– Похоже, мне все-таки придется вас вызвать. Но учтите – это
нелегкое испытание, – предупредил Мейсон.
– Что ж, на сей раз буду говорить всю правду.
– Надеюсь, – отозвался адвокат. – Ага, вот и судья. Сядьте
поудобнее и, как говорится, пристегните ремни. Сейчас начнется.
Глава 15
– Хочу обратить внимание присутствующих, – начал судья
Болтон, – что со стороны обвинения сегодня выступает сам окружной прокурор
Гамильтон Бергер
[1]
.
Широкоплечий коренастый прокурор с величественным видом
поднялся со своего места.
– С позволения суда, хочу сообщить, что в ходе настоящего
процесса возникла ситуация, которая непосредственно затрагивает мои
профессиональные интересы. Я только сейчас узнал об этом. Во время допроса
свидетельницы Ирмы Кэрнс мистер Мейсон, поверенный в делах обвиняемой, вызвал
свою секретаршу мисс Стрит и пытался убедить суд, что именно она покупала
шпатель, фигурирующий в деле как вещественное доказательство. Надеюсь, адвокат
не собирается настаивать на своих инсинуациях. В перерыве я подробно расспросил
свидетельницу мисс Кэрнс. Если защита выставит мисс Стрит, чтобы она
засвидетельствовала, что купила шпатель сама, я буду ее допрашивать лично. Хочу
также предупредить мисс Стрит и мистера Мейсона, что привлеку их к
ответственности за лжесвидетельство. Одно дело пытаться сбить с толку
свидетеля, подсунув ему другую девушку, но совсем другое – подкреплять свои
шаткие позиции ложными показаниями.
Адвокат повернулся к Бергеру:
– Предположим, суду станет известно, что ложные показания
дала Ирма Кэрнс. Привлечете ли вы за это к ответственности ее?
– Ирма Кэрнс говорит правду, – уверенно и спокойно ответил
прокурор. – Я лично беседовал с ней. Здесь не может быть никаких сомнений.
– Не понимаю, какое отношение имеет ваша перепалка к сути
дела, – пожал плечами судья. – Мистер Мейсон, если вы собираетесь вызвать
сегодня вашу подзащитную, делайте это и не тяните время.
– Я принимаю вызов, который мне бросило обвинение, – заявил
Мейсон. – Пригласите свидетельницу Деллу Стрит.
Делла была приведена к присяге.
– Вспомните вечер второго числа, – сказал ей адвокат. –
Свидетельница мисс Кэрнс заявила, что три шпателя были куплены у нее
обвиняемой. Вы знакомы с ее показаниями хотя бы в общих чертах?
– Да, – ответила секретарша.
– Опишите, пожалуйста, ваш разговор с мисс Кэрнс.
– Я была в номере у Милдред Крэст вместе с вами. Вы дали мне
задание сходить в универмаг «Аркейд новелти» и купить там три шпателя, таких
же, как тот, что был в номере. Я зашла в универмаг. За прилавком стояла мисс
Кэрнс. Я купила три шпателя. Она сказала мне, что я немного опоздала – еще час
назад они продавались по более низкой цене. Когда она пробивала чек, один из
шпателей скатился на пол. Я нагнулась и подняла его.
– Можете задавать вопросы, – сказал Мейсон прокурору.
Гамильтон Бергер тяжело встал.
– Мисс Стрит, вы ведь секретарша мистера Мейсона, так?
– Совершенно верно.
– Уже давно?
– Да.
– Вы преданы ему и действуете в его интересах?
– Разумеется.
– В ваши обязанности входит сопровождать его, когда он
беседует со свидетелями, и вести стенограмму?
– Да, сэр.
– Вы присутствовали при его беседе с Карлом Хэрродом?
– Присутствовала.
– Я утверждаю, что второго числа вы не были в универмаге
«Аркейд новелти», не покупали никаких шпателей и до сегодняшнего дня в глаза не
видели мисс Кэрнс. Даю вам последнюю возможность избежать лжесвидетельства. Вы
дали ложные показания под присягой. Это уже записано в протоколе. Сейчас вам в
последний раз представляется случай сказать правду.
– Мои показания правдивы, – возразила Делла.
– Вопросов больше нет, – сказал прокурор.
– У меня тоже, – отозвался Мейсон.
Делла с невозмутимым видом прошла мимо судьи и заняла место
в зале. Ее спокойная уверенность резко контрастировала с замешательством и
злобой, обуревавшими прокурора.
Мейсон внимательно смотрел на судью, изучая его позу.
Наконец он сказал:
– Ваша честь, я хочу вызвать для дачи показаний обвиняемую
мисс Милдред Крэст.
– Пожалуйста, – ответил судья.
По залу внезапно прокатился напряженный шепоток.
– Все в порядке, – шепнул адвокат сидевшей рядом Милдред. –
Держитесь уверенно и помните, что вам надо не очаровать их, а убедить в своей
искренности. Вперед!
Девушка медленно встала, прошла к скамье свидетелей и
приняла присягу.
– Милдред, – сказал адвокат, – расскажите, что произошло
двадцать второго числа прошлого месяца, когда вам позвонил Роберт Джойнер. Но
сначала объясните суду, кем он вам приходился.
– Я была помолвлена с этим человеком. Носила его кольцо.
– Друзья знали о вашей помолвке?
– Да.
– Понятно. Теперь расскажите о телефонном разговоре и о том,
что вы делали после него. Со всеми подробностями, пожалуйста.
Милдред заговорила низким, срывающимся голосом:
– Роберт позвонил мне на работу. Заявил, что наша помолвка
расторгнута. Навсегда. Сказал, чтобы я его не искала и постаралась о нем
забыть. Он проигрался на скачках, присвоил чужие деньги и решил сбежать. Меня
как будто оглушили. Ничего подобного я от него не ждала. Он говорил, что
происходит из хорошей семьи…
Звуки собственного голоса придали девушке уверенности, и она
заговорила громче и быстрее. Адвокат спокойными, доброжелательными вопросами
подбадривал ее, когда она запиналась. Милдред рассказала об аварии, о том, как
она не смогла побороть искушение сменить фамилию, о разговорах с Хэрродом и с
Китти, о визите Мейсона и, наконец, о том, как Делла купила шпатели, чтобы
возместить их нехватку.
Адвокат повернулся к Бергеру:
– Можете задавать вопросы.
Тот с величественным видом встал и заговорил сдержанно,
пытаясь даже изобразить какую-то теплоту в голосе:
– Насколько я понимаю, после звонка Джойнера вы пережили
тяжелый психологический шок, да?
– Да, так оно и было.
