— Если пули полетели, значит, вы уже у цели, — процитировала Мэри армейскую мудрость.
— Да, — согласился Джек. — Но у какой именно?
— А вы разве не знаете? — удивился Браун-Хоррокс.
— Конечно, это риторический вопрос, — торопливо поправился Джек. — Я просто жду, когда они… сделают ошибку. Тут мы их и накроем.
— Понятно, — хмыкнул Браун-Хоррокс, явно не поверив ни единому слову Джека. — И сколько же покушений вы должны пережить до того, как они сделают ошибку?
— Все под контролем, сэр, — неубедительно заверил его Джек.
— Надеюсь. Кстати, сколько великанов вы действительно убили? Я спрашиваю лишь из любопытства и инстинкта самосохранения, ну, вы понимаете.
— Формально только одного, — вздохнул Джек. — Остальные трое были очень высокими людьми.
— Убийство одного великана ещё можно рассматривать как несчастное стечение обстоятельств, — медленно проговорил Браун-Хоррокс. — Но убийство четверых — это уже неосмотрительность.
— Я был оправдан по всем случаям.
— Конечно, — кивнул представитель Лиги и сделал ещё одну пометку в блокноте.
— Сэр, — окликнула шефа Мэри, бродившая вокруг в поисках вещественных доказательств, которые могли находиться в машине Шалтая.
Удивительно, как много всего сохранилось: взрывы — твари импульсивные. Большая часть обломков не представляла интереса. Кусок упаковки от птичьего корма, пара обугленных страниц из «Крота» за прошлую неделю, остатки руководства по обслуживанию «зефира». Но одна деталь привлекла особое внимание Джека. Это был обрывок рекламы Горингского музея ноги. Джек и Мэри переглянулись, и девушка позвонила в офис, чтобы спросить Бейкера, не знает ли он чего-нибудь об этом музее. Некоторое время она внимательно слушала, затем отключила мобильник.
— Ну? — спросил Джек.
— Вы знаете дорогу в Горинг, сэр?
— Конечно. А вы не скажете мне зачем?
— Томас Томм работал там лаборантом. Именно эту работу добыл ему Болтай.
— Вот этого-то мы и ждали, — произнёс Джек в манере Звонна.
Браун-Хоррокс вскинул бровь, но ничем иным себя не выдал.
— Поеду сзади, — решил он. — В конце концов, я всего лишь наблюдатель.
И, извиваясь, втиснулся на заднее сиденье.
Глава 40
Горингский музей ноги
Нога, несомненно, является замечательной инженерной конструкцией. Она дала человечеству свободу передвижения на двух, а не на четырёх конечностях и таким образом позволила развить использование рук. Без ног у нас не было бы рук.
ПРОФЕССОР ПРЕАПЛЮСНУС «Лекции о ноге»
Джек только однажды ездил в Музей ноги — когда учился в школе. Это было самое скучное событие учебного года. Впрочем, посещение Суиндонского музея заклепки или Бракнелловской коллекции дверных пружин было лишь немногим веселее. Музей являлся ещё одним наследием империи Пемзсов и представлял собой внушительное сооружение в греческом стиле. Хотя его с обеих сторон стискивали ресторанчик быстрого питания и супермаркет, здание музея почти не утратило импозантного великолепия.
Их встретил седовласый джентльмен лет шестидесяти. Он очень горбился и передвигался с трудом, опираясь на палочку. Ему приходилось смотреть на них искоса, поскольку его подбородок почти упирался в грудь.
— Профессор Предплюснус? Я инспектор Шпротт из отдела сказочных преступлений, Редингское полицейское управление. Это сержант Мэри Мэри.
— Я всё равно не запомню. Буду называть вас просто Рональд и Нэнси. А это кто?
— Это мистер Браун-Хоррокс из Лиги выдающихся детективов.
— А-а. Тоже будете Рональдом. Вы не слишком-то спешили.
Его низкий сиплый голос дребезжал, будто наперстки на стиральной доске.
— Прошу прощения? — переспросил Джек, не уверенный, что верно понял.
— Вы, парни, похоже, ничем не интересуетесь. У меня тут пара таких болталась вокруг месяца три назад, сразу после кражи. Рональд и… э-э… Рональд, кажется, так их звали. Пообещали провести расследование — и все. Я называю это неудачной попыткой.
— Мы здесь не по поводу кражи, сэр.
Профессор, похоже, не слушал. Он повел их за собой вдоль длинного ряда витрин со всякими ножными экспонатами. Интерьер музея был старым и пыльным — точно таким, каким Джек помнил его со школьных времен: окна в свинцовых переплётах заросли грязью, плиты пола за три четверти века вытерлись от шарканья усталых ног. Предплюснус провел их в дверь с надписью «Посторонним вход запрещен», за которой обнаружилась вполне современная лаборатория. Вдоль стен тянулись полки, уставленные банками, в большинстве которых находились заформалиненные образцы ножных болячек.
— Что это? — спросил Джек, указывая на заключенную в стеклянный куб акрилово-полипропиленовую ногу в стоптанном кроссовке.
Предмет опрыскивали какой-то вонючей жидкостью.
— Наш испытательный стенд. Я зову его Майклом. Его можно запрограммировать на любую походку. Мы даже научились, — оживился профессор, — симулировать плоскостопие для исследования, какой тип обуви лучше всего подойдет в данном случае. Майкл выделяет питательный раствор, и мы можем потом исследовать бактерии, которые размножаются между пальцами. Не хотите ли посмотреть?
— Нет, спасибо, — быстро ответил Джек.
Профессор Предплюснус фыркнул, затем прошаркал к стене комнаты и сдвинул в сторону дверь большого стеклянного бокса. Замок был сломан. Внутри пустого бокса находилась большая ватная подушка величиной с камеру шины. На одной стороне бокса крепились датчики, которые контролировали температуру и влажность. Джек сморщил нос от наполнившего воздух сырного запаха. Предплюснус направил раздраженный перст на пустой бокс, словно каким-то магическим образом они могли вернуть ему собственность прямо сейчас.
— Простите, сэр, — сказал Джек, — мне неизвестны никакие подробности взлома. Мы расследуем несколько убийств в районе Рединга и надеемся на вашу помощь.
Предплюснус с подозрением взглянул на детективов.
— Убийства? И при чем тут Музей ноги?
— Томас Томм, профессор, — сказала Мэри. — Насколько мы знаем, он тут работал.
— Имена ничего для меня не значат, Нэнси.
— Он работал лаборантом по поручительству мистера Болтая. Вы могли знать его как… Рональда.
— Ну почему вы сразу не сказали? Да, я прекрасно помню Рона. Он был лаборантом у доктора Карбункула. Уволился почти год назад.
— Доктор Карбункул? — переспросил Джек, делая заметку. — Он здесь?
— Он раньше времени вышел на пенсию, — ответил Предплюснус. — Рон даже жил у него дома некоторое время, насколько я помню. Нэнси вам больше расскажет. НЭНСИ!
