Примерно его возраста, отметил он, хоть и мала росточком, длинные вьющиеся черные волосы, падающие на плечи, лицо сердечком, прямой нос, высокая грудь, узкая талия, крутые бедра.
- Это не мое дело, но... - Юноша осекся.
Он намеревался спросить, а соответствует ли она требованиям чародея, но понял, что неприлично задавать такой вопрос незнакомому человеку.
Впрочем, Келдер бы удивился, если б соответствовала. Конечно, до Ирит ей далеко, но ведь не дурнушка, даже очень симпатичная.
- Ты прав, это не твое дело.
Келдер улыбнулся:
- Извини.
Он отвернулся от двери.
- Ты не собираешься постучать? - спросила девушка.
- А зачем? У меня все равно нет того, что ему нужно.
Она пристально посмотрела на Келдера.
- Я могла и солгать. Чего это ты поверил мне на слово?
- Да вот поверил. Ты не знаешь, где еще можно найти работу?
Она покачала головой.
- Так куда ты теперь пойдешь? - спросил Келдер.
- Обратно на рыночную площадь.
- Я тоже.
- Хорошо.
И они вместе зашагали прочь от дома под зеленой крышей.
Глава 27
Прошло полчаса, прежде чем он улучил возможность спросить, как ее зовут.
- Азрая, - ответила она, бросив камешком в голубя. - Азрая из Этшара
[2]
.
Птичка поднялась в воздух, вновь приземлилась рядом с камешком и клюнула его, дабы разобраться, не бросили ли ей что-то съедобное.
- Ты из Этшара? - спросил Келдер, откидываясь на спинку скамьи.
- Я же только что тебе об этом сказала, - фыркнула Азрая.
- Нет, ты назвала мне свое имя, но это не означает, что ты оттуда родом.
- Это одно и то же. - Азрая сбавила тон.
- Ты права, - согласился Келдер. - Извини.
Они по-прежнему говорили на этшарском, поскольку выяснилось, что Азрая не знает шуларского, торгового наречия, ариоморского, ураморского и эланкоранского, а Келдер не силен в тинталлионском или сардиронском. Ни один из них не говорил и на критимионском, хотя Азрая понимала его местами, а Келдер практически все. Так что общаться они могли только на этшарском.
- А как твое имя? - спросила Азрая.
- Келдер. Келдер из Шулары.
Девушка с сомнением оглядела его с головы до ног - к такой реакции Келдер уже привык, - потом решила, что он не врет. С другой стороны, не имело ни малейшего значения, врал он или нет.
- Келдер. - Она пристально разглядывала голубя. - Понятно.
- Ты идешь на восток по Великому Тракту? - полюбопытствовал юноша.
- Нет.
- Тогда на запад? В Этшар?
- Возможно. А куда идешь ты? Обратно в Шулару?
- Нет, в Этшар.
Она кивнула.
- И здесь ты вышел на Великий Тракт?
- Нет. На большак я первый раз вышел у Глиморы и направился на восток, к Шану-в-Пустыне. Теперь иду на запад.
Она заинтересовалась:
- Ты побывал в Шане?
Келдер кивнул.
- И как там?
Юноша пожал плечами.
- Мы там пробыли совсем ничего. Думаю, город знавал лучшие дни. - По-этшарски он говорил все свободнее: сказывалась практика.
- Понятно. - В голосе Азраи слышалось разочарование. - А как остальные города?
- Из тех, что я видел, Критим - самый лучший.
- Ясно. - Азрая бросила в голубя еще один камешек. Птица недовольно захлопала крыльями, поднялась в воздух и улетела. - Тогда я точно возвращаюсь в Этшар.
- А как ты вообще попала сюда?
- Не твое... а, черт, не важно как. - Она наклонилась вперед, оперлась локтями в колени и положила подбородок на сложенные ладони.
- Может, и не важно, но мне любопытно.
Она ответила коротким взглядом.
- Почему?
- Просто нравится узнавать новое.
Азрая уставилась в камешки на дорожке.
- Мои родители умерли от лихорадки, когда мне было лет восемь.
Келдер понял, что ему предстоит выслушать длинную историю, а потому поощряюще кивнул.
- Мы не могли заплатить теургу, чтобы он помолился за них, или ведьме, чтобы она сварила лекарственный отвар. Не могли нанять чародея, чтобы он сотворил заклинание выздоровления, и они умерли. Умерли два моих брата и старшая сестра. Соседи испугались, как бы болезнь не перекинулась на их семьи, поэтому не подпускали нас к себе и заколотили дверь нашего дома. В живых остались я, моя сестра Амари и только что родившийся Регран. Я была самой старшей, так что взяла на себя заботу о них. По ночам выскальзывала из дома, крала еду. Когда болезнь прошла, я сняла доски с двери, и тут же появились сборщики налогов. Они забрали дом, потому что заплатить мы не могли. Мы не знали, где наши родители прятали деньги, даже если они у них и были.
Келдер сочувственно покивал.
- Поэтому мы пошли на Площадь Ста Футов и жили там среди нищих и воров, - продолжила Азрая. - В квартале между Улицами Сводников и Суеверий, в Полевом районе. Наш-то дом находился в Восточном районе, но соседи... Короче, мы подумали, что в Полевом районе нам будет лучше, а Площадь Ста Футов огибает весь город.
Келдер понятия не имел, что такое Площадь Ста Футов, не слышал ни о каких районах и Улицах Этшаpa. Конечно, ему хотелось задать уточняющие вопросы, но он решил, что невежливо прерывать Азраю.
- После того как нас выгнали из дома, я не воровала. Амари, думаю, воровала, а я - нет. Я просила милостыню и выполняла поручения. В Полевом районе с этим просто. Там казармы, а солдатам вечно что-то надо. То передать записку женщине, то что-то прикупить в квартале Чародеев, а иногда просто оставить кого-нибудь на вахте, если им вдруг захотелось вздремнуть, трахнуться, поиграть в карты, побросать кости. - Она глубоко вдохнула. - Регран умер в два годика, аккурат перед тем, как мне исполнилось десять. От чего - не знаю, поболел и умер. Кто-то его ударил, может, от этого. Мы делали все, что могли, даже наняли сиделку, которой заплатили половину того, что заработали за несколько месяцев, но дети иногда умирают. Потом мы с Амари разбежались и с тех пор виделись все реже. Последние два года я ее вообще не видела. Может, она тоже умерла. - Азрая помолчала, собираясь с мыслями.
Келдер хотел сказать что-то утешительное, но, пока подбирал нужные этшарские слова, девушка заговорила вновь:
