Марк коснулся сенсора на стене, подав команду на запирание верхнего люка, через который они попали в шлюзовую камеру. Секунд десять происходило выравнивание давления. Как только оно пришло в заданную для внутренних помещений норму, индикатор на сенсорной панели замерцал зеленым, а створка выхода поползла вбок. Освещение в зоне, где находились люди, включалось согласно заложенной программе, химические лампы одна за другой включались и разгорались, все более разгоняя полумрак, царивший до того в шлюзе и примыкающем к нему коридоре подземного модуля базы. Створка шлюза открывалась все шире, красный песок пересыпался через порог. Картер опустил взгляд, наблюдая за этим, и оторопел. В коридоре, от самого шлюза и метров на шесть вглубь, виднелись отчетливые следы ног человека, прошедшего здесь в скафандре. Пыльные отпечатки рифленых подошв, четкие у порога, по мере удаления становились все бледнее. В конце концов ботинки неизвестного визитера окончательно освободились от пыли, и следы оборвались.
– Марк! – прошептал Тим.
– Вижу, – отозвался спасатель.
Марина закусила губу, глаза ее под забралом сделались круглыми от удивления. Зрелище и впрямь было бредовым. Откуда человек мог взяться здесь, в пустыне, на заброшенной базе, вдали от всех обитаемых?
Мысли плазменной трассой пронеслись в голове Картера одна невероятнее другой. Но зацепился он лишь за одну. За наименее бредовую из всех. Единственным человеком, оставившим эти следы, мог быть только сам Марк. Только это не нарушало сложившейся в голове Тима логики. Ведь по словам спасателя, переселение произошло еще до прибытия Марка на Асур, но тем не менее он без труда нашел базу. Ладно бы координаты, их он мог знать. Но не побывав на месте ни разу, он меньше чем за минуту отыскал люк, примерно представлял, где находится сенсорный блок, знал код и не удивился тому, что люк сначала приоткрылся и лишь потом открылся полностью.
Конечно, он мог иметь дело с подобными подземными модулями в других местах, например во время обучения. И все же такое стечение обстоятельств было подозрительным. К тому же Марк, в отличие от других сотрудников контингента, обладал высокой свободой передвижения в силу его должности. Он мог тут побывать раньше? Мог. Но зачем? И почему не сказал об этом?
Картер еще не мог назвать себя разведчиком до мозга костей. Он был только стажером, у него не было главного, что формирует истинного разведчика. Опыта. Множества пережитых ситуаций, смертельно опасных, заковыристых, но тем не менее пройденных. И все же кое-какие новые рефлексы у него выработались. Если раньше, командуя взводом в десанте, он бесконечно доверял каждому бойцу и это доверие нередко становилось стержнем победы и малых потерь, то теперь он научился другому. Недоверию.
Он не собирался допрашивать Марка, выводить его на чистую воду, все равно ведь соврет, если что серьезное за ним, а если мелочь, то она не имеет значения. Но доверять ему всецело, да и вообще в какой-то мере, Тим больше не мог. С одной стороны, вроде и не было для недоверия предпосылок, скорее наоборот, Марк его из смертельной передряги вытащил, и сражались они плечом к плечу, можно сказать. А тут какие-то следы, еще неизвестно кому принадлежащие. Может, и не Марку вовсе.
Но с другой стороны, дело было не в следах. Они просто напомнили ему слова шефа перед отлетом. Вместо пожелания удачи, обычного в таких случаях, Грувер посоветовал никому не доверять. Так посоветовал – почти приказал. И вот теперь эти следы и удивительная информированность Марка об этой законсервированной базе. Даже если отпечатки оставил гипотетический незнакомец, все равно их можно считать поводом держать ухо востро.
– Кто тут мог побывать? – ради приличия спросил Картер.
– По большому счету никто, – ответил спасатель, но в его голосе не прозвучало достаточной твердости.
Хотя какая тут твердость? Следы налицо.
Створка открылась. Все трое осторожно выбрались в коридор, прислушиваясь и внимательно осматриваясь кругом.
– Нет, оставаться тут нельзя, – Марк уверенно стиснул губы. – Сначала за оружием. Если тут кто-то есть и если это враг, то в коридоре он перестреляет нас без всякого труда, а нам даже ответить нечем. Быстро наружу!
После последнего выкрика подозрения Картера в адрес Марка сильно поостыли. В нем прозвучала нотка паники. Сдержанной, но именно паники. Надо быть незаурядным актером, чтобы ее имитировать. Определенная артистичность в Марке определенно была, но тут не она бы понадобилась, а сценический опыт.
Он первым бросился в шлюз и активировал сенсор отпирания люка, да еще заблокировал систему выравнивания давления, чтобы все быстрее происходило.
– За мной давайте! – поторопил Марк. – Живее!
Не дожидаясь, когда люк откроется полностью, он подтянулся на руках и скрылся в проеме, проигнорировав ступеньки приставного трапа, уже начавшие услужливо выдвигаться из стеновой панели.
Он определенно испугался, в этом у Тима почти не оставалось сомнений. Но вот чего именно он испугался? Обстрела со стороны неизвестного? Очень сомнительно. Картер видел Марка в бою, там он демонстрировал не свойственное гражданским бесстрашие. А тут… Еще неизвестно, оставался незнакомец на базе или уже покинул ее. Ведь обратных следов быть не могло в принципе, в ту сторону они образовались только потому, что кто-то в шлюзе стоял по щиколотку в пыли. Тогда чего? Может быть, он предположил, кем может быть неизвестный, и именно это привело Марка в столь несвойственное ему расположение духа?
Марк со всех ног бросился к стоящему метрах в пятидесяти «Грифону». Тим выбрался из шлюза и за руку вытащил Марину, используя силу акселераторов. Солнце уже село за гряду гор, начинали формироваться темные сумерки Асура.
– Марина, останься! – приказал Марк. – Не давай шлюзу закрыться! Тим сюда.
Картер выжал из скафандра все, на что тот был способен, догоняя спасателя. Марк забрался в кабину и спешно опустошал ее от имевшегося оружия, передавая его Тиму. В результате в их распоряжении оказался тяжелый излучатель и три ручных бластера. Арсенал по меркам дикой планеты весьма скромный, но что есть, то есть.
Забрав оружие, оба бросились обратно к шлюзу. Но не успели они преодолеть и половины расстояния, как песок перед ними вздыбился бугром метров трех в диаметре. Через миг куча песка разверзлась и из нее показалась ужасающая пасть пустынного червя. Его белесое кольчатое тело имело не меньше двух метров в толщину, а длину его определить было невозможно, так как туша почти целиком скрывалась в сыпучем грунте. Но и высунувшейся головы было достаточно, чтобы представлять для людей серьезную опасность. Каждая из четырех челюстей ночного чудовища ощерилась несколькими рядами цепких, как репейник, узких зубов, загнутых на концах крючьями, а сама тварь демонстрировала поразительную подвижность, несмотря на габариты, вес и почти полную погруженность в тесный песок.
Она двигалась рывками, подобно тому, как птицы склонны поворачивать голову. В этом неравномерном, но в то же время молниеносном движении было нечто само по себе ужасающее, противоестественное. Монстр распахнул пасть, издав жуткий рык, не уступающий по мощи реву пароходного гудка, затем резко изогнул кольчатое тело и выбросил вперед голову. Меньше чем за секунду тварь преградила дорогу Картеру – раскрытая пасть возникла перед ним, как вход в пещеру. С той разницей, что свод пещеры не обрамлен сотнями крючкообразных зубов толщиной с человеческий палец.
