— Вы чего, козлы, расселись? А ну быстро вскочили! Я, что ли, буду с ним драться?!
И козлы сдуру вскочили.
Денис хищно осклабился. Кулаки после Пазюры свербели и требовали немедленной компенсации в виде чьей-нибудь физиономии.
— Как же мне вас, мужики, не хватает! Тушите свет, сейчас будет больно!
Глава шестая
ОСКАЛ СУДЬБЫ
Капитан Соловей выглянул на проходивших за окном людей и вздохнул: «Сидишь тут, как в камере! Чем я отличаюсь от арестованных? Третий день не могу домой выбраться. Ей-богу, надо по всей квартире свои фотографии развесить, чтобы дети хоть не забыли, как папа выглядит».
Напротив рабочего стола, скучая, сидел Егор Никифоров, разглядывал пальцы ног, торчавшие сквозь дырки в сандалиях, и шумно зевал.
— Чего задумался? — спросил Соловей, глядя на его борьбу со сном.
— Да вот, пытаюсь прислушаться к голосу разума.
— К разуму — это хорошо. И что он тебе подсказывает?
— Да такую чушь несет! А хочется, чтобы он подсказал мне, как стать Рокфеллером или Абрамовичем.
— В жизни редко получается так, как хочется.
— Ой, и не говорите, товарищ капитан! Жуть как хочу сходить в женскую баню, а пускают только в мужскую.
— А в мужской тебе не интересно.
— Не интересно.
— Хоть здесь у тебя все нормально. А в остальном, Никифоров, ты не живешь, а болтаешься как говно в проруби. Куда прибьет, там и разлагаешься. Молодой же еще. Чего себе жизнь на корню рубить? Ты же пьешь как последний алкаш! Откуда такая тяга к спиртному? И почему бы тебе не бросить это гиблое дело?
— От алкоголя отказаться не сложно, — пожал плечами Егор. — Трудно понять, зачем это нужно.
— Ладно! Все это лирика. — Соловей закончил созерцание вечернего Питера, задернул штору и вернулся за стол. — Ты прекрасно знаешь, что я могу тебя посадить на пару недель за хулиганство, аморалку и еще черт знает за что. Но мне тебя жаль, и я хочу помочь тебе стать на путь исправления. В общем так, будешь моим осведомителем, а я закрою глаза на твои дебильные выходки.
— Осведомителем?
— Да, агентом.
— Агентом… — с восхищением прошептал Егор. — Как Джеймс Бонд? У меня и позывной свой будет? Я хочу три шестерки! И кличка у меня будет Агент дьявола! А пистолет дадите?
«Неужели издевается?» — Соловей пристально взглянул на Егора.
Но Егор смотрел ему в глаза невинным взглядом только что вылупившегося на свет ягненка.
— Ты что, в идиота со мной решил поиграть?
— Ну почему сразу в идиота? Понимаете, я в армии не служил, психиатр не пропустил. А так хотелось! Дайте с пистолета хоть пару раз пальнуть! Вы мне даже не давайте полную обойму, хотя бы половину! Мне этого хватит. Мне бы только Жлоба пристрелить. Ну и еще парочка придурков найдется. А так больше ни-ни! Я же не кровопийца какой-то, не душегуб!
— Вон с глаз моих! — не выдержал Соловей.
— Куда? В камеру?
— Куда хочешь. Но если я узнаю, что ты знал, где находится Заремба, и не сказал мне, я тебя так закрою! Так закрою, что фильмы про каторгу ты как комедии смотреть будешь! Пойдешь в камеру к извращенцам и людоедам! Понял?! К упырям подсажу!
Егор не дослушал и пулей вылетел из кабинета, а капитан, успокаиваясь, положил перед собой чистый лист и нарисовал на нем три кружка. В одном из них он написал «Сомневающийся». А кто из нас не сомневался? В сомнении рождается истина. Нужно лишь указать человеку сторону, на которой ему будет мерещиться правда, и он твой. Ничего, он не первый год в сыске! И не таких обламывали.
Во втором он написал — «Проводница» и перечеркнул его накрест. Здесь был случай посложнее. Кристина Перова напрочь отказывалась вести даже невинный разговор о Зарембе: не видела, не знаю и плевать хотела на показания каких-то там свидетелей!
Соловей подозревал, что она влюблена в этого Зарембу, а потому будет молчать, хоть веди ее на дыбу. Установить бы за ней наблюдение, да вот только где столько оперов взять?
А вот третий?.. Капитан жирно заштриховал кружок и задумался. Третий, пожалуй, поможет. К таким нужен особый подход. Будучи неплохим психологом, Соловей прекрасно знал этот тип людей. На таких лучше не давить. Их нужно переубедить. Переиграть! И тогда они сами понесут тебе бесценную информацию. И не закрыться им за маской идиота или личиной неведения. С ними даже интересней. Начинаешь чувствовать себя настоящим сыскарем, а не палачом, выбивающим признание. Люди слабы, но иной раз среди них встречаются исключения из правил. У каждого есть свой предел. На одного достаточно повысить голос, а другому проще сломать хребет, чем сломить волю. Но эта песня не про таких, как этот. Такие любят комфорт и себя любимого. А значит, с этим поладим.
«Вот за эту ниточку мы и потянем! — Капитан пририсовал к кружку ручки и ножки. — Ты-то нас к Зарембе и приведешь!»
Заросли сирени надежно скрывали от ненужных глаз, и, слившись в темноте с густыми листьями, Денис мог безопасно наблюдать за входом в дом. Он еще и сам толком не знал, что хотел здесь увидеть, но пойти было некуда, и ноги сами привели его к дверям уже успевшего стать родным общежития. Время подходило к полуночи, и двор был пуст. Прошли двое знакомых по этажу, сменились на посту бабушки-вахтерши, из раскрытых окон доносились громкие голоса и музыка. Пока ничего интересного. В его комнате свет не горел, и это утешало: его пока еще со счетов не списали и место держали. Вдруг под ногами кто-то запыхтел, как разозлившийся еж, и Денис увидел Цезаря, обнюхивающего его ботинки. Пес его признал и радостно завилял хвостом.
— Цезарь, привет, — шепнул Денис. — А где твой хозяин?
Хозяин был рядом, и за спиной раздался его выкрик:
— Не жри мусор! Ты куда, зараза, пропал?
Кусты затрещали, и рядом показался Егор. Денис схватил его за руку и потянул в темноту.
— Ой! — Егор дернулся всем телом. Но когда рассмотрел, кто перед ним, то испугался еще больше. — Уйди! Цезарь, за мной!
— Ты чего, Егор? Это же я!
— Вижу, что ты. Только держался бы ты от меня подальше, а то от тебя один геморрой!
— Да стой ты! Это ты о чем?
— О том, что из-за тебя я в нашу прокуратуру как на работу хожу. Блин, скоро здороваться со всеми ментами буду. Пацаны узнают — прибьют!
— А ты-то здесь при чем?
— Вот и я о том же! Ищут тебя, а таскают меня.
— Значит, говоришь, ищут?
— Еще как! В общагу не заходи, там засада на тебя уже второй день сидит.
Егор огляделся, понял, что со стороны они совершенно незаметны, и немного успокоился. Он осмотрел Дениса с головы до ног и не удержался от смеха:
