– Насчет путаницы со шпателями пока не знаю. Что же касается
ложного опознания, надеюсь, здесь нам будет легче. По крайней мере, мы знаем,
кто на самом деле покупал шпатели. Когда я представлю этой свидетельнице Деллу,
в суде поднимется настоящий переполох.
– А если она ее не узнает? – спросил Дрейк.
– Тогда моя клиентка попадет в переплет, – задумчиво
проговорил Мейсон. – Конечно, Делла может под присягой заявить, что покупала те
шпатели, но, учитывая тот факт, что она работает со мной, к этому, скорее всего,
отнесутся скептически… Хотя, думаю, судья Болтон должен нам поверить.
– Он-то, может, и поверит, – отозвался детектив. – А как
насчет присяжных?
– В том-то и дело, – вздохнул Мейсон. – Судья Болтон знает
меня достаточно хорошо, так что, если я вызову Деллу давать показания, он
поймет, что она не лжесвидетельствует.
– Может, лучше подождать с этим до суда присяжных, чтобы
произвести впечатление на них?
– Не знаю, лучше ли это, – возразил адвокат. – Здесь есть
один большой минус.
– Какой?
– Чем больше пройдет времени, тем менее вероятно, что
свидетельница изменит свои показания. А если дело будет разбираться потом в
суде более высокой инстанции, она вызубрит их так, что переубедить ее будет
просто невозможно. Самое интересное, что из-за этого ложного опознания
неизбежна и путаница с орудием убийства. Из этого может выйти кое-что занятное.
– Посмотрим, – отозвался Дрейк.
– А что делать мне? – спросила секретарша.
– Не попадаться на глаза свидетельнице, – ответил Мейсон. –
Утром она могла видеть тебя мельком, но теперь держись от нее подальше, пока я
тебя не вызову.
– Но в зале мне хоть можно сидеть? В заднем ряду?
– Нельзя, – отрезал адвокат. – Будь в комнате для
свидетелей. В самой дальней.
– Интересно, как они отнесутся к тому, что вы подложили
шпатель в номер Хэррода? – задумчиво произнес Дрейк. – Разве это этичный
поступок?
– А что тут такого? – пожал плечами Мейсон. – Мы скажем, что
хотели узнать у Хэррода, таким ли шпателем он был ранен, а потом забыли его в
номере.
– Но я не могу подтвердить это под присягой! – заявила
Делла.
– Черт возьми! Я же не заставляю тебя лгать! Ты присягнешь,
что купила три шпателя, один из них принесла в номер Хэррода и там оставила.
Скажешь, что действовала по моей инструкции.
– А сами вы будете давать показания? – озабоченно спросила
Делла.
Адвокат покачал головой:
– Постараюсь объяснить суду, что прокурор не должен
заставлять нас подтверждать буквально каждый свой шаг. Я хотел перехитрить
шантажиста и вовсе не собирался намеренно вносить путаницу в дело о
расследовании убийства. Главное сейчас – доказать, что обвинение построено на
ложных уликах и ложном опознании обвиняемой; к тому же представлено не то
орудие убийства. Если удастся, следователи и прокурор сгорят со стыда.
– Звучит заманчиво, – усмехнулся детектив, – но все это
напоминает мне ходьбу по проволоке над глубокой пропастью.
– Что-то общее есть, – согласился Мейсон. – Одно мне не дает
покоя, Пол. У Ферн Дрисколл была машина. Кассир Бэйлора подтвердил это, когда
давал сегодня показания. Из Лансинга она уехала на ней, потом вдруг стала
голосовать на дорогах. Куда делась машина? Пусти-ка по следу своих гончих.
Глава 13
– Насколько я помню, мы собирались перейти к перекрестному
допросу свидетельницы Ирмы Кэрнс, – сказал судья Болтон. – Просим свидетельницу
занять свое место.
Продавщица прошла мимо Мейсона, бросив на него взгляд из-за
толстых стекол своих очков.
– Вы носите эти очки постоянно, мисс Кэрнс? – как бы
невзначай спросил адвокат.
– Нет, сэр.
– Когда же вы их снимаете?
– Когда ложусь спать.
В зале плеснуло смешком. Но лицо продавщицы осталось
непроницаемым, так что трудно было понять, хотела ли она пошутить или ответила
всерьез.
– Вам известно, как зовут девушку, купившую у вас шпатели
первой?
– Сейчас – да. Тогда я не знала.
– Ну и как же?
– Мисс Кэтрин Бэйлор.
– Когда вы это узнали?
Калверт вскочил со стула:
– Протестую! Это не имеет отношения к делу.
Судья покачал головой:
– Нет, это весьма существенно. Отвечайте!
– Это было недавно… точно не помню…
– Кто вам это сказал?
– Полицейские.
– Значит, вы говорите это со слов полицейских?
– Ну… не совсем так.
– А как?
– Они дали мне возможность на нее поглядеть.
– Значит, они сперва сказали вам, что это именно та девушка,
а потом ее показали?
– Да, верно.
– Вы знали, что вам потом надо будет ее опознать?
– Протестую! – снова воскликнул помощник прокурора. – Мисс
Бэйлор подтвердила, что покупала шпатели, и согласилась давать показания. Так
что мы попусту тратим время.
– Однако же, – возразил Мейсон, – с позволения суда, я буду
опрашивать свидетельницу так, как считаю нужным.
Судья кивнул:
– Это ваше право. Продолжайте.
– Итак, было ли вам известно, что женщину, которую вам
покажут, надо будет потом опознать?
– Мне этого прямо не говорили.
– Но намекали на это, да?
– Намекали.
– Понятно, – подытожил адвокат. – А когда вам стало
известно, что второй покупательницей была Милдред Крэст?
– Вскоре после ее ареста.
– Что значит «вскоре»? Через два-три дня?
– Раньше.
– Полиция проводила опознание так же, как в случае с Кэтрин
Бэйлор? Они предварительно сказали вам, что покупательницу зовут Милдред Крэст?
– Я и без того ее узнала.
– Они поставили вас в известность, что вам потом надо будет
ее опознать?
– Я поняла, что они точно знают, как ее зовут. Увидев ее, я
сразу почувствовала: это она и есть.
– И заявили, что узнаете ее?
– Да.
– Вы успели ее разглядеть?
