— Да, монетка. Монетка, которую один из моих коллег-чародеев, человек по имени Обжора, вручил мне через несколько месяцев после того, как я стал Лордом-Чародеем. Монетка, которую теперь я вынужден носить с собой постоянно, иначе я заболею. Серьезно заболею. Смертельно. Если, конечно, нахожусь в Барокане. Вне его пределов я вполне могу эту монетку снять. Но без нее я не могу вернуться в Барокан. И не могу отставить ее здесь, в Зимовье. — Артил сунул монетку обратно под балахон. — Обжора назвал это талисманом Долга, но не объяснил, для чего он. Я знаю, что талисман обладает могущественной магией, что им управляют очень сильные лерры, но даже шесть — нет уже семь — лет я могу использовать лишь малую толику этой силы, потому что я ее не понимаю. И потому что она связана с другим талисманом, и эта связь меня блокирует! Как такое возможно, скажи мне, Вождь Избранных?
— Понятия не имею, Лорд. Я же не чародей. — Мечу показалось, что Вожак при этом покосилась на Фараша, который явно чувствовал себя все менее уютно. Лорд-Чародей вроде ничего не заметил.
— Зато я чародей, и тоже ничего не понимаю. Никогда раньше не встречал подобного талисмана. Все Великие талисманы, талисманы, вручаемые Лорду-Чародею, по идее должны придавать силу. Могущество, чтобы править Бароканом, отыскивать и убивать преступников, управлять погодой, обеспечивать мир и довольствие, но этот талисман мне лишь мешает! Его создал Совет Бессмертных, и этим деянием они предали меня. Вот почему я считаю, что они ступили на путь зла, и приказал убить их за отказ объяснить мне, в чем дело. Они нарушили свои обязательства передо мной, вручив этот так называемый талисман Долга, и я отплатил им той же монетой.
— Похоже, обязательства перед Избранными они тоже нарушили, не проинформировав нас о существование девятого Избранного, — проговорила Вожак. При этом она совершенно определенно смотрела прямо на Фараша, а не на Лорда-Чародея, но Артил по-прежнему ничего не замечал.
— Если я тебе поверю, то, наверное, да, нарушили. Быть может, в этом случае вы мне простите, что я от них избавился.
— Те четверо, что ты приказал убить — это те самые, что сделали талисман Долга и его неизвестную пару?
— Четверо? — изумился Лорд-Чародей, и его мрачную физиономию вдруг осветила улыбка. — Четверо? Вам известно только о четверых?
— Четверых. Обжора, Синяя Дама, Коричневый Маг и Казрам с Болот. Да. А их что, больше?
— Вождь, в эти закатные времена новый Великий талисман может создать только весь Совет Бессмертных в полном составе. Четверым удалось ускользнуть от моих людей, двоих можно сбросить со счетов, а одиннадцать мертвы.
При этих словах глаза Меча расширились, а кровь застыла в жилах.
— Это… сильно. — Голос Вожака будто немного сел. Меч едва различал ее слова. Она снова глядела на Лорда-Чародея, забыв о коварном советнике.
— Я никогда не верил в полумеры, Зриша оро Саль тир Каральба, — четко проговорил Лорд-Чародей, выпрямившись на троне. — Я верю в предварительную подготовку. Я очень тщательно размышлял над всем этим годами, Зриша оро Саль.
— Не смей меня так называть! — крикнула Вожак.
— Разве это не твое истинное имя?
— Ты отлично знаешь, что да! Не смей!
Лорд-Чародей уже открыто ухмылялся.
— С самого первого дня, как стал Лордом-Чародеем, я опасался — нет, я ожидал! — что настанет час, когда Избранные, в свойственной им независимой манере, решат, что мои планы нарушают тот или иной закон. Я позволил себе надеяться, что вы окажетесь достаточно разумными, но никогда в это до конца не верил. Когда вы не стали возражать против дорог, я воспринял это с осторожным оптимизмом. Когда вы позволили мне построить Летний Дворец, я начал надеяться. Но когда вы потребовали этой аудиенции, я понял, что больше не могу рисковать. К тому же в любом случае рано или поздно вам пришлось бы исчезнуть. Барокан покончил со всем этим сложным укладом, магией, чародеями и Избранными. Пришла пора отлучить народ Барокана от зависимости — зависимости от капризов чародеев и лерров — и управлять этой страной при помощи здравого смысла и хорошей организации.
— Ты хочешь сказать, что собираешься ликвидировать Избранных, потому что намерен уничтожить магию?
— Совершенно верно.
Лорд-Чародей встал.
Это был явно сигнал. Гвардейцы за спиной Артила — точнее, каждый гвардеец, которого мог видеть Меч, — внезапно выхватили оружие и взяли на изготовку. Некоторые нацелили копья, другие достали клинки.
Фараш побелел. Он начал медленно пятиться по возвышению, и Меч потерял его из виду.
— Окно открывается или придется его выбить? — шепнул Меч.
— Скорее всего придется выбивать, — ответил Хват. — Но тут падать высоко, так что не спеши. К тому же она еще может выбраться оттуда, с ее-то волшебным даром.
— Артил, ты же Лорд-Чародей, — заговорила Вожак, и Меч поразился ее спокойствию. Ни малейших признаков слабости, мольбы или отчаяния. — Магия — это сама сущность твоей роли и твоей власти. Ты не можешь этого изменить.
— Полагаю, что все же могу. Я верю, что человечество способно подняться выше необходимости ублажать и выпрашивать милости у этих мелких ничтожных тиранов, представляющих природу. Я считаю, что сотрудничество, организованность и самый обычный здравый смысл послужат нам куда лучше, чем когда-либо магия. Магия — это сила прошлого, мы должны избавиться от нее и прокладывать путь к лучшему будущему. Больше никаких чародеев, никаких Избранных, а со временем, быть может, и никаких жрецов.
— Лорд, я…
— Я не закончил! — гаркнул Лорд-Чародей.
Меч вздрогнул.
— На площади что-то происходит, — прошептал Хват.
Меч оглянулся на него, но тут же вернулся к наблюдению за противостоянием внизу.
— Избранные наделены магией, — продолжил тем временем Лорд-Чародей. — И хотя я надеялся этого избежать, сие означает, что и вы тоже относитесь к прошлому, и вас надлежит убрать с моего пути, как любое другое препятствие. Я некоторое время раздумывал, что, быть может, вы согласитесь добровольно отказаться от ваших ролей, но полагаю, вряд ли вы бы на это пошли. А как только вас не станет, я смогу легко избавиться от жалкой горстки последних чародеев, сумевших ускользнуть у меня из рук, и мне не придется утруждаться как-то скрывать охоту на них. Эти дураки величают себя пышным титулом «Совет Бессмертных», но на самом деле умирают довольно просто.
— Ты собираешься нас убить? — поинтересовалась Вожак.
— Я собираюсь взять вас в плен, — ответил Лорд-Чародей. — Тебя и Ведуна. Вы двое безобидны и можете оказаться полезными, так что останетесь жить. С сожалением вынужден сообщить, что остальные шестеро умрут. Или семеро, если я смогу отыскать этого новенького. Их магия мне не нужна, а каждый из них представляет собой определенную угрозу, хоть и незначительную.
