– Да, Никита, возможно, в то самое место, откуда лешие все это притаскивают, – подтвердил я.
Мы достигли собственно Котла и спешили теперь по растрескавшейся глинистой почве, поросшей редким кустарником и кривыми низкорослыми деревьями. Ботинки быстро покрылись коричневатой пылью. Сухогруз был впереди, отряд постепенно забирал влево, огибая его. Майор бросил через плечо:
– Сталкеры, узнаете места?
– А то! – гаркнул Пригоршня. – До слез все знакомо!
– А баржу, где людей сверху засекли?
– По-моему, – ответил я, – это та самая, где жил Фишер.
Напарник согласился:
– По-моему, тоже, только теперь она почему-то без ветряка. А он такой заметный был, на себя внимание обращал, и без него ее узнать сложнее. Но – она это.
Через пару сотен метров, когда мы почти миновали сухогруз, майор сделал знак остановиться. Здесь росли сразу несколько деревьев с кустарником, и мы спрятались за ними.
– В тот раз мы другим путем от кранов шли, – заметил Никита, приседая вместе со мной за высоким кустом. – По большей дуге, потому что спустились западнее.
– Но это она? – Озеров, вставший за деревом, повернул к нам. Бугров и Серж спрятались за деревьями левее, Керзон притаился справа.
– Она, точно, – подтвердил напарник – Вон, я даже дверь вижу, которая там в борту прорублена.
Майор в бинокль оглядел баржу, сказал: «Ваганов, приготовься к разведке», потом снова повернулся к нам:
– Где был телепорт?
Я объяснил:
– Каюта наверху, под самой палубой, ближе к корме. Там снизу лестница идет, по ней можно подняться. Только совсем не факт, что аномалия там. Могла исчезнуть, как та, которую вы на Мертвой Базе не нашли…
– …А могла и остаться, – заключил майор. – И Мародер со своими людьми сейчас через нее переместится.
Пригоршня подхватил:
– И устроит снова засаду – уже на трубе! Но только мы ж можем, я тут подумал, вперед себя в телепорт гранаты покидать. У вас гранаты есть, майор?
– Разберемся. Ваганов – на разведку. Осмотреть баржу.
Снайпер передал СВД Бугрову, подвигал влево-вправо головой, разминая шейные позвонки, лег и неожиданно быстро пополз.
– Как змея! – восхитился мой напарник.
В своем камуфляже Серж почти сразу исчез из виду, а уж с баржи, если там сидел наблюдатель, его заметить точно было невозможно. Солнце (как только покинули Могильник, оно сразу появилось в небе – низко над горизонтом) опускалось, стало немного прохладнее. Я окликнул:
– Майор!
Он не оглянулся, следил в бинокль за баржей, но я все равно заговорил:
– Майор, чего вы вообще добиваетесь? Цель какая?
Он молчал. Бугров (после смерти Юлы он стал насупленным и молчаливым) вообще на нас внимания, казалось, не обращал.
– Озеров, что вам известно про место, куда ведет Око?
Его плечи шевельнулись, голова чуть повернулась.
– Зона Мохова, – ответил он наконец. – Скрытая.
– Это что значит? – спросил Пригоршня.
– Мы не зна…
И тут грохнуло. Раскаленно-красный шар, обвитый черными жгутами дыма, взлетел над баржей, пробив палубу. Красная дымка плеснулась во все стороны, поглотив посудину, и опала, оставив обугленный, яростно дымящийся скелет… который с сухим далеким грохотом посыпался на землю.
Баржи не стало вмиг, ее словно проглотили. Когда прошла звуковая волна, когда я проморгался и протер заслезившиеся от накатившего жара глаза, на том месте была груда дотлевающих обломков, столбы дыма и…
– Твою… жеж… мать! – в три этапа выговорил Пригоршня, вставая. – Телепорт. Он там, в воздухе висит! А снайпер ваш по ходу того… На мину попал, зацепил там, чего не надо, и оно взорвалось. Вы глядите – в том месте даже земля просела! Мародер такую ловушку для нас оставил. Но телепорт таки есть, не рассосался, как тот, что на Мертвой Базе. Вот только у меня вопрос – как теперь до него добраться?
Я согласно кивнул, глядя на тусклый синий огонек, горящий высоко в воздухе на том месте, где раньше была баржа.
Бугор с Керзоном, вскочив, тоже глядели на то, что осталось от баржи. Здоровяк длинно выругался.
– К барже, рассредоточиться, – приказал Озеров.
На душе было погано: Мародер нас опередил, да еще проредил наши ряды. Я не то чтобы проникся особым расположением к фээсбэшникам, но немного привык к ним и относился как к людям, с которыми, возможно, придется идти до конца к общей цели. Пусть временные, но союзники. К тому же неприятно быть свидетелем того, как остальные переживают гибель товарищей. Как долго они работали вместе, успели прикипеть друг к другу, сработаться как одна команда?
Усилием воли я отбросил гнетущие мысли. Мы приблизились к обломкам. Так, дымящаяся труха да раскаленный, перекрученный металл, пышущий жаром.
Взрыв был такой силы, что земля под баржей просела, образовала пологую, но приличных размеров воронку. Наверное, внизу была какая-то полость… Теперь в воронке, будто угли в очаге, дотлевала разваленная на части баржа. Покореженные, смятые куски металла оплавились, местами потекли. Пахло горелой резиной и солярой.
Бугров поддел носком ботинка лежащую на краю воронки железяку, отбросил.
– Это мина была, – процедил он.
Мне захотелось сказать, что у него талант, как у моего напарника, но я промолчал.
– А портал-то вон, – Пригоршня, вразвалочку двинувшись вдоль воронки, показал вверх.
Керзон дернул себя за ус, глядя в небо.
– Вот же ни хрена себе! И как теперь туда?
Когда баржа была еще цела, портал находился где-то на верхних палубах. С учетом размера баржи да того, что земля после взрыва в этом месте осела… в общем, пятно синего света висело теперь где-то метрах в двадцати над дном воронки.
Все уставились на аномалию.
– Сварганим лестницу, а че? – неуверенно предложил Бугор.
– Ага, и воткнем ее в расплавленный металл, а че, – в тон ему откликнулся Керзон. Бугор, пожав плечами, отошел в сторону.
– Залить бы это дело… – предложил Пригоршня. – Глядишь, остыло бы быстрей.
Оезров резюмировал:
– Слишком высоко и нет материалов, инструментов. Отставить лестницу, думать другие идеи.
– А куда ушла вода? – пробормотал я.
– Я сказал: другие идеи.
– Я другие и думаю, майор, – отрезал я.
Пригоршня проговорил в ответ на мой вопрос:
– Да фиг знает, куда она там ушла, тут же никакой логики нет, это ж Зона. Тут аномальность сплошная, а не логика. А ты что придумал? Опять химичить будешь?
