- Да, так считают, - пожал плечами Хирини. - Но Бредущие в нощи тоже исчезли, однако твой отец сумел вернуть их. Мы здесь недавно потолковали между собой и решили, что домдарцы могли возродить искусство перевоплощения, чтобы внедриться в наши ряды.
- Вы слишком долго сидите взаперти, - рассмеялся Алдасси. - Скоро вы начнете слышать голоса в вое ветра и видеть призраки в снежных вихрях.
- А ты мог бы поклясться, что голосов и призраков не существует? - мрачно поинтересовался Хирини.
- Я могу поклясться, что ветер - это ветер, снег - это снег, точно такие, какими они были всегда, - изрек Алдасси и тут же спросил:
- Где отец?
- В своей комнате, - ответил Хирини. - Ступай наверх. - Он отошел в сторону, пропуская Алдасси. - Ты принес что-нибудь пожевать?
- Много издалека не принесешь, - извиняющимся тоном произнес Назакри-младший. - У меня лишь несколько караваев черного хлеба да круг доброго сыра. Ничего больше.
- Сыр? - Из темноты возникла по меньшей мере дюжина фигур.
- Да, хлеб и сыр, - подтвердил Алдасси, сунув свой мешок в руки Хирини. - Распредели все по справедливости. И пусть те, кто больше всех нуждается, получат то что им надо.
- Слушаюсь, О Назакри, - с поклоном ответил Хирини, принимая мешок от сына военачальника.
Алдасси горько усмехнулся: для того чтобы Хирини сменил враждебность и недоверие на повиновение и почтительность, потребовалось всего-навсего немного еды. Эта северо-западная зима всем им далась очень тяжело. Алдасси отошел от Хирини и, переступая через дюжину распростертых на полу тел, направился к лестнице.
Ребири Назакри занимал крошечную комнату в южном конце коридора на втором этаже. Он был единственным человеком во всей армии, кому не приходилось ни с кем делить постель. Даже сам Алдасси, когда он находился в лагере, вынужден был втискиваться в одну койку с Азари Азакари.
Он пересек общую комнату и стал подниматься по лестнице; вонь немытых тел заметно ослабела. Алдасси прошел до конца по коридору и постучал в дверь.
- Неужто ко мне пожаловал какой-то проклятый домдарец? - прорычал по обыкновению на олнамском Ребири.
Алдасси вздохнул. Его подвела привычка. Он совсем забыл, что старый Назакри не переносит стука в дверь. Олнамские шатры дверей не имели, и, чтобы предупредить о своем появлении, требовалось у входа в жилье немного пошуметь.
- К тебе пожаловал тот, кто слишком много времени провел в Домдаре, - ответил через дверь Алдасси.
- О, так это мой сын! Входи! - Щеколда поднялась сама по себе - магия отца все ещё действовала.
Алдасси толкнул дверь и вошел в комнату. Отец сидел скрестив ноги на бархатной подушке. Вдоль стен, занимая чуть ли не половину помещения, разместились свертки шатровой ткани. Окно с закрытыми ставнями было вдобавок занавешено небольшим ковром, так как Назакри не переносил сквозняков, и дневной свет сюда практически не проникал. Узкая кровать и рахитичный столик, некогда составлявшие меблировку комнаты, теперь были выставлены за дверь.
Помещение освещалось лишь тускло-красным кристаллом, от чего интерьер приобрел зловещий, противоестественный вид. Все предметы в комнате казались либо красными, либо черными. Никаких других цветов в этом свете видно не было.
Кристалл Алдасси в такой атмосфере начал как-то неуверенно мерцать. Олнамские маги владели волшебными силами, которые с трудом могли уживаться одна с другой.
- Я принес тебе соль, О Назакри, - произнес традиционное приветствие Алдасси.
- А я дам тебе воды, - завершил древнюю формулу Ребири. - Входи, Алдасси, входи! Поведай мне, что ты видел.
Он наклонился, вытащил ещё одну подушку из свертка и бросил её под ноги сыну, предлагая присесть.
Молодой человек неторопливо опустился и положил свой магический прибор у себя за спиной, как можно дальше от кристаллов отца, но в то же время не настолько далеко, чтобы их нельзя было схватить не поднимаясь. Он внимательно оглядел Ребири, и сделал это как можно незаметнее.
Старик, казалось, пребывал в отличной физической форме. За зиму он, как и все бойцы его армии, немного похудел, но глаза живо блестели и в руках сохранилась сила. Старик швырнул подушку с такой легкостью, будто она была набита пухом.
Алдасси остался доволен.
- Рад снова увидеть тебя, отец.
Ребири улыбнулся, но тут же прогнал улыбку, мгновенно опустив уголки губ.
- Скажи, где ты был, что видел и что слышал, - приказал он. - Я пребывал здесь взаперти и истосковался по новостям.
- Я был в Зейдабаре, Дриваборе и Агабдале, - ответил Алдасси. - Я одевался как домдарец, говорил как домдарец, а когда меня спрашивали, я называл себя гонцом Имперского Колледжа Новой Магии. Никто мною особенно не интересовался, так что серьезных трудностей или опасностей я не встретил. Лишь во время снежного бурана две… - Алдасси умолк, сообразив, что намерен сказать “две триады”. Да, видимо, он слишком много времени провел среди домдарцев. В официальном олнамском понятие “триада” отсутствовало, и Алдасси, спохватившись, продолжал:
- Снежный буран застиг меня шесть дней назад между Дривабором и Зейдабаром, и мне пришлось его переждать в доме фермера. Фермер относился ко мне с большой добротой, и я оставил все семейство в живых.
Ребири одобрительно кивнул.
- Время положить конец нашим милостям в отношении домдарцев ещё не наступило, - сказал он. - Что предпринимают наши так называемые союзники?
- Утверждают, что все идет как нельзя лучше, - ответил Алдасси. - Мы подробно обсуждали их планы. Им известно о нашем пребывании здесь - это поселение, по их словам, называется Винагуем. Наши друзья, впрочем, как и наши враги, сразу узнают, когда мы возобновим весной движение на запад, и станут наносить удары одновременно с нами. Они обещают внести сумятицу и разброд, а взамен, О Отец, они просят сохранить им жизнь и власть в качестве наших вассалов. Естественно, после того, как мы установим свое правление в Зейдабаре.
- И ты полагаешь, они выполнят свое обещание?
- Возможно, не в такой степени, как говорят, но думаю, они сумеют нанести урон нашим недругам и ослабят их армию.
- И что же ты обещал им взамен?
- Я говорил с ними словами, столь же причудливыми, сколь причудливы порывы ветра между скалами Зедона. Я не обещал им ничего, кроме уничтожения Совета и смерти Императрицы.
Ребири кивнул и снова улыбнулся, позволив улыбке на сей раз продержаться значительно дольше.
- Хорошо, - одобрил он. - А чем заняты наши враги в Зейдабаре, Агабдале и Дриваборе?
- В Агабдале Имперская Армия продолжает свою подготовку. Ее численность уже не возрастает, хотя все дороги Домдара расчищены и можно свободно двигаться по ним. Против нас собрано четверть миллиона - или немного больше - солдат. Но оружия и других средств ведения войны им пока не хватает. Наши сторонники надеются скрыть от Лорда Кадана сведения о нехватках.
