КУЗАКОВ. Увы, на этот раз все серьезно. Серьезнее некуда.
САЯПИН. Спорим, что он распустил этот слух, а сам сидит в «Незабудке».
Появляются Вера и Валерия, потом Кушак.
ВАЛЕРИЯ. Вы только подумайте, вчера он собирался на охоту, шутил… Еще вчера! А сегодня?!
ВЕРА. Такого я от него не ожидала. Он был алик из аликов…
КУШАК. Какое несчастье!.. Я никогда бы этому не поверил, но, знаете ли… Последнее время он вел себя… Я далеко не ханжа, но я должен сказать, что он вел себя весьма… мм… неосмотрительно. К добру такое поведение не приводит.
Все исчезают. Появляется Галина, за ней Ирина.
ГАЛИНА. Я не верю, не верю, не верю… Зачем он так сделал?
ИРИНА. Зачем?
ГАЛИНА (Ирине). Скажи, он тебя любил?
ИРИНА. Я не знаю…
ГАЛИНА. Мы прожили вместе шесть лет, но я его так и не поняла. (Ирине.) Мы будем с тобой дружить, хорошо?
ИРИНА. Хорошо.
Обнимаются и обе плачут.
ГАЛИНА. Я уезжаю… навсегда… Напишешь мне письмо?
ИРИНА (сквозь слезы). Хорошо…
Галина исчезает. Появляются Кушак и официант.
КУШАК (Ирине). Очень, очень приятно…
ОФИЦИАНТ. Девушка, в таком состоянии вам нельзя быть одной.
КУШАК. Да, но… Нет, конечно… И все-таки…
ОФИЦИАНТ. В шесть часов мы ждем вас в «Незабудке». Придете?
ИРИНА (сквозь слезы). Хорошо…
Все исчезают. Появляется Кузаков.
КУЗАКОВ (задумчиво). Кто знает… Если разобраться, жизнь, в сущности, проиграна… (Исчезает.)
В траурном шествии последовательно проходят Галина, Кузаков, Саяпин, Валерия, Кушак, Ирина, официант. Последним проходит мальчик, несущий венок. Оба прожектора внезапно гаснут, музыка обрывается. Две-три секунды на сцене — темнота.
Сцена освещается. Зилов один в своей комнате. Он стоит перед окном долго и неподвижно. За окном дождь.
Он хотел закрыть окно, но вдруг распахнул его и высунулся на улицу.
ЗИЛОВ (кричит). Витька!.. Куда ты?.. А как уроки?.. Порядок?.. Ну молодец… Что? Не волнуйся, все как надо… Давай… Прощай, Витька… Прощай. (Закрыл окно. Снял с головы кепку, бросил ее на пол. Подошел к телефону, набрал номер.) Дима?.. Знаешь, я не поеду… Да нет, хочу тебя предупредить: я вообще не еду… Раздумал… Да вот раздумал… У меня другие планы… Да, другое место… Нет, что ты. Где мне с тобой тягаться… Слушай, ты чем сейчас занимаешься?.. Да вот хочу тебя пригласить… На поминки… На мои… Да вот надоела. Или я ей надоел. Одно их двух… Короче, я приглашаю тебя на поминки. Ну да, по-соседски… Что, лень перейти улицу?.. Выпить? Конечно, будет. А как же?.. Придешь?.. Все, договорились. (Положил трубку, поднял ее снова, набрал номер.) Мне Саяпина… Привет. Зилов… Да, живой… Получил, спасибо. Очень смешно… И Кузаков там? Отлично… Молодцы. Я умираю со смеху… Конечно… Все правильно, ребята… Ну, так что ж? Приходите на поминки… Ну конечно. Уж доведем это дело до конца… Вот я вам и говорю, приходите на поминки… Как — что делать?.. Выпьете, закусите — как водится… Да, прямо сейчас… Идете?.. Вот и прекрасно. (Положил трубку, уселся за стол, достал бумагу, ручку, что-то написал. Поднялся, взял ружье, вынул его из чехла, собрал, поставил его у стола. Развязал рюкзак, достал из него патронташ, вынул из него патрон, зарядил ружье — все это довольно торопливо. Уселся на стул, ружье поставил на пол, навалился грудью на стволы. Примерился к курку одной рукой, примерился другой. Поставил стул к столу, уселся, ружье устроил так, что стволами оно уперлось ему в грудь, прикладом — в стол. Отставил ружье, стянул с правой ноги сапог, снял носок, снова устроил ружье между грудью и столом. Большим пальцем ноги нащупал курок…)
Раздается телефонный звонок. Он сидит неподвижно. Телефон звонит настойчиво и долго.
Он поднимается и быстро подходит к телефону. Снимает трубку. Трубка у него в одной руке, в другой — ружье.
Да… Говорите, я вас слушаю… Говорите!.. (Чрезвычайно взволнованно.) Кто это?.. Послушайте, мне не до шуток…
В дверях появляются Кузаков и Саяпин. Они появляются без стука. Вид Зилова с ружьем, в одном сапоге, тон его разговора их настораживает, и они, остановившись в дверях, ничем не выдают своего присутствия. Зилов стоит к ним спиной.
Кто это?.. Кто звонит? Отвечайте! (Мгновение держит трубку перед глазами, снова подносит ее к уху, затем руку с трубкой медленно опускает вниз.)
Так с ружьем и трубкой в руках некоторое время он стоит у телефона.
Не глядя бросает трубку мимо телефона. Возвращается к столу, устанавливает на должном расстоянии сдвинутый недавно стул, и как только он на него усаживается, Кузаков набрасывается на него сзади и выхватывает из его рук ружье. Зилов вскакивает. Небольшая пауза.
Дай сюда! (Бросается к Кузакову.)
Борьба.
САЯПИН. Витя… Витя… Что с тобой?
Вдвоем они его одолели и усадили на тахту.
КУЗАКОВ (с ружьем в руках). Псих. Нашел себе игрушку.
ЗИЛОВ (тяжело дышит). Нахалы…
САЯПИН. И мы же — нахалы!
ЗИЛОВ. Стучаться надо, черт вас возьми!
САЯПИН. Озверел. (Взял со стола записку, читает ее вслух.) «В моей смерти прошу никого не винить…» Витя, да ты что, старик? С ума ты сошел, что ли!
КУЗАКОВ (переломил ружье, вынул патрон, разглядывает его). Ты и в самом деле спятил.
САЯПИН (взял патрон, спрятал его в карман, Зилову). Да за такие вещи… (Кузакову.) А если бы мы пошли пешком, а? Что тогда? (Зилову.) Неужели бы ты…
ЗИЛОВ. Вы пришли раньше времени. Уходите.
КУЗАКОВ. Никуда мы не уйдем.
САЯПИН (садится). Мы тут у тебя посидим. Отдохнем, перекурим. Верно, Коля?.. Ну, дела. (Кузакову.) А ты еще говоришь, пойдем пешком. А я гляжу — такси, нет, говорю, давай прокатимся, как будто чувствовал.
КУЗАКОВ (Зилову). Опомнись, милый мой, возьми себя в руки… Обуйся. Для начала.
Пауза.
ЗИЛОВ. Уходите.
КУЗАКОВ. Никуда мы не уйдем, даже не думай.
ЗИЛОВ. Ну как хотите. Мне торопиться некуда.
