Анна Австрийская ждала их. Она сидела возле камина, прислонившись головой к спинке массивного кресла, выпустив из рук книгу, которая должна была помочь ей справиться с нетерпением, и отсутствующим взглядом смотрела на огонь, но тотчас же, как только ворвавшийся через открывшуюся дверь свежий воздух достиг ее, выпрямилась.
– По приказу Ее Величества! – объявила Мария с подобающим мужчине приветственным жестом, едва ли не подметая перьями шляпы ковер.
Королева рассмеялась и протянула навстречу ей руки:
– Мария! Одному небу ведомо, насколько мне вас недоставало! А в последнее время стали редкими и ваши письма!
– После ареста лорда Монтэгю то была предосторожность, мадам, а время тяготило и меня!
Женщины поцеловались, после чего Анна отстранила подругу и какое-то время разглядывала ее:
– Какой очаровательный из вас получился мушкетер! Вы не только не изменились, я нахожу, что вы стали еще краше!
Мария ответила ей взаимной любезностью, хотя причин для того, признаться, не было. Да, королева сохранила прежний блеск своих прекрасных зеленых глаз и величавую грацию, но теперь во всем ее облике угадывался налет печали. Мария сразу поняла, что восстановление прежнего порядка вещей не терпит отлагательств.
Оставив церемонии, Мария принялась за легкую закуску, приготовленную для нее: несколько ломтиков пирога с птицей, варенье да немного вина. Анна устроилась напротив с бокалом в руке, дожидаясь, пока ее подруга подкрепится, что не заняло много времени, которого у Марии и так было в обрез…
– Хорошо, – начала она, – и что же мы имеем?
– А вот что: его высочество герцог Орлеанский вернулся в Париж.
– Он оставил армию?
– Как только ему было отказано в командовании войсками, он решил, что там ему делать больше нечего. По дороге на Лион, которую король постарался обойти из-за эпидемии холеры, он отделился и остался в своем княжестве де ла Домб. Стоило королю, достигнув Гренобля, отправить ему депешу с вызовом, как принц тут же двинулся в обратном направлении, заявив при этом, что никогда ранее не был столь решительно настроен на женитьбу на малышке Гонзага!
– Этого следовало ожидать! Без позволения на то короля отец Марии-Луизы своего согласия не даст. В настоящее время названный папаша заперт в Касале и дожидается, пока король не придет и не выручит его из осады. У него нет ни малейшего желания раздосадовать короля.
– Допустим, у него есть одна возможность. Остается регентша! Если королева-мать даст свое согласие, тот сможет заявить, что ему выкрутили руки. Перспектива видеть собственную дочь второй дамой королевства, скорее всего, не оставит его равнодушным.
У королевы дернулась губа, как это случалось с ней всякий раз, стоило ей услышать намек на ее неспособность одарить Францию наследником.
– Королева-мать своего согласия не даст, она настроена против этой женитьбы…
– Поскольку Гастон Орлеанский вернулся, долго ждать перемен не придется. Ласки и прочие приемы растопят сердце матери…
– Значит, вы недостаточно хорошо ее знаете, – заметила Анна, передернув плечами. – Она только что приказала арестовать мадемуазель де Гонзага вместе с ее тетушкой, мадам де Лонгвиль, их препроводили в Венсен!
– Как?
Марию нелегко было чем-либо удивить, к тому же она знала – Мария Медичи способна на все, однако новость была такова, что в нее трудно было поверить. Она попыталась представить себе, что же произойдет, когда об этом доложат королю. Впрочем, и отголоски воплей его братца разнесутся повсюду. С некоторым запозданием она взяла себя в руки и вернула серьезность:
– Это безумие! Без всяких на то причин не арестовывают!
– О! Есть одна, и весьма веская, – вставила свое слово мадам дю Фаржи. – Боязнь тайного венчания, а поскольку эти дамы направлялись в замок Куломье, принадлежащий Лонгвилям, королева-мать предположила, что этот союз неминуем. До нее дошли слухи, что и его высочество, в свою очередь, собирался отправиться туда.
– Что думаете об этом вы, Мария?
На ответ требовалось время, герцогиня задумалась.
– В каком-то смысле, – заговорила она через некоторое время, – это нам на руку, поскольку мы ни в коем случае не желаем допустить повторной женитьбы Гастона. Мы вновь в той же ситуации, что и два года тому назад, когда мы пытались помешать его высочеству взять в жены мадемуазель де Монпансье. Новоиспеченная герцогиня Орлеанская вряд ли думала о смерти через месяц после рождения дочери. Все, что нам нужно, это извлечь выгоду из того, что юная мадемуазель де Гонзага под стражей, и убедить ее возлюбленного бежать в Нидерланды…
– Без нее он никогда не согласится!
– Если я не ошибаюсь, она будет довольно скоро освобождена. Заверения, что мы сделаем все, чтобы его избранница присоединилась к нему, без особого труда уверят принца в том. До сих пор любовь всегда уравновешивалась у Гастона с интересами. Влюблена ли в него Мария-Луиза де Гонзага?
– Похоже, что так.
– Вот и прекрасно! Их встреча в Брюсселе или в любом другом месте обернется бракосочетанием по благословению инфанты Клер-Евгении, в качестве свадебного подарка которой могло бы стать достижение соглашений по освобождению Гонзага-отца из Касаля. Вследствие чего молодая чета подпадает под протекцию Испании и становится чем-то вроде добровольных заложников с достаточно убедительным противовесом безумной политики Ришелье. И тому придется признать, что борьба с единоверцами равнозначна преступлению, в то время как еще столько нерешенных дел с гугенотами.
– В случае надобности, – подала голос увлеченная общим настроением Мадлен дю Фаржи, – мы могли бы вновь вернуться к нашей давнишней затее и окончательно освободить короля от этого опасного Ришелье.
– Почему бы и нет? – поддержала ее Мария.
– Об одном лишь вы забываете, – сухо прервала их королева. – Своими руками вы стряпаете как раз то, от чего мы же только что и отказались, от женитьбы его высочества, которая нам так невыгодна.
Нескольких этих слов вполне хватило охладить пыл ее собеседниц, разгоряченных чудесной выдумкой.
– Верно, – согласилась мадам де Шеврез. – Но во всем этом есть нечто такое, чему следовало бы уделить внимание. Если бы у нас с Брюсселем была возможность повлиять на инфанту, голубки, оказавшиеся под ее крылом, могли бы потянуть с браком, а то и избежать его до тех пор, пока мы не достигнем разрешения конфликта с Испанией проклятого кардинала, а может, и короля. Полагаю, что инфанта отнеслась бы к женитьбе его высочества, ставшего королем Гастоном I, на вас, Ваше Величество, весьма благожелательно! Остается найти средство…
– Это средство у нас есть, – воскликнула мадам дю Фаржи. – Маркиз де Мирабель, посол Испании в Париже, ради нашей королевы и союза своей страны с нашей готов жертвовать собой! Вам нужно с ним встретиться, герцогиня!
