— Послушайте, я не знаю, какую игру вы ведете у себя наверху, но этот парень опасен.
— Я знаю.
— Так почему бы не предпринять что-то по этому поводу?
— Я согласился встретиться с вами сегодня отчасти и по этой причине.
— Вы хотите, чтобы я составила письмо о его увольнении?
Ричард в раздумье подносит к губам бокал.
— Скажем так: Трейнор стал… проблемой.
— Бросьте, Ричард. Он убивает людей — любого, кто не хочет играть по вашим правилам. Если это не входит в особый раздел его служебной инструкции, я бы сказала, что проблема у вас будь здоров.
— Вы не слышали выражение «бизнес — это война»?
— Нет. А вы не слышали выражения «убийство противоречит закону»?
— Не смешно. Я пытаюсь сказать, что иногда нам требуются солдаты для грязной работы.
— И Трейнор — такой солдат?
— Да. И много лет он был преданным солдатом.
— Преданным кому?
— Моему отцу.
— И что это значит?
— Это значит, что за долгие годы он накопил много компрометирующей информации. И так просто уволить его нельзя.
— Это бомба замедленного действия. Ричард пожимает плечами.
— Я заметил, что в последние годы у нашей службы безопасности появилась тенденция несколько перегибать палку. Некоторые, скажем так, эксцессы были крайне неприятными.
— Как в случае с Адой Квинн. — Ах ты, ублюдок, дерьмо собачье. Она погибла, а ты пытаешься это оправдать.
— Как в случае с Адой Квинн.
— Почему бы не сделать с ним то же, что он сделал с Адой?
— У него есть файлы, которые нужно постоянно перекодировать — иначе они уйдут в общедоступную сеть. Так он, во всяком случае, утверждает.
— А вы не можете как-то это проверить?
— Мы думаем, что любая проверка приведет к немедленному разоблачению.
— Что же вы такого могли натворить, если так от него зависите?
Ричард качает головой, и я впервые сознаю, что его внутренний голос весь вечер безмолвствует. Черт бы побрал эту «маску»!
— Ну хорошо. — Переведи дух, Джен, и вцепляйся в горло. — Это имеет какое-то отношение к «Целлюдину»?
Холодный пристальный взгляд.
— К «Целлюдину».
— Впервые слышу.
— Почему же тогда Джереми Бентсен отреагировал так болезненно, когда я его об этом спросила?
— Бентсен дурак, и убийство жены не улучшило его умственных способностей.
Пауза для пущего эффекта — и вопрос:
— Трейнор вас шантажирует?
Наступает долгое молчание. Ричард смотрит в сторону бассейна. Серая манта скользит по воде.
— Ричард?
— Да, Дженни. — Словно издалека.
— Если он шантажирует вас или вашу компанию, я могу избавить вас от него. Но для этого я должна знать все — понимаете? Снимите запрет.
— Если я это сделаю, Трейнор сразу узнает.
— Это можно сделать обходным путем.
— Как, например?
— Мало ли. Новое удостоверение с доступом в вашу систему. Плюс специальное оборудование.
— Надо подумать.
Знакомая рука на моей шее, знакомый голос. Рука гладит мои волосы в собственнической манере, которая накатывает на мужчин в самые неподходящие моменты.
— Тогда надевайте свой дурацкий колпак, — говорит Деррик Трент, а в голове у него:
<этот засранец просто плейбой, джен>
— Детектив, — с веселым удивлением узнает его Ричард.
— Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — А сам уже придвигает к себе стул.
Я маню его пальцем к себе. Деррик нагибается, подставляя мне ухо.
— Убери руку, не то я ее откушу.
Он убирает, а Ричард сдержанно улыбается. Деррик смотрит на Ричарда, а я на Деррика, Ричард на нас обоих.
— Чему я обязан этим удовольствием, детектив Трент? — Ричард снова хамелеон, во всеоружии своего шарма.
— Ничему. Я случайно в этом районе. Увидел вас — дай, думаю, пойду поздороваюсь.
— Вот как. Значит, нам повезло.
<уж эти мне богатенькие!> — Вы, кажется, говорили о деле?
В его голосе звучит слабая надежда. Ричард смотрит на меня, улавливает едва заметное движение плеч и решает действовать.
— Только собирались. — Ричард дарит меня столь театральной улыбкой, что я с трудом удерживаюсь от смеха. — Мы с Дженни обсуждали планы на уик-энд. Подумываем, не съездить ли в Монако.
<ах ты, черт!> Деррика охватывает паника. Ричард, взяв мою руку, поглаживает все пальцы по очереди.
— Ведь мы остановились на Монако, правда, милая? — Неподдельная улыбка пробивается сквозь наигранную, и оба мы с трудом сохраняем серьезный вид.
— Да, Ричард, милый. На Монако. — С самым сексуальным придыханием, на которое я только способна.
— Можно вас на минуточку, мисс Шестал? — спрашивает Деррик. Ричард отворачивается, пряча лицо.
— Конечно, детектив.
Он осторожно вынимает мою руку из руки Ричарда и тащит меня за собой в вестибюль.
— Ты что, спятила?
— Какого черта ты сюда приперся, Деррик?
— За тобой приглядеть. И потом, я иногда ем здесь, когда есть время.
— Какое у тебя расточительное хобби, Деррик. Большинство твоих сослуживцев не могут себе позволить даже проехать мимо и посмотреть на вывеску, не говоря уже о том, чтобы есть здесь, хотя бы иногда.
— Он не тот парень, Дженни. Самый худший из всех, с кем не надо связываться.
— Спасибо за оперативную сводку. Я возьму с него бешеные деньги, если он решит меня бросить после безумного секса в Монако. Да, Деррик, в Монако.
— Ты этого не сделаешь, Дженни!
— Не сделаю? Ты сказал — не сделаю? Пожалуй, я вернусь к нему и устрою ему безумный секс в лимузине. Что ты на это скажешь?
<чертовы «лошадки»>
Меня внезапно берет злость на него, и я отворачиваюсь. Он давно уже не лез ко мне с этим и знает, как я к этому отношусь. Помучиться захотелось? Ладно, сейчас вернемся к столику и устроим ему страдания по полной программе.
Ричард видит, как я иду к нему — Деррик позади, но на лице у него не то выражение. До того неправильное, что я сбавляю ход.
Ричард покачивает головой, глядя не на меня, а на Деррика.
— Боюсь, что мы с мисс Шестал немного позабавились за ваш счет, детектив. Мы говорили о деле и только о нем. Ваша мисс Шестал ненавидит меня лютой ненавистью — правда, Дженни?
