— Он говорит со мной. В какое время Трейнор, как вы утверждаете, позвонил вам?
— Около одиннадцати.
— И дал понять, что ваша подруга в опасности?
— Ни хрена он не дал понять. Он сказал — я цитирую: «Можете поцеловать свою подругу на прощание». А потом нажал кнопку. Моя подруга даже мигнуть не успела.
Пауза. Оба магната переглядываются. По этим взглядам можно предположить, что это не первый фокус, который их безопасность отмачивает без каких-либо санкций.
— Это очень серьезное обвинение, мисс Шестал.
— Моя подруга тоже убита всерьез, ты, засранец. — Арнольд слегка морщится.
Ричард ловко перехватывает разговор.
— Я знаю, вы расстроены. Но, не имея доказательств, мы можем обещать только, что расследуем это со своей стороны. Даю вам слово, мисс Шестал.
Долю мгновения он смотрит мне в глаза с самой фальшивой искренностью, которую мне доводилось видеть.
— Доказательство, мистер Уотерс, лежит в морге Лос-Анджелеса в виде мелких кусочков. Диди, разъедини, пока меня не стошнило.
Экран гаснет.
— Какой была Рива Барнс? — Ричард Уотерс назвал-таки мне несколько имен из числа своих служащих. Эта, Джулия Логан, рыженькая, небольшого роста и слишком долго обдумывает ответы.
— Она была хорошая девушка. Добросовестная. «Маской» Джулия не пользуется.
— Как долго вы ее знали?
— Полтора года.
— Как вы с ней познакомились?
— Я заведую отделом, который докладывает о некоторых вещах непосредственно мистеру Уотерсу.
— Значит, вы знали ее по работе. Она кивает.
— А в личной жизни?
— Мы не были близкими друзьями. — Здесь чувствуется холод, не просто отсутствие привязанности.
— Значит, о ее личной жизни вы ничего рассказать не можете?
— Кажется, у нее был не слишком широкий круг знакомых.
<интересно, правда ли то, что говорят…>
— Был ли у нее друг? <замужем она или нет?>
— Кажется, да, но я не уверена.
— А как она, по вашему мнению, справлялась с работой?
— Превосходно. Мистер Уотерс очень к этому требователен. <тебя бы он точно погонял по кабинету, лапочка, но ты не его тип…>
— Упоминала она когда-нибудь о каких-то личных затруднениях? Финансовых проблемах?
— Нет.
— Непристойные телефонные звонки?
— Нет.
— Семейные проблемы?
<у нее только и разговору было, что про родное захолустье… >
— Нет. У нее были хорошие отношения с родными.
— Какие-нибудь хобби, особые интересы?
<неужели она правда раскрывает какие-то преступления? дура белобрысая>
— Она много читала… и ходила в церковь. <может, сказать, что она была девственница?>
Ну, хватит.
— Какой же тип предпочитает Уотерс?
— Что? — Это мигом сбивает с нее спесь.
— Она спала с Уотерсом?
— Я этого не говорила! — паникует Джулия.
— И не нужно было. Разве вам, милочка, не сказали, кто я?
— Полицейский консультант…
— Телепат. Вы ведь понимаете, что это значит, Джулия?
— Вы хотите сказать…
— «Неужели она правда раскрывает какие-то преступления?.. Дура белобрысая»…
— Но я…
— Попробуем снова? Или мне сказать вам что-нибудь более интимное?
У нее в уме образ. Мужчина, вероятно ее босс, советует ей быть поосторожней со мной.
— Мне, естественно, почти нечего добавить.
— Вы почти ничего и не сказали. Хорошо. Возвращайтесь на свое место и будьте паинькой.
Отлично, Джен. Ты просто молодец. Кидайся на каждого, кто тебе подвернется, — тогда уж тебе точно никто ничего не скажет.
День идет своим чередом. Я встречаюсь еще с десятком Джулий Логан, которым в разной степени нечего сказать о Риве Барнс. Даже грязи никакой нет — кроме общего невысказанного предположения, что она давала Арнольду.
Может, это Эразм Трейнор убил ее — за то, что не удовлетворяла шефа?
Дональд и Патриция Барнс — славные люди, живущие в заповеднике времени, именуемом Чикоппи, штат Пенсильвания. Оба, естественно, расстроены смертью Ривы. Большая часть первых двадцати минут разговора уходит на то, чтобы удержать их от проявления эмоций. Но они не приедут в Содом, чтобы забрать ее тело.
С родителями у меня тактика несколько иная. Сотрудникам я кое-какие вопросы не задаю, потому что нутром чую, что все наши интервью будут просматриваться в трехмерном изображении.
— Рива была знакома с какими-нибудь телепатами?
Мисс Барнс:
— Нет, насколько мы знаем. Она была не из таких.
— Не из каких?
— Не из таких, которые общаются… с этими людьми. — С уродами из цирка, что ли? Вроде меня?
— Она поддерживала с вами связь, когда работала здесь, на Западном побережье?
— О да. Мы разговаривали с ней пару раз в месяц, правда, Донни?
— Да, а то и чаще. И она всегда приезжала домой на Рождество.
— Ясно. А не показалось ли вам, что ваши контакты стали реже — ну, скажем, за прошедший год?
Недоуменные взгляды.
— Не думаю. Конечно, работа отнимала у нее много времени…
— Она часто говорила о своей работе?
— Она не могла. Так она говорила. Но ей, по-моему, было интересно там.
— Она не говорила, что именно находит интересным?
— Ну, она занималась самыми разнообразными делами вместе со своим боссом. Путешествовала. Хорошо зарабатывала.
— Она рассказывала еще что-нибудь о своем боссе? Вы когда-нибудь виделись с мистером Уотерсом?
— Почти что нет. Но он прислал нам письмо, когда она… когда ее нашли.
— Имя «Женевьева Уилкерсон» говорит вам что-нибудь?
Оба качают головой.
— А Мэри Фолкоп?
Нет. Никакой связи с другими жертвами. Приходится сознаться, что в серийных убийствах я не мастак.
Я ищу наугад — ищу хоть что-нибудь.
— Сохранилось у вас письмо, которое прислал мистер Уотерс?
— Да. Сейчас принесу. — Мистер Барнс скрывается за кадром, а мы с мисс Барнс молча смотрим друг на друга.
— Вы хорошо себя чувствуете, мисс Шестал? Вид у вас неважный.
