, что абсолютный воин в том мире, здесь таковым не является. Мне даже немного… стыдно, не по себе, не знаю, как сказать, но называться Абсолютом, таковым не являясь…. Если я говорю, что я гений, это значит, что гений, и никакого самомнения. Если лучший, значит лучший. А в этом мире, тьфу, все с ног на голову перевернулось. Хотя, стоит отметить, что лучшим я и в своем мире не был. Это я так, для красного словца. Нет, может и был, кто ж теперь поймет, но, несмотря на все мои достижения, я осознаю, что бой — это не выход на арене один на один, ситуации в жизни бывают ну очень разные. К тому же, я так и не схлестнулся со всеми Абсолютами своего мира, есть как минимум четверо, с кем я не пересекался. А там кто знает, правительства не спешат объявлять на весь мир о появлении нового Абсолюта. Палево все равно рано или поздно произойдет, и про них узнают, но я не могу утверждать, что на момент своего попадания знал обо всех Абсолютах мира.
Да и хрен бы со всем этим, пойду лучше душ приму.
И вот когда я уже потянулся снять галстук, меня настиг этот гребаный звонок. И это «дзззззинь», меня напрягло.
— Как же она меня достала, — произнес я. Вообще-то я не разговариваю вслух, будучи наедине с самим собой, но вдруг меня услышат пресловутые местные боги? Почему бы им и не существовать, в конце концов? Да и жучков от Кояма я тоже со счетов не сбрасывал, хотя смею надеяться, что конкретно здесь — они такой же миф, как и боги.
Как-то по инерции затянув обратно узел галстука, направился вниз на первый этаж открывать дверь. Господи, какого хрена мои местные родители, установили именно этот бьющий по нервам звонок? Ну, или хотя бы не сменили, если он стандартный? Вот что им стоило? Почему их бедный, брошенный ими сын должен еще и из-за этого страдать? В любом случае, уж я-то его сменю точно.
— Да иду я! — крикнул я с лестницы. Не выдержал все-таки. И уже гораздо тише. — Твою… левую ногу. Достала. Как же ты меня достала.
Впрочем, мой крик был то ли не услышан, то ли проигнорирован, но к тому моменту, когда я открыл дверь, я еще не раз успел услышать чертов звонок.
Но вот, наконец, дверь, и рывком открыв ее, уставился на эту зверюгу.
— Ой, Синдзи, я тебя разбудила, да? — спросила она расстроено. И это при том, что я стоял перед ней полностью одетый, разве что без пиджака.
— Ты переходишь всякие границы, Мизуки. И это, знаешь ли, уже не смешно.
— Все-таки разбудила, — вздохнула она. — Слушай, а может тогда потре…
— Нет, — прорычал я. — Ты…
— Ну, пожалуйста! — попросила она. Очень так жалостливо.
— Ты. Слаба. Ты. Всего лишь девчонка, которая НИКОГДА не достигнет высот в рукопашном бою. Твой удел — бахир. Так иди и занимайся бахиром, ЖЕНЩИНА.
Да, я немного сорвался. Да, прижал ее своим яки. Но даже так, я сейчас сказал далеко не все, что хотел, и это жгло меня изнутри, не давая убрать яки. Закрыв глаза, я пару раз глубоко вздохнул успокаиваясь. Немного подождал и вновь посмотрел на девушку. Охо-хо. Кажется, сорвался я отнюдь не немного. Непередаваемый коктейль обиды и испуга одновременно. Да и ладно. Столько лет меня знает, должна была уже запомнить, что я не тот человек, которого стоит доводить. Потом, когда я окончательно успокоюсь, я даже стыд почувствую за свой поступок, но это будет потом. Уж я-то знаю, не в первый раз ее шугаю. А сейчас мне по-прежнему хотелось отвесить ей пендаля, чтобы она, наконец, от меня отстала.
— Я… я… ты…
— И запомни…М-м-мизуки. Если ты не прекратишь заявляться ко мне по утрам подобным образом — мы с тобой поссоримся. Конкретно так поссоримся. Так что, иди-ка ты домой, от греха подальше.
— Я…
— А ну брысь домой!
Как кошка спугнутая. Реально. Только юбка за калиткой и мелькнула. Вот засранка мелкая — довела-таки. Закрыв дверь, пошел наверх, к себе в комнату. Надо переодеться и принять, наконец, душ.
Душ, медитация, завтрак, и вот я выхожу из дома, направляясь в школу. Закрыв дверь, обратил внимание на кота, который, как и каждое утро, сидел на моем заборе у калитки. Сейчас он замер в позе сфинкса, отклонив голову назад. Создавалось впечатление, что он… в недоумении. Как будто одна из тысяч пойманных им мышей вдруг заговорила с ним человеческим басом. А причиной подобного его состояния была девчачья мордашка, заглядывающая ко мне во двор через забор. Точнее, он-то видел больше, а вот я видел макушку, глаза и нос. Обиженные глаза и миленький носик одной упертой девчонки.
— С добрым утром, разбойник, — почесал я кота за ухом. Шине он подобного, уже давно, не позволял, что немного тешило самолюбие. — Тоже, как я посмотрю, в шоке? — кивнул я на Мизуки. — Да, мы люди такие. Странные. — И проведя ладонью вдоль спины кошака, отправился в школу.
— Я не странная! — раздалось с другой стороны забора. Мизуки Ину к себе вообще не подпускал. Как говорит герр Шмитт — нижняя ступенька эволюции, да. Ниже только добыча.
— Синдзи-и-и, — заговорил кое-кто на полдороги до школы. — Вот почему ты такой злой?
— Это не я злой, это ты расслабилась. Привыкла, что тебя не шпыняют, вот и пристаешь к хорошим людям.
— Ты не прав, Синдзи-и-и. Я хорошая девочка, ня.
— К демонам иди со своим «ня». Меня этим не проведешь.
