Так вот, к черту. В одиннадцать я засыпаю в третий раз, чтоб уж как следует насладиться забытьём, но тут начинает мигать свет. Отстаньте. Я накрываю голову подушкой.
Вся техника, какая есть в доме, начинает включаться и выключаться. Телевизор переключает каналы, прибавляя звук, когда показывают рок. Телефон тоже звонит. Громко.
Диди проделывает это каждый раз, когда не может связаться со мной напрямую. Это называется у нее «месть машин». Мне стоит лишь позвонить ей, чтобы эта свистопляска прекратилась. Она умело создает хаос, включая в него и миксер на кухне — это нечто новое. Я подумываю о том, чтобы сделать засекреченную проводку — вроде той, которую использует Пентагон для защиты от электромагнитных колебаний. Диди, отчаявшись, берется за свой излюбленный трюк — выдергивает из телевизора на полной мощности слова, из которых складывается послание:
— Пожалуйста… — Мыльная опера, накал страстей.
— Позвоните! — Реклама, узнаю тембр знаменитого актера.
— Мне… — выхвачено из выпуска новостей.
— Прямо сейчас! Вот она, правильная цена! — Телеигра.
Ладно, не вздрагивай. Это всего лишь компоновка.
Головокружение одолевает меня, как только я вылезаю из кровати. И боль, словно голову зажимают в тиски. Я чуть не плачу — такого со мной никогда еще не было. Ложусь обратно — не помогает, даже хуже становится, словно мне в голову налили коррозионной мочи с большой пульсирующей кучей говна в эпицентре.
Две минуты — и я уже готова перерезать себе' вены. Я думаю о ситогене, о прионе — о всякой пакости, о которой думать не хочу. Неужели так это и начинается?
Беру николсоновский пузырек. Может, ситоген снимет боль?
Приму, тогда узнаю.
Приступ давления в висках заставляет меня пойти на компромисс. Пара таблеток аспирина, плюс болеутоляющее, и ситоген. Интересно, сколько мозговых клеток я загубила, пока разыскивала все эти медикаменты и стакан воды.
Проглотив этот жутковатый утренний коктейль, я только и могу, что улечься снова. Только на секунду. Если Диди снова начнет свою свистопляску, мне останется лишь выкинуться из окна.
Я подключаюсь.
<босс, это запись на случай, если вы выключитесь, только что получила извещение от компании под названием делтек инк. какая-то посылка ждет нас в одном доме у нас на бульваре, в сети про них ничего нет. похоже, дело срочное, босс, это запись на случай…>
Ричард. Раскололся-таки.
Диди перевезет посылку ко мне на квартиру и будет работать здесь. Мне надо будет подобрать все хвосты за собой. Ясно, что Трейнор следит за мной, как только может. Наверное, он подключен к телефонной сети. Вот почему его боевики пользовались «маской» прошлой ночью.
Он знал, что я буду там. Так полагает Диди.
Эразм Трейнор готовится нанести удар — надеюсь по крайней мере.
Боль в голове ослабевает. Пора действовать.
Время близится к пяти дня, когда такси высаживает меня около «Уотерс Индастриз». Надвигается редкая у нас гроза, небо черным-черно. Дождь, даже и ожидаемый, принес прохладу. Авось он хоть немного промоет атмосферу от всякой дряни.
Ричард ждет меня около отцовского кабинета. Я делаю в уме заметку — попросить его как-нибудь показать мне свой собственный кабинет, если таковой существует.
— Дженни. — Он приветствует меня тепло — или мне это кажется? Его сознание недоступно мне из-за ситогена.
— Ричард.
— Вы хотели меня видеть.
— Да. Мне думается, нам надо поговорить.
— О Риве.
— Я киваю. Только не здесь.
— Только не здесь.
Я снова киваю. Наверное, деньги делают людей проницательными. В таком случае мне следовало бы быть богатой.
— Вы думаете, охрана мне понадобится? — усмехнулся Ричард Уотерс.
— Нет. Со мной вы в полной безопасности.
— А жаль.
И мы покидаем здание компании.
Есть еще в Лос-Анджелесе места, где можно уединиться. И не только уединиться, но и спастись от потенциальной слежки всякого рода, если только федеральное агентство не внедрило тебе «жучок» в одно место.
— Мы нашли файлы, спасибо за подарок. — Диди была права. То, что он прислал, — действительно дело срочное.
— Значит, можно закрыть доступ по тому удостоверению?
— Можно. Мы сделали все, что могли.
— Откуда такая уверенность?
— Трейнор действительно имеет файлы, код которых нужно периодически менять. У них крепкая защита. Мы запустили туда вирус.
Ричард качает головой.
— У нас лучшая защита против подобных штучек, какую только можно купить за деньги.
— Я знаю. Но этот работает почти так же, как биологический вирус. Достаточно мелкий, чтобы не быть замеченным иммунной системой, он сидит себе в коде нужного файла й растет потихоньку. Постепенно он овладевает этим кодом и подчиняет программу себе.
— А потом?
Я пожимаю плечами.
— Пуфф — и записи исчезают. — Это работа Диди. По ее словам, искинов ничто так не возбуждает, как фокусы с программированием. Очищай регистры, дорогая. Может, я добьюсь того, чтобы на «бобовой ферме» повысили напряжение.
— И когда это произойдет? Когда файлы будут стерты?
— Они — уже история. Если Трейнор захочет проверить, он не обнаружит никакой недостачи, но ничего осмысленного из главного компьютера «УИ» он уже не извлечет.
Какое-то время Уотерс молчит.
— Вы часом не заглянули в карты, которые были на руках у нашей службы безопасности?
— Не без того. — Я вручаю ему дискету. — Все, что имелось у Трейнора, находится здесь. Даю вам слово телепата, что это единственная копия.
— Клятва телепата? — усмехается он. — Звучит интригующе.
— При этом еще обмениваются тайным рукопожатием.
— Выходит, что будущее мистера Трейнора в моих руках.
— При условии, что вы мне доверяете. Мы медленно шагаем бок о бок.
— Тогда я хочу попросить вас еще об одной услуге.
— О какой?
— Я хочу, чтобы вы убили Эразма Трейнора.
Я замираю на месте. Все, что я делала до сих пор, санкционировалось полицейским управлением. Всю следующую неделю Диди будет заполнять бумажки по поводу моих действий в недавней перестрелке. Деррику и его начальству придется отчитаться за каждый мой выстрел.
Я всерьез опасаюсь, что на заказное убийство они посмотрят несколько по-другому. Хуже того — они могут припомнить все прочие случаи, чтобы сделать из меня маньячку.
