– И долго так продолжалось?
– Да все время, пока тут студенты жили.
Надежда заметила старушку, которая брела в наступающих
сумерках, глядя себе под ноги.
– Скажите, пожалуйста, этот дом давно на капремонте?
– Этот? Да, почитай, шестой год уже. Да какой
капремонт! Стоит дом пустой, там одно хулиганство. Вот девушку недавно убили.
Они повернули домой.
– Значит, завтра, Саша, сходи, пожалуйста, в отдел
подготовки кадров, придумай что-нибудь и попроси списки людей за последние
десять лет, кто в вашем Физмехе учился. Ты начальник, тебе скорее дадут. Юру
Кравченко уже сейчас можем исключить, он мореходку кончал.
Надежда воспрянула духом, во-первых, появился хоть какой-то
лучик света, а во-вторых, она была довольна, что симпатичный воспитанный Юра
Кравченко оказался ни при чем.
– Но уж теперь точно: если один из этих троих в Физмехе
учился, значит, это и есть тот, кого мы ищем.
Они расстались в метро. Бейсик встретил Надежду в прихожей
вопрошающим мявом.
– Все, Бейсик, опять мы с тобой одни. А ты, я вижу, не
рад? Тебе Сан Саныч понравился? Ну, не горюй, я думаю, мы с тобой еще не раз с
ним встретимся.
Зазвонил телефон. Сан Саныч сказал, что все в порядке, все
его домашние ушли в гости, а в пятницу, оказывается, опять пришла повестка к
следователю. Явка в понедельник. Затем он поинтересовался, как у нее дела, как
будто они расстались не всего час назад. Надежда было удивилась, а потом
сообразила, что за многолетнюю и, надо думать, благополучную семейную жизнь, он
так привык заботиться о своих близких, что двух лет одиночества было
недостаточно, чтобы отучить его от этой привычки.
– Все хорошо, только Бейсик по тебе скучает.
– А ты?
– Ну, я тоже немножко.
– А я – очень сильно.
«Врет, конечно, – подумала Надежда, – но все равно
приятно».
В понедельник с утра в институте появился опер – знакомый
Поляковой. Он ходил по коридорам, что-то высматривал, расспрашивал народ о
пустяках и вообще вел себя довольно странно. В ответ на поляковские заигрывания
с целью получения информации, он был нем и глух, и общество решило, что ему, по
выражению Пелагеи Никитичны, «начальство сильно хвост накрутило». Однако
Надежде показалось, что молодой человек ходит по институту с какой-то целью. И
действительно, Сан Саныч, вернувшись от следователя, рассказал ей, что грозная
дама, которая в этот раз была в форме, поэтому зеленых серег не полагалось,
разговаривала с ним уже помягче, больше не заостряла внимания на его отношениях
с Мариной, а расспрашивала его о Марининых знакомствах, о сотрудниках, с которыми
она общалась. В этом Сан Саныч ей помочь никак не мог.
– Хотел я ее к тебе переадресовать, похоже, что они там
тоже решили Марининого хахаля искать.
– Ой, что ты, меня уж не впутывай, пусть они там сами
разбираются.
– Да что они там найдут, они же не догадаются
увольнительные использовать для поисков. Это только тебе в голову пришло.
– Потому что я тут двадцать лет работаю и всю нашу
систему знаю изнутри, а постороннему человеку ни за что не догадаться. Вот
скажи, какой нормальный человек признается, что он служебные увольнительные
берет для встречи с любовницей? Ведь это же совсем дураком надо быть. А
начальство-то, конечно, догадывается, но доказать ничего не может. Так что
милиции тут ничего не светит.
Тут Надежда заметила, что она уже очень давно сидит в
кабинете Сан Саныча и ей совсем не хочется уходить и приниматься за работу,
призвала саму себя к порядку и отправила начальника в отдел подготовки кадров.
Сан Саныч долго препирался с тамошними тетками из-за списка,
пришел в комнату взвинченный, кивнул Надежде на ходу: «Зайди ко мне», он так и
сказал: «Зайди!», и хлопнул дверью кабинета. Надежда пошла по проходу, спиной
ощущая косые взгляды. Он сидел за столом сердитый.
– Как тебе удается с ними со всеми ладить? Целый час
меня мурыжили: «Зачем вам? Да для чего?»
– Ну, сказал бы им комплимент какой-нибудь.
– Какой еще им комплимент? Сидят там, по бокам с кресел
свисают. Комплименты им еще говорить!
– Ну, не ворчите, Сан Саныч, давайте сюда список. Ого,
оказывается сколько народу у нас из Физмеха, и Лена Костикова, а я и не знала!
Так, и получается у нас опять полная неудача. Никто их этой четверки в Физмехе
не учился. Валера после ЛИАПа, Рубцов – ЛИТМО закончил, а Лешка – вообще
вечерний ВТУЗ, я вспомнила, что он после армии. А про Юру я уточнила, он
училище имени Фрунзе кончал.
– А ты, я гляжу, не очень-то и расстроена?
– Да знаешь, я вчера ночью не спала и все думала: не
может быть все так просто. Наверное, это совсем другой человек.
Оля говорила, что этот хахаль Маринкин был если не богатый,
то обеспеченный, а кто из этих молодых парней обеспеченный? Надо, наверное,
кого-то посолиднее искать, из начальства что ли. Вот я вчера вдруг и вспомнила,
что когда в августе в соседнем отделе секретарша в отпуск уходила, Лисицын нашу
Марину взял. И недели три она у него работала и, между прочим, в одном кабинете
с ним сидела.
– Ну уж ты прямо на человека с подозрениями, она и у
меня в кабинете сидела.
– С вами, Сан Саныч, мы вроде бы все выяснили, между вами
и Лисицыным разница довольно большая. Во-первых, он помоложе, ему еще сорока
нет, для молодой девушки это очень существенно. Во-вторых, машина у него новая,
хорошая, подвозил он Маринку, люди видели, а в-третьих, уж такой он интересный,
что даже у меня иногда дух захватывает на него глядя.
– Ну все у тебя красавцы, и Рубцов, и этот.
Сан Саныч надулся, смотрел сердито, но Надежда сделала вид,
что не замечает.
– Не скажите, Сан Саныч, это совсем другое дело. Рубцов
рекламный такой красавчик, а в этом что-то такое есть, за душу берет…
– Да что вы, женщины, в нем находите?
– Вам не понять, Саша, да не смотри ты на меня волком,
я еще не такая старая, чтобы интересоваться мужчинами моложе себя. Это я
нарочно его хвалю, чтобы тебя подразнить. Ладно, я пойду поразмышляю на рабочем
месте, пораспрашиваю наших дам. Да, Сан Саныч, вы уж меня на работе на «вы»,
пожалуйста, называйте и виду не показывайте, что мы с вами близко знакомы, а то
доверия мне не будет и никто ничего не расскажет.
– Виноват, больше не повторится. Она вышла. Сан Саныч
вспомнил прошедшие выходные.
«Ну и ну! Это она называет близко знакомы!»
Надежда раздумывала недолго. Во вторник она собрала
документацию по небольшому заказу, где начальник соседнего отдела Сергей
Петрович Лисицын числился главным конструктором и отправилась к нему в кабинет
за подписью. Зная, что человек, подписывающий документы, читает только
последние строчки, она умышленно сделала в них несколько вопиющих ошибок.
