И если до этого она выпьет драконий яд, смешанный с кровью…
— Милорд, — обратилась к нему Капля, — вы не видели Кляксу?
— Видел, — коротко ответил Арлиан.
Капле было достаточно посмотреть ему в лицо, чтобы тут же сказать детям:
— Найдите отца, и побыстрее. Все трое.
Амбердин тут же убежала; Керзия взяла Диринана за руку, и они последовали за сестрой.
Арлиан уселся за стол напротив Капли и сказал:
— Мне пришлось ее убить.
— Что произошло?
Арлиан ответил не сразу, он не мог решить, стоит ли рассказывать всю правду, но потом начал говорить и уже не мог остановиться.
Он рассказал, как обсидиановый кинжал соскользнул со спины Кляксы, не причинив ей ни малейшего вреда, когда на пороге появился Ворон с двумя дочерьми и Диринаном, который сидел у него на шее.
— Ты посылала за мной детей, дорогая? — спросил Ворон.
Капля удивленно посмотрела на него.
— Ах да, совсем забыла. Боюсь, произошла ошибка — я неправильно поняла слова лорда Арлиана.
Ворон с любопытством посмотрел на Арлиана, который сохранял молчание.
— Ты не мог бы погулять с детьми? — продолжала Капля. — Нельзя упускать такой погожий денек.
— Конечно. — Ворон перевел взгляд с жены на своего хозяина, а потом повернулся к девочкам. — Пойдемте, — сказал он. — Почему бы нам не навестить леди Иней? Заодно узнаем, чем заняты Роза и Бекерин.
— У них новый котенок, — вмешался Арлиан. — Его зовут Туман.
— Котенок! — воскликнула Амбердин и принялась нетерпеливо подпрыгивать.
— Разве тебе еще не надоели котята? — с улыбкой спросил Ворон.
— Нет, — уверенно ответила Амбердин.
— Это последний, — заверил Ворона Арлиан. — Я закончил эксперименты с кошками.
Ворон облегченно вздохнул.
— Тогда пойдем, посмотрим на последнего котенка, — сказал Ворон, и вся компания удалилась.
Как только они ушли, Арлиан возобновил свой рассказ. Закончив, он поделился с Каплей своими выводами. Капля слушала его очень внимательно.
Разговор получился долгим. Несколько раз на кухню заглядывали Заика и другие слуги, но, увидев лорда Обсидиана и жену управляющего, погруженных в серьезный разговор, тут же быстро исчезали.
Наконец Арлиан замолчал и выжидающе посмотрел на Каплю.
— Пять лет назад драконы уничтожили Сирибел. Они сожгли городок дотла и даже разбили каменный пирс, выходящий в море, поскольку совет города отказался платить налоги лорду Хардиору после того, как они заплатили все подати герцогу.
Арлиан знал, что Капля родилась и выросла в прибрежном Сирибеле, и вся ее семья погибла после нападения драконов.
— Я сожалею, — сказал он.
— Мои родители умерли для меня намного раньше, — продолжала она. — Ведь они ни разу не поинтересовались, как я живу в Ган Петрине, куда они продали меня работорговцам. Но сестры и соседи… драконы убили всех до последнего человека.
— Знаю.
— Я хочу, чтобы с драконами было покончено, возможно, не так сильно, как ты, Ник, но я мечтаю о времени, когда нам больше не нужно будет их бояться. Всякий раз, когда ты возвращался домой и рассказывал, скольких тебе удалось уничтожить, солнце для меня сияло немного ярче, а на сердце становилось легче. Когда герцог заключил мир с Обществом Дракона и запретил тебе убивать драконов, мне стало труднее дышать. — Ее рука легла на огромный живот. — Я хочу, чтобы ты продолжал убивать драконов, Ник, — проговорила она. — И я готова рискнуть своим будущим ребенком, если это поможет тебе и твоим людям вновь взяться за черные копья.
Арлиан посмотрел на нее. Он ни о чем не просил Каплю и не мог рассчитывать, что она согласится на страшный эксперимент и сама предложит свои услуги.
— Я не могу обещать… — сказал он.
— Если ты не поставишь эксперимента на человеке, ты сможешь и дальше убивать драконов?
— Не знаю, — ответил Арлиан. — Герцог запретил мне сражаться с драконами, а дикое волшебство… Если оно придет в Земли Людей, нам конец.
— И ты рассчитываешь, что ребенок сохранит человеческие черты и не станет чудовищем?
— Я… не знаю, — признался Арлиан. — Я полагаю, что внешне он будет сохранять человеческий облик, а внутренне ребенок станет иным. Нет, я ни в чем не могу быть уверенным.
— Любой ребенок подвергается риску, — сказала Капля. — Я потеряла двоих детей, и всякий раз, когда вынашиваю нового, есть опасность, что он родится обезображенным, горбатым, с заячьей губой, или окажется карликом, слепым, глухим, или даже слюнявым идиотом, лишенным конечностей. Всякий раз, когда я жду ребенка, меня не покидает страх, что у него не будет ног, и он окажется таким же калекой, как я, — да, я знаю, что такое маловероятно, но никому не известно, от чего зависит здоровье будущего малыша. Поэтому я не стану бояться, если ко всему еще добавится волшебство.
Арлиан задумался, пытаясь понять, как Капля воспринимает происходящее. Наконец он проговорил:
— Но ты понимаешь, что, возможно, станешь обладательницей сердца дракона? И у тебя больше не будет детей?
— Арлиан, мне сорок два года; в любом случае у меня почти наверняка больше не будет детей.
— Возможно, ты не сможешь кормить ребенка грудью.
— Найти молочную мать не трудно.
— А потом ты будешь вынуждена подвергнуться ритуалу очищения крови, если не захочешь дать жизнь новому дракону. Яд начнет разъедать твою душу и сердце, если ты не пройдешь через чрезвычайно болезненный обряд волшебников Аритейна.
— Я много разговаривала с леди Иней, Арлиан, а леди Флейта охотно поможет мне; кроме того, вместе с ними я выхаживала лорда Занера. Я знаю, что мне предстоит пережить.
— Благодарю тебя, Капля. — Арлиан сидел и не мог отвесить глубокий поклон, но он опустил глаза, уважая мужество Капли. — Ты оказала мне честь, сделав такой выбор.
— Тогда принесите яд, милорд, и приступим к делу, пока нам никто не помешал — прежде чем мой ребенок появится на свет. Мне кажется, я на последнем месяце, и, хотя по моим расчетам должно пройти еще несколько недель, дети появляются по собственному расписанию.
— Гораздо больше, чем преждевременные роды, меня тревожат волшебные силы, с которыми нам придется столкнуться, но я согласен: медлить не следует. — Арлиан отодвинул стул, встал и повернулся — оказалось, что на него смотрят два маленьких голубых глаза.
— Ты убил мою сестру, — сказал Черныш, сидевший на каминной полке.
Капля тоже повернулась и увидела котенка.
— Да, — не стал отпираться Арлиан, и его рука легла на рукоять серебряного кинжала. — Она напала на меня.
