Человек появился на самом верху лестницы, в руках у него было оружие – и упал, срезанный моим одиночным, покатился по ступенькам, звякнуло выпущенное из рук оружие. Шарахнув по стенам в самом верху лестницы – может быть, кого рикошетами заденет, я вскочил и бросился со всех ног, догоняя Патриса.
Следом бахнула граната, как раз там, где я должен был быть – но узкая, извилистая и идущая вниз улица спасла меня. Я бежал со всех ног, за спиной стреляли, визжали рикошеты. Кто-то распахнул ставни, на противоположную стену ударил свет, но высунуться не успел – я ударил короткой очередью по ставням, на всякий случай, и пробежал мимо.
– Александр! – выкрикнул я свое имя и одновременно оперативный псевдоним для французов перед тем, как выбежать к небольшой площадке, где стоял «Ситроен». Нервы у всех на взводе, и бабахнуть по мужику с Калашниковым, выбежавшему из темного переулка, где идет стрельба – да запросто. Особенно сейчас, когда генерал в их руках, только сейчас я подумал об этом, что я французам больше и не нужен, и списать меня на случайную пулю они могут за милую душу. Но думать об этом надо было тогда, когда я отдавал генерала Патрису, а сейчас…
А сейчас я выскочил на площадку, пулями меня никто не встретил – потому что было не до того. Дидье стрелял одиночными в высоком темпе куда-то влево, в сторону дороги, откуда мы приехали, Патрис и водитель стреляли вправо, туда, куда мы должны были ехать. Винтовка и два пистолета-пулемета и патронов не жалели…
– Это я!
Дидье на пару секунд прекратил огонь, чтобы я мог запрыгнуть за машину.
– Что?!
– Попали! – Французский офицер непрерывно стрелял, лицо его было остервенелым, вспышки дульного пламени мелькали, как в стробоскопе. – Со всех сторон обложили! Тут их, как блох!
– Прорываться надо!
– Через десять минут подкрепление будет! Уже вызвали!
– Они хотят убить его, мы все тут подохнем!
Дидье выругался на дикой смеси языков, принятой в интернациональном, в общем-то, французском легионе.
– Садись вперед! Сейчас поедем!
Как я догадался? А никак. Просто бой был очень уж серьезный… эти при опасности скрываются, разбегаются, как крысы, а тут сцепились, и всерьез. Что им мешает тормознуть группу парашютистов, идущую на помощь, а то и сбить вертолет?
А нам тут и десяти минут не дадут – площадка в самом центре Касбы, подойдут со всех сторон и расстреляют. Вместе с генералом.
Снова загремел СИГ, я побежал на другую сторону машины, чтобы сесть на правое переднее сиденье – и увидел. На площадку выходил торцом дом, он был восьмиэтажным с нашего торца и пятиэтажным с противоположного – вот какие тут были крутые улицы. И на крыше его, в темноте, что-то шевельнулось.
– Top! Didier, top! – заорал я, упал на колено и вскинул автомат.
Не знаю, чья пуля убила этого урода, – наверное, все же Дидье, потому что у него был термооптический прицел, а у меня только мои собственные глаза. Две очереди скрестились на козырьке крыши – и через секунду молния ударила, но не по машине, а у самого подножья дома, лопнул пламенем гранатометный заряд, и каким-то чудом в меня не угодил ни один осколок. А еще через долю секунды через тьму пролетело и тяжко шмякнулось об асфальт тело гранатометчика.
– Fissa!!!
[78]
Я ввалился на переднее сиденье «Ситроена» – и дверь сама захлопнулась за мной, машина рванулась в узкий проулок, который теоретически, после нескольких поворотов, должен был вывести нас на седьмую национальную.
«Ситроен» – машина на удивление просторная, двигатель был форсированный, и наш водитель, выставив подвеску по высоте на максимум, жал по улицам, не жалея ни себя, ни нас, ни машину. Патрис, ругаясь во весь голос, рылся в чем-то сзади.
Сколько осталось в автомате, я не знал, по моим прикидкам, никак не меньше тридцати – но так не годилось. Я сунул руку к трансмиссионному тоннелю – в наших машинах обычно там крепят автомат. Крепление там было, а вот автомата там не было.
– Прене-ле!
[79]
– На колени мне плюхнулся переданный сзади дробовик Атчиссона с барабанным магазином. В этот момент салон машины сзади осветили фары, раздался треск, который я уже слышал, но не придавал этому значения. Мотоциклетный двухтактный двигатель, и не один!
– Фио!
[80]
Мотоциклисты. В отличие от автомобилей, мотоцикл, кроссовый, среднеобъемный мотоцикл – самое лучшее, что можно придумать для этих ублюдочных улиц. Прыгает по ступенькам, как козел, не страшна никакая теснина. Двое, водитель и стрелок с автоматом, на обоих черные шлемы – не опознать, если так. Слышал, что легионеры тоже так пытались – но здесь своих знают, бросить камень или веревку вдруг натянуть – запросто.
Машину нашу бедную хрястнуло об стену в крутом повороте, и в этот же момент и Дидье, и Патрис открыли из салона огонь по преследующим нас мотоциклистам. Салон наполнился грохотом очередей – и в этот момент кому-то удалось хлестануть по салону спереди. Из автомата. Машина пронеслась мимо – но дело было сделано, все стекла пошли трещинами и дырами, а водитель был ранен точно. Били как раз по водителю, чтобы остановить машину.
Я схватился за руль, чтобы удержать машину, хотя куда ехать в этом безумном лабиринте – не представлял совершенно.
– Лассе!
[81]
– прохрипел водитель, имени которого я не знал.
Машину ударило о стену еще раз, она все-таки вошла в очередной поворот, царапая бортами каменные стены Касбы и высекая искры. Я исхитрился ударить изо всей силы ногой – и вывалил остатки лобового стекла, потому что видно не было совершенно.
Впереди показался поставленный поперек дороги развозной «Берлье», он перекрывал дорогу совершенно, не оставляя ни единого шанса проехать – и от темной туши машины в нас летели пули.
– Эмбуш!
Я не знал, что делать – но знал, что с раненым водителем шансы проехать точно равны нулю, а пули уже летели в нас. Поэтому я сделал то единственное, что мне показалось правильным в такой ситуации. Пригнувшись, чтобы пули попадали в моторный отсек, а не в меня, я нащупал руль и резко рванул его вправо, чтобы остановить машину и заблокировать дорогу. Пройти не пройдем, но так между нами и этими ублюдками будет хотя бы машина.
Естественно, ничего не получилось. Меня бросило вперед так, что чуть дух не вышибло, а машину не развернуло – но она сильно помяла крыло об стену и с грохотом и треском отрикошетила от нее, продолжая нестись на «Берлье», только с куда меньшей скоростью. Тормозить было некогда и вообще предпринимать что-либо было тоже некогда – и через секунду наш «Ситроен» аккуратно ткнулся аккурат в кабину «Берлье».
