Наклонившись вперед, Арлиан продолжил свое движение вправо, правое колено согнулось, левое выпрямилось, в результате мечелом полоснул его по левому плечу, разорвав черный шелк, но не повредив кожи. Шпага Арлиана метнулась вверх, миновав мечелом Карувана, в сторону его горла.
Каруван отпрянул назад, вновь разрывая дистанцию.
Левая рука Карувана сильно кровоточила, и хотя клинок его шпаги не сломался, он заметно погнулся.
Оружие Арлиана не пострадало, однако левое плечо болело от удара, а разорванная рубашка стесняла движения. Кроме того, Арлиан знал, что из раны на голове идет кровь, к счастью, царапина находилась слева и стекающая кровь не попадала в глаза.
Арлиан подумал, что, пожалуй, вышел победителем из этого обмена ударами. Интересно, знает ли Каруван, что у него погнута шпага — фехтовальщики всегда следят за оружием противника, а не за своим собственным. Если Каруван ничего не заметил, то Арлиан может этим воспользоваться.
Однако такая возможность будет у него только один раз, нельзя терять ни минуты. Арлиан устремился в атаку, развернув туловище так, чтобы максимально уменьшить поверхность для ответного выпада.
Именно от подобных атак предостерегал его Ворон — ведь теперь становилось решающим превосходство Карувана в длине рук и шпаги. Каруван, естественно, поспешил воспользоваться моментом — сейчас он парирует выпад Арлиана, а ответ окажется для его противника смертельным, однако оружие скользнуло в сторону, не причинив Арлиану никакого вреда — Каруван не учел, что его клинок покривился. Арлиан шагнул вперед, минуя защиту Карувана и приготовившись нанести последний удар. Но в самый последний момент мечелом Карувана захватил кончик его шпаги.
Арлиан развернул кисть, освобождая свой клинок, и сделал новый шаг вперед. Правая рука Карувана оказалась вытянутой вдоль груди Арлиана, а левая прижата правой; ничто не могло помешать Арлиану вонзить острие мечелома Карувану в живот.
Арлиан думал, что нанес смертельный удар и дуэль окончена — сейчас Каруван ахнет и упадет, как разбойник в песках Пустоши.
Однако Каруван отшатнулся назад, но продолжал сражаться. Он нанес рубящий удар своей шпагой, на груди и левой руке Арлиана появилась кровавая полоса, клинок легко рассек шелк рубашки.
Арлиан нанес еще один удар мечеломом, но на сей раз расстояние между противниками увеличилось, и толстая кожа защитила Карувана, а мечелом скользнул по правой руке Арлиана, после чего они вновь разошлись.
Но на сей раз более короткие руки Арлиана сослужили ему добрую службу — его шпага освободилась раньше и он успел нанести Карувану удар в бок. Рана оказалась не слишком глубокой, но попала в цель.
Каруван застонал и покачнулся, однако сумел разорвать дистанцию и занять защитную позицию.
— Прекратите! — раздался чей-то крик — Арлиан с трудом узнал голос Пушинки. — Остановитесь, оба!
Однако мужчины не обратили на нее ни малейшего внимания. Они были слишком заняты друг другом.
Каруван явно потерял интерес не только к разговорам, но и к атакующим действиям; он даже дышал с трудом, но продолжал крепко сжимать в руках оружие. Из многочисленных ран текла кровь, он сильно побледнел.
Арлиану казалось, что сам он получил небольшие царапины, которые быстро заживут, а вот Каруван пострадал достаточно серьезно. Из чего следовало, что теперь время на стороне Арлиана; с каждой следующей секундой Каруван будет слабеть, теряя все больше крови.
Дуэлянты стояли и смотрели друг на друга, ни один из них не был готов к атаке. Арлиану показалось, что прошли часы. Наконец глаза Карувана закатились, он выронил оружие и упал на землю.
Арлиан начал движение вперед, чтобы нанести последний удар; он так долго этого ждал, что опомнился лишь в самый последний момент, когда острие шпаги практически коснулось горла Карувана.
Он потеряет честь, если убьет потерявшего сознание человека. Законы дуэли запрещали добивать упавшего противника. Арлиан отступил назад, только теперь он понял, что задыхается и не может унять дрожь.
Слуги в бордово-золотых ливреях дома Карувана уже спешили на помощь своему господину. Арлиан отошел в сторону, чтобы им не мешать. Он посмотрел на себя, на свои окровавленные руки и грудь. Провел большим пальцем по разрезанному черному шелку, а потом заметил кровь на клинке шпаги и заморгал.
Арлиан понял, что он в шоке. Дуэль продолжалась несколько минут, и он не успел по-настоящему устать, но в голове у него все перепуталось.
— Ворон! — позвал он, чувствуя, что дрожит все сильнее.
Уже в следующее мгновение рядом оказался его друг, который протягивал ему кусок тряпки. Арлиану пришлось бросить мечелом, чтобы взять тряпку, после чего, изо всех сил сдерживая дрожь, он тщательно вытер клинок. Убрав шпагу в ножны, поднял мечелом, вычистил его и также спрятал в ножны.
В голове не осталось ни одной мысли, и некоторое время он стоял, глядя в землю перед собой.
— Я рад, что ты не забыл главного, — сказал Ворон, обнимая Арлиана за плечи, — но теперь нам нужно привести тебя в порядок.
Арлиан кивнул. В голове начало понемногу проясняться.
— Женщины, — сказал он. — Посади их в карету. И возьми золото.
— И тебя, — добавил Ворон. — Пойдем.
Арлиан позволил себя увести.
Продолжая дрожать, он сидел в карете и ждал, когда принесут Пушинку и Киску. Слуги тем временем осторожно подняли Карувана и понесли его в дом. Седовласый управляющий наградил Арлиана полным ненависти взглядом, и двери особняка захлопнулись.
Арлиан смотрел на них и безуспешно пытался понять: хочет ли он, чтобы Каруван выжил, или жаждет его смерти.
Глава 36
ЛЕЧЕНИЕ
Несмотря на серьезные ранения, Арлиан запомнил дорогу домой в мельчайших подробностях. Обе женщины не спускали с него глаз, Тириф молча сидел рядом. В голосе Ворона слышалась тревога, а когда Арлиан задел рукой окно кареты, он почувствовал острую боль. Ему хотелось поговорить с женщинами, успокоить их, но выражение лица Пушинки всякий раз его останавливало — она казалась не только испуганной, но и сердитой. У Арлиана даже появилось ощущение, что она боится его не меньше, чем других. Он никак не мог найти нужных слов, его отвлекал скрежет колес, позвякивание сбруи, стук лошадиных копыт и собственная слабость.
Лицо Киски ничего не выражало.
Арлиан никогда не был близок с Киской, но с Пушинкой дружил, и ее гнев его тревожил.
Так или иначе, но поездка была короткой. Когда экипаж остановился перед дверью Старого Дворца, Арлиан так и не успел произнести ни слова.
Он открыл дверь и вылез из кареты, прежде чем Ворон успел соскочить с козел; потом повернулся, намереваясь отнести в дом одну из женщин, предоставив Ворону заняться другой.
Тириф со значением посмотрел на его грудь, показал на залитые кровью руки, и Арлиан решил, что лучше ему отойти в сторону. Тириф и Ворон отнесли женщин в маленькую гостиную.
