— Жора-джан, помощь требуется?
Саркис стоял в дверях кухни, держа в руках дорогое помповое ружье «бинелли»
[101]
с его характерными обводами цевья и приклада, сделанными из ценного корня ореха. Ствол двенадцатого калибра был направлен на парня.
— Блин! Да вы тут все придурки, что ли? — возмущенно выхрипел тот, не сводя ошарашенных глаз с черной глубины большого дула.
Неторопливо сделал пару шагов назад, лишь потом повернулся и, сохраняя достоинство, но быстрым шагом направился к домику, у которого стоял серебристый универсал «опель-астра» с закрепленным на крыше пластиковым аэродинамическим багажником на «рельсах». Точно, еще один беглец из дома. Неподготовленный. Линял сюда, в чем есть.
Подошел к Саркису, вынимая сигареты.
— Спасибо, друг, за поддержку. Иначе без хорошей драки не разошлись бы.
— Что ты так на него взъелся, ара? — упрекнул меня армянин, качая головой. — Стоял мальчик, понимаешь, девочек анекдотами развлекал. Культурно. Руки не распускал.
— Фрау Ширмер предупредила о подобных соглядатаях от банд, что могут втираться в доверие, — я прервался на прикуривание. — Во-вторых, это мои бабы. Я их ужинаю, я их и танцую.
И, задрав голову, выпустил длинную узкую струю дыма в белесые небеса нового мира.
— Вот со второго бы объяснения сразу и начинал, ара. Приревновал, да? — подмигнул карим глазом развеселившийся Саркис. — А то сразу, Ширмир-Мырмир… Она, конечно, баба здесь авторитетная, но не до такой же степени, чтоб моих постояльцев избивать.
— Приревновал, — нехотя согласился с ним на выдохе затяжки.
И тут же поменял неприятную для меня тему.
— Откуда у тебя такое шикарное ружье? На охоту тут вроде с пулеметом ходят.
— А-а-а… Это… — Саркис любовно погладил цевье «бинелли». — Когда сюда собирались, вербовщик нам сказал, что тут опасный мир и хищников много, вот мы и закупили с Арамом по полной программе всего самого лучшего, как на африканское сафари. А тут, ара… Сам видел. Вот и стоит оно у меня на кухне на случай, если кто нехороший полезет.
— А как же запрет на оружие в городе?
— Тут такая штука, ара, что налоговым резидентам города можно держать на рабочем месте оружие в целях самообороны. А вот выносить открыто на улицу уже нельзя. Ну ладно, — похлопал армянин меня по плечу, — сейчас буры придут и Арам — помогут погрузиться. И это, ара… Ты мимо российской Базы поедешь или только до «Америки»?
— Мимо поеду, мы до «Европы» собрались прокатиться, — посвятил его в свои планы.
— Арама прихватишь? — попросил. — Все быстрее ему будет, чем на поезде. Да и комфортней.
— Обязательно, — улыбнулся я. — Куда мы без Арама. С ним хоть до Одессы.
— Не-э… До Одессы не надо, — совершенно серьезно проговорил Саркис. — Он надолго бизнес бросать не может.
Расставшись с Саркисом, пошел на помост к девчатам. Собрал всех в кружок и выписал люлей.
Всем.
И кто с чужими мужиками кокетничал.
И кто честно на разборке вещей пахал.
Под конец разразился сентенцией о том, что порядочные девушки так не поступают.
— Кто девушка? Я?! — удивленно возмутилась Альфия. — Я давно не девушка, и совершенно не порядочная.
— Значит, после второго проступка пойдешь в Одессу пешком, — сказал уже устало: накатил адреналиновый отходняк. — Больше я к этому вопросу возвращаться не буду. Мало вас воровали? — это я уже всем рыкнул.
Альфия на этот раз промолчала.
Остальные тоже. Даже не было обычного бабского «а что такого?», «ничего же не было» и прочей подобной лабуды.
Только Антоненкова как бы посочувствовала:
— Тебе, командир, сейчас шила
[102]
бы принять кубиков с полста, перорально. Может, и орать бы прекратил.
Махнул рукой и ушел от них на край помоста, под арку, с которой уже почти облетели завядшие свадебные цветы. Встал спиной к девчатам и закурил.
Через пару минут меня сзади обняли ласковые руки.
Чей-то подбородок опустился на плечо.
И голос Ингеборге прошептал в ухо, щекоча:
— Что с тобой, сегодня, Жорик? Ты сегодня сам не свой. Какой-то неласковый, неженственный?
— Кто неженственный? Я неженственный?! — Сломанная сигарета полетела на гравий.
— Успокойся, Жора, успокойся, — погладили меня по бритой голове нежные ладони, — женственный, ты, женственный. Как скажешь, так и будет, милый.
— За что я тебя люблю, Инга, — улыбнулся я, не оборачиваясь, — так это за то, что всегда ты можешь настроение поднять.
— Не только настроение, милый. Ты только позови.
Тут прибежала Саркисова венгерка и принесла на маленьком медном подносике стопку виски и соленый огурец. Вот такие выверты англо-армяно-венгерской кухни. Значит, не только Галя видит со стороны, что мне сейчас срочно нужно что-то сосудорасширяющее, нервоуспокаивающее — в общем, спиртосодержащее… Микстура общеукрепляющая.
Перорально.
Потом пришли улыбающиеся щербатыми ртами буры и с ними Арам, блистающий безупречной стоматологией.
И мы стали грузиться.
Новая Земля. Территория Ордена, База по приему переселенцев и грузов «Западная Европа».
22 год, 30 число 5 месяца, вторник, 19:59.
Когда подъехали к европейской Базе, солнце уже прилично наклонилось к западу, но небо пока и не собиралось темнеть. Успели все же засветло. Это гут.
Запечатали нам «подосиновики» оружие, проверили айдишки, и опять начался этот гемор
[103]
с антенной. Над воротами Базы, метрах в четырех от земли, висел поперек дороги толстый провод. А у нас над автобусом антенны три с половиной метра торчат, как шпанской мушки
[104]
обожравшись. Никак не въехать. Нет, встречу еще когда Мишу-профессора — я ему все выскажу про его длинные антенны и его сексуальные отношения с ними.
Этот гнойный радиомазохизм начался у нас сразу же, как только выкатились в Порто-Франко за Южное КПП. Чтобы радиосканер нормально фурычил, нам надо было длинную антенну на крышу ставить. Ровно по ее центру. Сканер для нас сейчас — это все. Без «ушей» нас бандиты заколбасят, мы того и не заметим, что они на это собирались. Вот и корячились «за связь без брака», поминая Профа матом на всех возможных языках.
