– И что дальше? С жителями той деревни, что дракон спалил? – перебил Лис дядьку Стаффа.
Старик мигнул, запнулся, потом проворчал недовольно:
– А что с ними? Те, кто выжил, не обрадовались. В места, проклятые драконом, нечисть толпами ломится. Там им самое житье. Им, но не людям.
– Почему?
– Иногда удивляюсь я тебе, – покачал головой дядька Стафф. – Вроде смышленый парень, умом Высшие не обидели, а иной раз такое скажешь… Что ж тут непонятного? Ест нечисть людей. А кого не съест, самого нечистым делает. От драконьего проклятия и возникают на земле Черные Пятна, куда людям хода нет.
Дядька Стафф вздохнул.
– Так, глядишь, скоро и наш мир станет одним Черным Пятном. Господа и их рыцари только о славе думают, им в своих замках делать нечего, скука заедает, вот они и развлекаются. А на людей им плевать. Вот и сейчас – чует мое сердце недоброе. Утром еще главный отряд проехал, пока ты дрых как сурок. С баллистами. А сейчас, видать, подмога к графу скачет. Стало быть, плохи у него дела.
– Дядька Стафф, а как они узнали, что дела плохи? – спросил Лис.
– Ясно дело как. Через каждые два полета стрелы ставят телегу хвороста и пешего воина. Ежели беда – ближайший воин ту телегу поджигает, а сверху на огонь льет пару шлемов воды. Дымища жуткая получается. Соседний воин в цепочке тот дым видит и свою телегу тоже подпаливает. Так по цепочке неважную весть главному замку и передают. А хворост и телеги ясно дело у кого берут – у нашего брата крестьянина. Им забавы, а нам куда ни кинь – одни убытки…
Подслеповатый дядька Стафф сидел спиной к окну и вряд ли видел, как пятно тусклого света, пропущенного через бычий пузырь, исчезло, словно на улице внезапно наступила ночь.
– Наверно, рыцари еще одну телегу запалили, – предположил Лис, кивнув на окно.
Дядька Стафф кряхтя обернулся – и вдруг подскочил, словно прожитые годы осыпались с него, как жухлые листья с молодого дуба. От удара мозолистого кулака бычий пузырь, натянутый на криво пропиленную дыру в стене, лопнул с звучным хлопком. В лачуге явственно запахло гарью.
– Беги! – заорал дядька Стафф, бросаясь к двери. – Беги, парень!! Это дракон!!!
Лис был сообразительным малым, и дважды повторять столь понятные команды ему было не нужно. Изображение дракона Лис видел лишь однажды на ярмарке у продавца дешевых картинок, и ему не понравился ни продавец, ни то, что было нарисовано на его товаре.
Судя по тому, как шустро вылетел за дверь престарелый дядька Стафф, времени раздумывать не было. Лиса не зря прозвали Лисом – когда надо, он умел быть проворнее зверька, имя которого носил.
Кубарем слетев с лавки, парень сунул ноги в башмаки, схватил в охапку латаную-перелатаную кожаную куртку и, как был в одних коротких штанах, босиком метнулся вслед за не по годам резвым стариком.
И вовремя!
На него со скоростью выпущенной навстречу стрелы надвигалась стена огня, над которой парила черная крылатая тень, закрывшая собой солнце. Лис еще успел заметить, как море пламени поглотило несколько закованных в железо всадников, тщетно нахлестывавших обезумевших коней в надежде спастись. После чего по глазам словно лезвием ножа полоснул черный дым, и сразу стало нечем дышать. Горячий воздух толкнул в грудь, и Лис понял – от огненной смерти его отделяют считаные мгновения.
«Колодец!»
Единственное богатство и гордость дядьки Стаффа – добротный колодец, вырытый им еще в молодые годы, – находился сразу за домом.
«Высшие, помогите!» – взмолился Лис, прикрывая лицо курткой и срываясь с места.
Бежать пришлось вслепую, прихватив зубами подкладку куртки и экономя воздух, оставшийся в легких, потому как не умеет человек дышать черным, тяжелым дымом, заполнившим все вокруг.
Кожаные стельки почти сразу начали жечь ступни. Лис на бегу бросил взгляд вниз и увидел, как из-под башмаков вырываются струйки дыма. Тлели подошвы, и это добавило парню прыти. Пробежав по сотни раз хоженной дорожке, Лис без раздумий прыгнул вперед, очень сильно надеясь, что колодезная веревка не успела загореться.
Ему повезло. Ладони ткнулись в пропитанную влагой, но уже горячую веревку.
«Высшие, помогите!!!» – в который раз мысленно взмолился Лис, до того не особо верящий в помощь невидимых покровителей. Бывают в жизни мгновения, что поверишь в кого угодно, лишь бы помогли…
В молодости дядька Стафф постарался на славу – колодец получился глубоким. И воды в нем всегда было предостаточно. Потому Лис и не переломал ноги, хотя пятками ткнулся о дно очень даже чувствительно. Ткнулся, оттолкнулся, спружинив ногами, вынырнул, словно выброшенная на берег рыбина, широко открытым ртом хапнул горячего воздуха – и нырнул снова, спасая волосы и лицо от языков пламени, рванувшихся к нему сверху.
Лис успел подумать, что у него есть все шансы стать основой для бульона, если дракон зависнет над колодцем.
Но жизнь такая штука, что не может человеку не везти постоянно, систематически и в таких масштабах. Дракон, видимо, не имел обыкновения долго парить над им же созданным пепелищем – у него наверняка были дела поважнее.
Огонь над головой, отчетливо видимый сквозь призму воды, померк столь же внезапно, как и появился. Лис вынырнул и тут же хлебнул от неожиданности малость горячей воды, приняв на макушку вонючий кусок горелой колодезной веревки. Смахнул его с головы, сплюнул черную от сажи воду…
И задумался.
Путь обратно был отрезан. Вечернее небо над головой словно накрыло колодец унылым серым саваном. Тем не менее еще можно было различить, что деревянный колодезный ворот сгорел дотла, один почерневший железный сердечник от него и остался. Словом, как хочешь, так и выбирайся. Можно, конечно, поорать, авось кто услышит. Только вряд ли. Черные пятна, выжженные драконами, простирались на много полетов стрелы, и ничего живого на них не водилось. Особенно первое время. А то, что появлялось на них потом, не было живым в человеческом понимании этого слова.
Лис приуныл. Правда, ненадолго. Не в его правилах было падать духом в сложной ситуации. В его правилах было искать выход из трудного положения.
Еще в детстве, когда деревенские ребятишки вдруг взялись было толпой обижать подкидыша дядьки Стаффа, тот, недолго думая, однажды отпилил от лопаты половину рукояти и той нехитрой дубинкой за день переколотил всех обидчиков, отлавливая их по одному. Выскакивал из засады, лупил по чему ни попадя и убегал, так ловко прячась в новую засаду, что найти его было решительно невозможно.
Избитые пацаны сбились в стаю, горя жаждой мести, но их поиски не увенчались успехом – прятаться подкидыш умел отменно. А еще он умел ждать. И когда уставший мститель откалывался от толпы, намереваясь немного отдохнуть, его уже ждала очередная порция неожиданных, обидных и крайне болезненных тумаков.
В общем, к концу дня вся детвора разбежалась и попряталась по домам, а поисками мстителя занялись взрослые. У них это получилось лучше, чем у поколоченной ребятни. И несдобровать бы отловленному мальчишке, кабы не отбил его у крестьян дядька Стафф. Взял за шиворот, как котенка, приволок к себе домой и сам наказал вожжами – и за самодеятельность, и за лопату. Но при этом приговаривал: «Не за то луплю, что отомстил, а за то, что попался». После чего и прикрепилось к пацану прозвище – Лис. За хитрость и за умение прятаться.
