Тощий офицер лет сорока, с серебристыми волосами и мешками под глазами, при ее приближении возвел очи горе и изобразил улыбку, терпеливо дожидаясь, пока она подойдет и представит его.
— С нами согласился побеседовать инспектор полиции Перси Би-Шелли, отдел убийств. Скажите, инспектор, как вы думаете, это преступление связано с похищением рукописи «Мартина Чезлвита»?
Он снисходительно улыбнулся, сознавая, что сегодня вечером на него будут смотреть тридцать тысяч телезрителей.
— Пока еще слишком рано что-нибудь говорить, полный пресс-релиз появится в должное время.
— Но разве этим делом не должны заниматься литтективы Йоркшира? «Джен Эйр» — одно из самых великих сокровищ графства!
Би-Шелли перестал улыбаться.
— В отличие от других отделений ТИПА-Сети, йоркширские литтективы полагаются на регулярную полицию. Литтективы — не полицейские и не должны заниматься обыкновенным расследованием.
— Как вы полагаете, почему здесь появилась корпорация «Голиаф»?
— Интервью окончено! — рявкнул Би-Шелли — и пошел прочь сквозь толпу представителей других новостных агентств.
Пришел «Голиаф», ушел «Голиаф» — никто не собирался больше о нем спрашивать. Полиция убралась, и Лидия пошла перекусить — она занималась репортажем с самого завтрака. Через несколько минут подъехали на «спидстере» мы с Безотказэном.
— Ну-ну, — пробормотала я, выбираясь из машины. — Сандалик уже при деле. Привет, Лидс!
Лидия чуть не подавилась «смеющимся бургером», уронила его, схватила микрофон и бросилась за мной.
— Хотя литтективы и «Голиаф» делают вид, что их тут нет, — бормотала Лидия, стараясь поспевать за мной, — события приобретают интересный оборот с приездом Четверг Нонетот из ТИПА-27. Забыв о привычных процессуальных нормах, литтективы вылезли из-за столов и сами явились на место преступления.
Я остановилась, собираясь развлечься. Лидия сосредоточилась и начала интервью:
— Мисс Нонетот, скажите, что вы делаете так далеко от пределов вашей юрисдикции?
— Привет, Лидс. У тебя на губе майонез от «бургера». Они жутко соленые, не ешь ты эту дрянь. Что до дела, то, боюсь, все то же старое дерьмо: «вы понимаете, что все, что мы обнаружим, должно оставаться фа-фа-ля-ля и так далее». Сойдет?
Лидия едва скрыла улыбку:
— Ты думаешь, что оба похищения связаны?
— Мой братец Джоффи — большой твой поклонник, Лидс. Может, подпишешь фотку? Джоффи — с двумя «ф». Спасибо. Извини.
— Спасибо за помощь, Чет, — отозвалась Лидия. — Увидимся!
Мы подошли к полицейскому оцеплению и предъявили документы дежурному констеблю. Он посмотрел на бэджи, потом на нас. Судя по всему, впечатления мы не произвели. Констебль вызвал Би-Шелли:
— Сэр, тут двое уэссекских литтективов.
Би-Шелли соображал мучительно медленно. Он оглядел нас обоих с ног до головы и, аккуратно цедя слова, разъяснил:
— В Йоркшире литтективы сидят в кабинетах.
— Я читала отчеты о задержаниях. По ним это видно, — холодно ответила я.
Би-Шелли вздохнул. С учетом его отношения к яйцеголовым ТИПА-агенты, особенно из чужих регионов, явно были ему сейчас некстати.
— У меня тут два убийства, и я не хочу, чтобы на месте преступления что-нибудь трогали. Почему бы вам не подождать отчетов и начать расследование с них?
— Убийства — это, конечно, трагедия, — ответила я, — но главное тут — «Джен Эйр». Мы просто обязаны осмотреть место преступления. «Джен Эйр» — это больше меня и больше вас. Если откажете, я пошлю донесение вашему начальству с жалобой на ваше поведение.
Но Би-Шелли был то ли бесстрашен, то ли ленив, то ли черт его знает что. В конце концов, здесь ведь Йоркшир. Он поглядел на меня и тихо сказал:
— Не лезьте не в свое дело, бумагомараки.
Я шагнула вперед, он принял неприступный вид, не собираясь уступать дорогу. Ближайший офицер направился к нему, готовый прийти на помощь.
Я уже была готова взорваться, когда вмешался Безотказэн.
— Сэр, — начал он, — если бы мы медленно приблизились к цели, мы могли бы тихонько подкопаться под ситуацию, в которую вмешались.
И на лице Би-Шелли вдруг расцвела торжественная улыбка.
— В таком случае, думаю, мы постараемся изыскать для вас возможность бегло осмотреть место преступления — если, конечно, вы пообещаете ничего не трогать.
— Даю слово, — стукнул себя в грудь Безотказэн.
Они обменялись рукопожатием и перемигнулись. Вскоре нас проводили в музей.
— Как тебе удалось? — спросила я.
— Посмотри на кольцо.
Я посмотрела. На среднем пальце Прост носил большое кольцо со странным запоминающимся рисунком.
— Что это?
— Наипочтеннейшее Братство Вомбата.
Я улыбнулась.
— Итак, что мы имеем? — спросила я. — Двойное убийство и пропавшую рукопись. Взяли только рукопись, ничего больше?
— Верно, — ответил Би-Шелли.
— И охранник застрелен из его собственного оружия?
Би-Шелли остановился и вперил в меня суровый взор.
— Откуда вы знаете?
— Догадалась, — сказала я с невинным видом. — А что дали видеозаписи?
— Сейчас мы их изучаем.
— На них никого нет, правильно?
Би-Шелли посмотрел на меня с любопытством:
— Вы знаете, кто это сделал?
Я прошла следом за ним в комнату, где прежде хранилась рукопись. Посреди пола стоял опустевший нетронутый бокс, какой-то жалкий теперь и бессмысленный. Я провела пальцами по испещренной крапинками неровной поверхности стекла.
— Спасибо, Би-Шелли, вы чудо, — сказала я, отходя от бокса.
Безотказэн и Би-Шелли переглянулись и поспешили за мной.
— И все? — сказал Би-Шелли. — Это все ваше расследование?
— Я увидела все, что нужно.
— А мне ничего не скажете? — сказал Би-Шелли, рысцой догоняя меня, затем воззвал к Безотказэну. — Брат, вы-то мне скажете!
— Мы должны сказать следователю все, что узнали, Четверг. Мы ему обязаны — он же нас впустил.
Я остановилась так резко, что Би-Шелли чуть не налетел на меня.
— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Аид?
Полицейский заметно побледнел и нервно огляделся по сторонам.
— Не бойтесь, он уже далеко.
— Говорят, он умер в Венесуэле.
— Говорят, он проходит сквозь стены, — возразила я. — А еще говорят, что на ходу он становится бесцветным. Аид жив и здоров, и я должна найти его прежде, чем он возьмется за рукопись.
