– Не стоило вам этого делать, – проговорила она странным, незнакомым голосом, что гулким эхом отдался от стоящих кругом степ.
– Не лезь не в свое дело, ведьма! – проревел в ответ парень.
– Чародейка, поправила Рудира. – Не ведьма. Так же, как и ты.
– О нет! – отозвался юноша. – Не как я! Я – самый могучий из всех!
– Ты еще ничем не доказал этого, – хмыкнул старший.
– Доказал бы – не вмешайся она! – Внимание его вновь переключилось на старшего соперника. – Я сбил уже троих, кто осмелился противиться мне!
– Ты кое-что забыл, – снова вмешалась Рудира. – Чтобы противостоять одной мне, потребовалась сила вас обоих, а теперь ко мне подошла помощь. – Она опять подняла руки – на сей раз не защищаясь, а с вызовом.
Парень тяжело упал на землю и покатился, распростершись наконец поперек оконной рамы.
– Займитесь другим, – велела остальным Рудира, впившись взглядом в поверженного противника.
На лице старшего явственно отразилась тревога, он повернулся и попытался удрать.
– Задержать! – приказал Ханнер. – Все, кроме Рудиры, – сшибайте его!
Словно гигантская рука сдернула человека с небес; он грянулся оземь, да так и остался лежать лицом вниз.
Ханнера тоже будто ударили; правда, уже в следующий миг он пришел в себя. До этого он не сознавал, насколько эффективна работа его помощников, когда они работают все вместе.
– Не причиняйте ему вред, – сказал он. – Просто не давайте двигаться.
Потом повернулся к Рудире.
Она нависала над юношей, ее алое платье ярко сияло в свете пожара, будто светилось само по себе; а ведь оно и правда может светиться само, подумал вдруг Ханнер. Учитывая, как мало известно об этой новой магии, этом так называемом чародействе, такое было бы неудивительным.
Рудира, вытянув руки, застыла футах в пяти над землей; взгляд ее был прикован к юнцу – тот пытался подняться: не сесть, а именно оторваться от земли. Он слегка колыхался, как лист на ветру, но не мог взлететь больше, чем на несколько дюймов, – ему мешала Рудира.
В конце концов он позволил себе опуститься назад.
– Значит, ты убила больше, чем трех? – спросил он.
Ханнер ахнул, а Рудира рявкнула:
– Я не убивала никого!
– Тогда откуда в тебе такая сила?
Рудира нахмурилась.
– О чем это ты?
– А разве не в этом все дело? – спросил парень. – Я становился сильней с каждым новым боем, с каждой победой над одним из нас... из чародеев, ты сказала?
– Так нас зовут ведьмы, – проговорила Рудира. – Прозванье не хуже прочих.
– А ты убивала других чародеев?
– Ну что за дурак! – Рудира пожала плечами. – Никого я не убивала. Мы все разные. Кто сильнее, кто слабее.
Мне повезло.
– Но я правда становился сильнее! – возразил парень. – Я это чувствовал! Сильнее с каждой дракой!
Рудира сверху вниз задумчиво глядела на него.
– Разумеется, чувствовал, – с явным отвращением в голосе проговорила она. – А об опыте ты когда-нибудь слышал. Не знаю, что такое чародейство, но знаю, что чем больше практикуюсь, чем больше пользуюсь чарами, тем легче у меня все выходит. Чары словно бы ждут, чтобы я ими воспользовалась. Ты делался сильнее после каждой из твоих дурацких драк именно поэтому, дурень ты этакий, а вовсе не потому, что получал силу своих врагов!
– Так это и происходит на самом деле? – спросил Ханнер, но ни Рудира, ни ее противник не услышали его.
Если дела обстоят именно так, то с надеждой на то, что чародеи растратят всю свою силу и снова станут нормальными людьми, приходится распроститься.
Прокладывая себе путь через обломки, Ханнер направился назад, к старшему.
– Не дайте ему взлететь, – крикнул он издали Йорну и остальным.
По дороге Ханнеру пришлось пройти мимо одного из тел – старуха лежала, вперив в небо остекленевший взор, ее бескровное лицо не оставляло сомнений в том, что она мертва. Ханнер не стал присматриваться. Вместо этого он обратил взгляд на старшего из схваченных.
Тот уже оправился от падения – достаточно, чтобы повернуть голову и взглянуть на Ханнера.
– Милорд... – проговорил он, узнав его наряд.
– Отпусти меня, – сказал пленник Рудиры. – Обещаю, что уберусь отсюда, если отпустишь.
– Придержи его пока, – велел Ханнер через плечо.
Потом снова повернулся к старшему.
– Вон тот говорит, что убил троих. – Он кивком указал на парня, разговаривавшего с Рудирой. – А скольких убил ты?
– Я не хотел убивать никого.
– Отпусти же меня! – снова подал голос юнец. – Если ты права и дело только в опыте, то у тебя вообще нет причины меня трогать!
– Заткнись! – рявкнул на него Ханнер. – Рудира, не отпускай его!
Он повернулся к старшему.
– Ты не хотел, – повторил он. – Но убивал?
– Да, вероятно, – признал тот. – Кое-что я тут натворил, признаю. Но должен же был я защищаться от этого безумца!
– Зачем ты помог ему напасть на Рудиру?
Чародей пожал плечами.
– Ошибся. Этот дурак напал на меня – вызывает, сказал, на битву за власть над улицей. Я увлекся, а когда вмешалась она, это показалось... досадной помехой.
Ханнер кивнул:
– Горячка битвы. Я слышал о подобном. В такие минуты люди способны на любую глупость.
– Именно, милорд, именно.
– А теперь, когда бой закончен, что ты намерен делать?
Человек посмотрел вокруг – заваленная обломками улица, горящие дома, труп старухи...
– Полагаю, мне предстоит предстать перед городским судом. Я стану молить о снисхождении, поскольку был сведен с ума кошмарами и этой новой силой. – Он вздохнул. – А потом, полагаю, проведу остаток жизни в рабстве или в какой-нибудь тюрьме – это в том случае, если меня не повесят.
– Если тебе поверят, то могут просто высечь или изгнать из города, – сказал Ханнер. – И, думается мне, ты вполне можешь сослаться на всех, кто еще обезумел в эту ночь. Я так понимаю, ты сдаешься нам?
– У меня нет выбора.
Ханнер чуть улыбнулся.
– Точно, – согласился он.
Потом обратился ко второму:
– Что можешь сказать в свое оправдание ты?
– Думаю, я тоже обезумел, – проговорил юноша. – Мне казалось, я – избранник, а сны означают, что я должен свершить что-то той силой, которой оказался наделен. Я думал, что должен пробить себе путь, убивая других и отбирая их силу, пока не сделаюсь самым могущественным магом в мире, и тогда стану править Этшаром.
