– А чего он добивается?
– Ну, это уж пускай он скажет сам. По-моему, он хочет
поторговаться. За свое молчание он будет требовать письма, что были в сумочке у
нашей клиентки… Так вот, – продолжал адвокат, – когда мы войдем в его номер, я
сделаю так, чтобы отвлечь внимание Хэррода и тех, кто окажется в его номере. В
это время тебе надо подложить куда-нибудь этот шпатель. Надень перчатки, чтобы
не осталось никаких отпечатков пальцев.
– А как насчет ярлыка с ценой?
– Пускай остается.
– Зачем? – удивилась Делла. – Его же ранили не этим…
– Разумеется, – ответил адвокат. – Я хочу сделать так, чтобы
мы сами могли различать эти шпатели. Если Хэррод не заявит в полицию, лишний
шпатель будет просто нашим ему подарком; если же заявит – полиция найдет в его
номере два шпателя. Ему придется тогда потрудиться, чтобы их не спутать.
– Перчатки потом снять?
– Конечно, – ответил Мейсон. – Я же представлю тебя как
своего секретаря. Когда спрячешь шпатель, снимай перчатки и берись за блокнот.
Они сели в такси и поехали по направлению к отелю «Диксикрат».
Не доехав полквартала, Мейсон велел шоферу остановиться и расплатился с ним,
после чего они с Деллой вышли из машины. Подождав, пока такси отъедет подальше,
они пошли к отелю. Через несколько минут они уже шли по коридору в направлении
номера 218. Адвокат шел впереди. В коридоре стояла молодая женщина. Когда они
подошли ближе, она спросила:
– Вы мистер Мейсон?
– Да.
– Входите. Карл ждет вас.
Она открыла дверь, и они вошли в номер. Делла немного
отстала. Подождав, пока она зайдет, женщина захлопнула дверь и поспешила в
комнату. На пороге она сказала Мейсону:
– У него озноб.
В глубоком кресле полулежал человек, обложенный одеялами.
Глаза его были закрыты.
– Карл, – сказала женщина, – пришел мистер Мейсон.
Человек медленно открыл глаза:
– Рад вас видеть, мистер Мейсон.
– Вы и есть Хэррод? – спросил адвокат.
– Да, я.
Женщина повернулась было к Делле Стрит, чтобы предложить ей
сесть.
– А это миссис Хэррод? – задал следующий вопрос Мейсон.
Женщина сразу же повернулась к нему лицом. Мгновение стояла
напряженная тишина. Потом она сказала:
– Ответь ему, Карл.
Тот, помедлив немного, проговорил:
– Да, это миссис Хэррод.
Мейсон пристально смотрел в глаза женщины.
– Как давно вы женаты? – спросил он.
– А вам не все равно? – вспыхнула женщина.
– Мне нужно это знать, – заявил Мейсон. – Я адвокат. Передо
мной раненый. Поэтому я и задаю такой вопрос.
– По-моему, вас это не касается! – воскликнула женщина.
Мейсон заметил краем глаза, что Делла идет по комнате, как
будто в поисках свободного стула. Внезапно она издала короткий раздраженный
возглас:
– Эта проклятая ручка! В колпачке полно чернил. Пойду вылью…
Она прошла на кухню. Никто не обратил на нее никакого
внимания.
Хэррод сказал:
– Послушай, детка, это мистер Мейсон. Он юрист. Мне кажется,
он хочет нам помочь.
– А мне плевать на то, что тебе кажется. Пусть не лезет в
мои дела. Я не желаю, чтобы всякие пронырливые адвокаты являлись сюда и
задавали жару мне.
– Я не хотел вас обидеть, – примиряющим тоном сказал Мейсон.
– Мне нужно было лишь разобраться в ситуации.
– Ну и как, разобрались? – осведомилась женщина.
– Боюсь, что не до конца, – произнес адвокат.
Делла Стрит вернулась в комнату, сняла перчатки и достала из
сумочки блокнот.
– Я готова, шеф, – объявила она.
Мейсон сказал:
– Это мисс Делла Стрит, мой личный секретарь. Она будет
вести запись нашей беседы. Итак, вы, значит, Карл Хэррод.
Человек кивнул и закашлялся.
– Вы утверждаете, что вас ранили шпателем для мороженого?
– Да.
– Где этот шпатель?
– У нас, – вмешалась в разговор женщина.
– Я хотел бы взглянуть на него.
– Он спрятан в надежном месте, – заявила женщина.
– Почему вы решили, что история с этим ранением меня
заинтересует?
Хэррод открыл глаза и изменил позу.
– Она вас очень заинтересует, – уверенно сказал он. – Вы
ведь представляете Ферн Дрисколл.
– Это она вас ранила?
Хэррод несколько мгновений молчал. Он закрыл глаза, снова
открыл их и проговорил:
– Ну а кто же, по-вашему?
– Я здесь не для того, чтобы разгадывать загадки, – резко
ответил Мейсон. – Вы заявили мне по телефону, что моя клиентка вас ранила.
Поэтому я и пришел сюда. Если вы хотите что-то мне сказать, говорите. Если нет,
я ухожу.
– Ну, хорошо, – произнес Хэррод, – меня ранила ваша клиентка
Ферн Дрисколл.
– Как это случилось?
– Я хотел с нею побеседовать. Я занимался расследованием
автомобильной катастрофы, в которую она попала. Зайдя к ней в отель, я увидел,
что дверь ее номера чуть приоткрыта. Я позвонил. Через несколько секунд дверь
резко распахнулась, и показалась эта ваша Ферн Дрисколл. Она крикнула: «А,
снова ты!» – и ударила меня. Шпателя я тогда не заметил. Я почувствовал укол,
но сильной боли не было. Потом она захлопнула дверь перед моим носом. С нею в
номере кто-то был. Я слышал, как они разговаривали. Я снова позвонил в дверь,
но она не открыла. Я решил, что заставлю ее пожалеть о том, как она со мною
обошлась. Поверьте, это в моих силах.
– Продолжайте, – сказал Мейсон.
– Ну, я стал спускаться по лестнице и только здесь обнаружил
этот шпатель. Он проткнул одежду и вонзился в грудь…
Хэррод повернулся к женщине и сказал ей:
– Нелли, принеси чего-нибудь выпить.
Та пошла на кухню и вернулась с бутылкой виски. Подойдя к
Хэрроду, она протянула ему бутылку и стакан.
Он сказал:
– Налей и поднеси ко рту.
Когда он выпил виски, женщина осушила ему губы платком.
Потом он заговорил снова:
– Самое забавное, что, когда я пришел домой, у меня начался
озноб.
