— Железо защищает от порождений эфира, но не причиняет вреда самой Чародейке, — ответил его собеседник, который не пожелал назвать своего имени. — Ее магия не в состоянии сдвинуть или сломать железо, но она его не боится, а стальное оружие не в силах даже ранить ее. Она знала, что у солдат, защищающих город, будет оружие из стали и железные амулеты, и взяла с собой тех из своих слуг, кому они не страшны.
Из других рассказов Арлиан сделал вывод, что Голубая Чародейка старательно спланировала вторжение и прекрасно знала, чего ей следует ожидать. Несмотря на репутацию капризной и взбалмошной особы, она была не глупа и не страдала излишней самоуверенностью. Чародейка тщательно продумала свои действия вместо того, чтобы положиться на фактор неожиданности или грубую силу.
Кроме того, Арлиан понял, что Чародейка владеет весьма эффективными методами приобретения информации, а также невероятными запасами волшебства.
Вот почему его нисколько не удивило появление ее слуг и почему он не стал тратить силы на сопротивление.
* * *
Арлиан шел в полном одиночестве по мгновенно опустевшей улице, держа в руке булочку с сосиской и собираясь посидеть около реки, наслаждаясь прекрасным видом и булочкой, когда тени вокруг него начали вести себя как-то неестественно — покинули аллеи и дома и устремились вслед за ним по мостовой.
Арлиан замедлил шаг, но не остановился.
В следующее мгновение из-за угла впереди возникло четыре существа — серые, похожие на обезьян, ростом со взрослого мужчину. Они замерли на месте, перегородив своими могучими телами улицу.
На самом деле это были не настоящие обезьяны, но ничего другого на ум Арлиану не пришло. Они стояли, сгорбившись, на массивных волосатых ногах, длинные тощие руки с острыми когтями почти касались земли, черные, ничего не выражающие глаза смотрели на Арлиана с плоских серых лиц.
Он остановился и переложил булочку с сосиской в левую руку, на случай, если придется с ними сражаться. Краем глаза Арлиан заметил, что вокруг собираются тени, и, бросив быстрый взгляд в витрину ближайшей лавки, увидел, что за спиной у него тоже замерли устрашающего вида обезьяны. Их разделяло примерно сто ярдов пустой улицы, и у Арлиана не возникло ни малейших сомнений, что их интересует именно он.
Никто из тех, с кем он разговаривал, не рассказывал ему про эти существа, и потому Арлиан не знал, боятся ли они стали. Если они входили в отряд, который атаковал город год назад, и повинны в том, что речные ступени были залиты кровью горожан — а Арлиан в этом не сомневался, — значит, его клинок им не страшен.
— Вам от меня что-нибудь нужно? — спросил он.
К его удивлению, одно из существ ответило низким, но ясным голосом:
— Наша госпожа желает, чтобы вы следовали за нами.
— А она сказала, зачем я ей понадобился? Я собирался перекусить…
— Наша госпожа желает, чтобы вы следовали за нами немедленно.
Арлиан решил, что спорить с ними не стоит.
— Ведите, — сказал он.
У него сложилось впечатление, что обезьяны не вооружены, и он мог бы, воспользовавшись своим мечом, сбежать от них — только зачем? Он же приехал в город, чтобы получить необходимые ему знания, поскольку Голубая Чародейка считалась очень могущественной волшебницей, к тому же Арлиан все равно собирался с ней поговорить. Вот ему и представилась такая возможность.
Более того, у них не было никаких оснований относиться друг к другу враждебно. Да, она захватила Пон-Ашти, убила дюжины или сотни людей и угнетает тех, кто остался в живых, но почему это должно беспокоить герцога Мэнфорта или его главнокомандующего? Жители Пон-Ашти категорически отказывались признать герцога Мэнфорта и не желали платить налоги и пошлины. Если город попал в руки другого, менее терпимого правителя, при чем здесь Арлиан?
На самом деле ему было совсем не все равно — в особенности когда кто-то лишал ни в чем не повинных людей жизни, будь то драконы, люди, чародеи или еще какие-нибудь существа. Он с отвращением относился к лордам, которые устанавливали на своих землях жестокие законы, а их нарушение карали смертью. То, каким стал Пон-Ашти, возмущало его чувство справедливости — но Голубая Чародейка скорее всего об этом не знала. Если только она не умеет читать мысли.
Арлиану очень хотелось задать ей несколько вопросов.
И потому он без малейших колебаний шел рядом с обезьянами, которые вели его во дворец Чародейки, не доставая своего оружия. Арлиан шагал по улицам города, наслаждаясь булочкой с сосиской — она оказалась суше и более острой, чем делали в Мэнфорте, но вполне съедобной. Арлиан уже привык к местной еде, и она даже начала ему нравиться. К тому же неизвестно, когда доведется поесть в следующий раз.
Обезьяны передвигались довольно быстро, странными прыжками, опираясь одновременно на руки и ноги — Арлиан представить не мог, что таким способом можно развить подобную скорость. Примерно через десять минут они провели его через изумительные хрустальные ворота — Арлиан не сомневался, что они волшебные и совсем недавно заменили прежние, из железа — в передний двор дворца.
Там, окружив Арлиана плотным кольцом, обезьяны остановились, заставив и его замереть на месте, иначе он бы налетел на их лохматые спины. Арлиан поспешно проглотил последний кусок сосиски, стряхнул крошки с бороды, выпрямился и стал ждать.
Из дворца появилось существо — красное, серое и черное, с рогами и золотистыми глазами, но какой-то неопределенной формы — и нависло над Арлианом. Как только оно возникло, солнечный свет, казалось, потускнел, небо потемнело, а голоса ветра и воды и шум города стихли. Природа наградила Арлиана немалым ростом, и он спокойно разглядывал двор над головами скорчившихся обезьян, но это существо высилось над ним, словно он вдруг превратился в ребенка. Оно заговорило, хотя Арлиан вряд ли смог бы в точности повторить его слова или сказать, какой у него голос. Он просто понял, что сказало диковинное существо.
Ему велели оставить оружие из металла, прежде чем пойти дальше.
— Разумеется, — ответил Арлиан и поклонился.
Так было принято и в аристократических домах Мэнфорта — во время дружеского визита не следует иметь при себе оружие хотя бы потому, что оно может поцарапать мебель. Арлиан расстегнул ремень, на котором висел меч, затем вынул из ножен обычный кинжал.
Одна из обезьян, окружавших его, повернулась, взяла у него из рук оружие и куда-то унесла. Арлиан не успел заметить куда. Она двигалась как-то неуклюже и не слишком уверенно, словно не привыкла ходить на задних лапах и с радостью опустилась бы на все четыре.
Когда обезьяна скрылась из виду, огромное существо, нависшее над Арлианом, снова приблизилось, и небо потемнело так сильно, что Арлиан невольно поднял голову, посмотреть, не появились ли тучи.
Небо было абсолютно чистым, только неправильного цвета — фиолетового с красновато-коричневыми прожилками. А само солнце обрело цвет новенького медяка.
