– Хорошо, заходите в комнату, – сказала девушка.
– Форри рассказывал мне о вас, – снова заговорила Китти. –
Я… я не знаю, с чего начать…
Девушка закрыла дверь.
– Садитесь, пожалуйста, – пригласила она.
Усевшись в кресло, гостья продолжала:
– Мы с вами никогда не встречались, но я слышала о вас, а
вы, вероятно, обо мне.
Девушка молча кивнула.
– Итак, – продолжала Китти, – я хотела бы знать, почему вы
так внезапно собрали вещи и уехали, не сказав ни слова друзьям и знакомым.
– По-моему, я никому не обязана давать отчет в своих
действиях, – с достоинством произнесла девушка.
– Ну ладно, – заявила Китти, – я выложу все карты на стол.
Не хотелось мне говорить некоторых вещей, но чувствую, что придется сказать. –
Она глубоко вздохнула и продолжала: – Мне хотелось бы защитить ваше доброе имя,
а также доброе имя моей семьи. Я… я знаю, что вы и Форри были в дружеских
отношениях. В очень близких отношениях. Я знаю это точно.
Ответа не последовало.
Китти выждала несколько мгновений, потом вздернула свой
подбородок и, глядя девушке прямо в глаза, продолжала:
– Человек, которого па называет шантажистом, собирает
материал для скандальной хроники. Он хочет опубликовать в бульварном
журнальчике, специализирующемся на грязных сплетнях с сексуальным уклоном,
некую историю. Она касается вас. Вам это интересно?
Девушка попыталась ответить, но не смогла вымолвить ни
слова.
– Ладно, – сказала Китти, – я расскажу вам, что это за
история. Вы жили с Форри, потом забеременели, Форри пошел к па, тот рассердился
и заявил, что Форри запятнал доброе имя нашей семьи. После этого вам вручили
крупную сумму денег, с тем чтобы вы уехали из города и рожали где-нибудь в
другом месте. Вы хотели выйти замуж за Форри, но па якобы запретил ему даже
думать об этом, и Форри подчинился.
Китти на мгновение замолчала. Воцарилась тишина.
– М-да, – продолжала Китти, заметно вздрогнув, – похоже, все
это правда. Не думала я, что это так. Не похоже все это на па. Я считала, что
он просто пытался убедить Форри жениться на девушке из своего круга… Я знаю,
что беру на себя слишком много, но ведь это важно для всех нас. Если вы
действительно ждете ребенка, если вас отослали прочь, я постараюсь помочь вам.
Девушка молчала.
– С другой стороны, – опять заговорила Китти, пристально на
нее глядя, – па думает, что вы, может быть, сами участвуете в этом шантаже и
хотите держать под прицелом всю семью, разбить жизнь Форри, затеяв процесс об
установлении отцовства, и выкачать из па побольше денег, сговорившись с этим
типом Хэрродом. Если так, вы наживете себе большие неприятности. Па будет
бороться до конца. Вы рискуете попасть в тюрьму за шантаж. В общем, я пришла
сюда, чтобы узнать правду.
Девушка, встретившись глазами с Китти, неожиданно сказала:
– Извините. Я не могу сказать вам то, что вам хочется
узнать.
– Почему?
– Потому что я не знаю…
Китти бросила на нее подозрительный взгляд:
– Вы имеете в виду, что не знаете, будет ли у вас ребенок?
– Да нет, дело не в этом.
– А в чем? Вы нуждаетесь в деньгах?
– Нет… Мне бы не хотелось… – Она резко встала, подошла к
окну и какое-то время с отсутствующим видом глядела вниз, на оживленную улицу.
Потом она снова повернулась к Китти.
– Что ж, придется, кажется, сказать вам правду. Только не
перебивайте, я хочу рассказать все по порядку.
– Конечно. Слушаю вас.
Девушка несколько секунд собиралась с духом, как будто
готовилась прыгнуть в холодную воду. Потом наконец она заговорила:
– Дело в том, что я не Ферн Дрисколл… Я была с ней в машине,
когда она погибла. Меня зовут Милдред Крэст.
Она подробно рассказала Китти о катастрофе и о притязаниях
Карла Хэррода.
– Он, верно, думает, что я Ферн Дрисколл, – проговорила она.
– Мне кажется, он и не подозревает, что мы поменялись ролями.
Китти несколько секунд молчала, пытаясь осмыслить положение
вещей, потом задумчиво сказала:
– Сдается мне, что Хэррод на самом деле знает, кто вы. Он
хочет заставить вас подписать заявление от имени Ферн Дрисколл. Тогда вы
окажетесь в его власти. Он сможет заставить вас сказать или сделать все, что он
захочет. Он пытается раздуть крупный скандал… Как мне жалко бедную Ферн! Я не
была с ней знакома, но знаю, что Форри с ума по ней сходил… Господи, какая
вышла путаница! Этот гад Хэррод не зря почуял, что пахнет жареным. Вряд ли он
заблуждается на ваш счет. Чем больше я думаю об этом, тем яснее это понимаю. Он
ведь сказал па, что Ферн была на втором месяце беременности. Должно быть, узнал
об этом из протокола вскрытия.
– Ферн могла и рассказать это кому-нибудь.
– Может быть и так.
– Почему она уехала?
– Она, говорят, была девицей весьма решительной. Должно
быть, очень любила Форри и уехала, чтобы не доставлять ему неприятностей. Если
бы даже они поженились, ребенок родился бы слишком скоро… Форри не должен был
ее отпускать!
– Могу открыть вам один секрет, – сказала Милдред. – В
сумочке Ферн была пачка из сорока новеньких стодолларовых купюр. В общей
сложности четыре тысячи долларов.
Китти посмотрела на нее с испугом:
– Где теперь эти деньги?
– У меня, – ответила Милдред.
– Господи! – воскликнула Китти. – Хэрродовская скандальная
история становится все более занимательной. Бедная молоденькая секретарша
обнаруживает, что беременна от сына богатого фабриканта, и пытается убедить его
на себе жениться. Папа-фабрикант вышвыривает ее на все четыре стороны и дает в
придачу четыре тысячи долларов. Не может такого быть, Милдред!
Та пожала плечами.
Китти обхватила голову ладонями.
– Ох, какая путаница. Хэррод что-нибудь выудил из вас,
Милдред?
– Нет, – ответила та. – Я обратилась к Перри Мейсону,
знаменитому адвокату. Если появится Хэррод, я должна сказать ему вот что…
Она прочитала Китти то, что было написано в ее блокноте.
Китти внезапно оживилась:
– Отлично! Вот он, выход из положения. Мы напустим Перри
Мейсона на этого грязного шантажиста.
– Боюсь, Хэррод не пойдет к Мейсону, – сказала Милдред. –
Если он действительно знает, что я не Ферн Дрисколл, то постарается заманить
меня в ловушку и…
